Весь Дэвид Болдаччи в одном томе (СИ) - Балдачи Дейвид

Обратный путь Лютера явился полным повторением того, как он покидал Штаты. Промежуточная остановка в Майами, затем Даллас.

Сев в такси, Уитни увидел движущийся по шоссе Джорджа Вашингтона на юг поток вечернего часа пик. Уставшие люди возвращались после работы домой. Небо сулило дождь, а ветер метался по обсаженному деревьями шоссе, лениво петляющему вдоль Потомака. Самолеты через равные промежутки времени взмывали в воздух, закладывали вираж влево и быстро исчезали в тучах.

Лютера звало вперед еще одно сражение. Образ праведно возмущенного президента Ричмонда, стучащего кулаком по кафедре во время страстной речи против насилия, и стоящей рядом самодовольной главы его администрации стал неотъемлемой составляющей жизни Уитни. Уставший, испуганный старик, бежавший из страны, больше не был уставшим, больше не был испуганным. Всепоглощающее чувство вины, вызванное тем, что он позволил умереть молодой женщине, сменилось всепоглощающей ненавистью, яростью, пылающей во всех нервных окончаниях его тела. Если ему предстоит стать в каком-то смысле ангелом отмщения Кристины Салливан, он выполнит эту задачу, вложив в нее всю до последней унции свою энергию, всю до последней капли оставшуюся у него изобретательность.

Откинувшись на спинку сиденья, Лютер жевал оставшиеся с полета крекеры и размышлял над тем, хватит ли у Глории Рассел духа идти до конца.

Сет Фрэнк бросил взгляд в окно машины. Его разговоры с глазу на глаз с прислугой Уолтера Салливана открыли ему две интересные вещи, первой из которых была фирма, перед которой он сейчас остановился; вторая пока что могла подождать.

Размещенная в длинном сером бетонном здании в промышленном районе Спрингфилда у самой кольцевой дороги, фирма «Чистка ковров», если верить вывеске, была основана еще в 1949 году. Для Фрэнка подобное постоянство ничего не значило. Многие фирмы, имеющие давнюю историю, законопослушные в прошлом, в настоящее время превратились в фасады компаний по отмыванию денег организованной преступности — как китайской, так и своей, доморощенной. А рабочий, чистящий ковры в домах состоятельных владельцев, обладал прекрасной возможностью близко знакомиться с системами сигнализации, хранилищами наличных и драгоценностей и образом поведения намеченных жертв и их прислуги. Фрэнк не знал, с кем имеет дело: с одиночкой или с организацией. С высокой долей вероятности он мог зайти в тупик, однако никогда не знаешь заранее, что тебя ждет впереди. В трех минутах отсюда застыли наготове две полицейские машины. На всякий случай. Фрэнк вышел из машины.

— Это должны быть Роджерс, Будизински и Джером Петтис. Точно, тридцатого августа, девять утра. Три этажа. Проклятый дом оказался таким огромным, что трем человекам пришлось пахать там весь день.

Пока Фрэнк рассматривал грязную контору, Джордж Паттерсон сверился с журналом.

— Я могу с ними поговорить?

— Только с Петтисом. Остальных двух нет.

— Они уволились?

Паттерсон молча кивнул.

— Как долго они у вас проработали?

Паттерсон снова обратился к журналу.

— Джером у меня уж пять лет. Он один из лучших. Роджерс проработал около двух месяцев. Кажется, он переехал отсюда. Будизински работал меньше четырех недель.

— Маловато.

— Черт, такая у нас работа. Я трачу тысячу долларов, обучая этого типа, и через месяц — бац! — его уже нет. О такой работе не мечтают, вы понимаете, что я хочу сказать? Она грязная, душная. И зарплаты вряд ли хватит на то, чтобы ездить на Ривьеру, вы слышите, что я вам говорю?

— Адреса у вас есть? — Фрэнк достал записную книжку.

— Ну, как я уже сказал, Роджерс переехал отсюда. Если хотите поговорить с Петтисом, он сегодня на работе. Где-то через полчаса ему нужно будет ехать выполнять заказ в Маклин. Он как раз загружает оборудование в фургон.

— Кто определяет, какая бригада куда поедет?

— Я сам.

— Всегда?

Паттерсон замялся.

— Ну у меня разные люди специализируются на разной работе.

— Кто специализируется на долларовых местах?

— Джером. Как я уже говорил, он у меня лучший.

— Как получилось, что эти двое оказались вместе с ним?

— Не знаю, мы тасуем персонал. Иногда все определяется тем, кто сегодня вышел на работу.

— Вы не помните, кто-либо из этих троих не проявлял особого желания отправиться именно к Салливану?

Паттерсон покачал головой.

— Что насчет Будизински? У вас есть его адрес?

Сверившись с потрепанной тетрадью, Паттерсон черкнул адрес на клочке бумаги.

— Это где-то в Арлингтоне. Не знаю, там ли он по-прежнему.

— Мне нужны их личные данные. Номера карточек социального страхования, даты рождения, послужной список — все, что есть.

— Это вам выдаст Салли. Девушка в приемной.

— Спасибо. У вас, случайно, нет их фотографий?

Паттерсон посмотрел на Фрэнка так, словно тот спятил.

— Вы шутите? Здесь у нас не ФБР, черт возьми!

— Внешность их описать можете? — терпеливо спросил Фрэнк.

— У меня шестьдесят пять сотрудников, а текучка за шестьдесят процентов. Обыкновенно я больше не вижу человека после того, как его приняли на работу. В любом случае через какое-то время все становятся на одно лицо. Петтис может вспомнить.

— Больше ничего полезного вы не сможете добавить?

Паттерсон покачал головой.

— Вы полагаете, кто-нибудь из них мог убить ту женщину?

Встав, Фрэнк потянулся.

— Не знаю. А вы как думаете?

— Послушайте, у меня здесь всякие бывают. Меня больше уже ничто не удивляет.

Сет собрался уходить, но в дверях обернулся.

— Да, кстати, мне нужен список всех домов в Миддлтоне, в которых вы чистили ковры за последние два года.

— За каким хреном? — Паттерсон подскочил в кресле.

— У вас есть архивы?

— Да, есть.

— Очень хорошо; дадите мне знать, когда все будет готово. Всего хорошего!

Джером Петтис оказался высоким тощим негром лет сорока с небольшим, с постоянно висящей в уголке рта сигаретой. Фрэнк с восхищением наблюдал за тем, как тот умело загружает в машину тяжелое оборудование для чистки. Нашивка на синем комбинезоне гласила, что Петтис является старшим специалистом фирмы. Полностью сосредоточенный на работе, он не смотрел на Фрэнка. Повсюду вокруг в большом гараже загружались такие же белые фургоны. Два-три человека покосились на Сета, но быстро вернулись к работе.

— Мистер Паттерсон сказал, у вас есть ко мне какие-то вопросы?

— Есть. — Фрэнк устроился на переднем бампере фургона. — Тридцатого августа этого года вы работали в особняке Уолтера Салливана в Миддлтоне.

— В августе? — Петтис нахмурился. — Черт возьми, я делаю в день по четыре дома. Я их не запоминаю, потому как все они на одно лицо.

— Этот заказ занял у вас целый день. Большой особняк в Миддлтоне. С вами еще были Роджерс и Будизински.

— Точно. — Петтис улыбнулся. — Самый большой дом из всех, какие я только видел, черт побери, а мне довелось всякого насмотреться, да.

— Я подумал то же самое, когда его увидел, — улыбнулся в ответ Фрэнк.

Выпрямившись, Петтис зажег погасшую сигарету.

— Вся беда была в мебели. Приходилось все отодвигать, а там было такое тяжелое барахло, какое теперь уже не делают.

— Значит, вы провели там весь день? — Сет запоздало спохватился, что подобрал неудачную формулировку вопроса.

Петтис напрягся. Сделав глубокую затяжку, он прислонился к двери фургона.

— С каких это пор копов интересует то, как чистят ковры?

— В том доме была убита женщина. Судя по всему, застала врасплох грабителей. Вы не читаете газеты?

— Только спорт. И вы думаете, что я был одним из тех ребят?

— Пока что нет. Я просто собираю информацию. Меня интересуют все, кто в последнее время бывал в том доме. Вероятно, затем я переговорю с почтальоном.

— Странный вы какой-то… Вы думаете, это я ее убил?

— Я думаю, что в этом случае у вас хватило бы ума не торчать здесь, дожидаясь, когда я постучу к вам в дверь. Эти двое, кто был вместе с вами, что вы можете о них рассказать?