KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Детективы и Триллеры » Полицейский детектив » Александра Маринина - Смерть как искусство. Том 1. Маски

Александра Маринина - Смерть как искусство. Том 1. Маски

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Александра Маринина, "Смерть как искусство. Том 1. Маски" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Иными словами, на вопрос Насти Каменской: «Зачем вы все это терпите?» – Артем ответил неправду. Причем неправду, не заготовленную заранее, а придуманную на ходу, на кухне, во время заваривания кофе. Как вовремя Настя вчера вспомнила яркий плакат, висевший на стене кабинета Богомолова! Вот и Артем его вспомнил. И назвал «Двенадцатую ночь», поставленную Богомоловым. А что касается роли Арбениной в фильме, то он, вероятно, просто посмотрел фильмографию актрисы и запомнил, что она снималась в этой картине. А уж какая там у нее была роль, главная, второго плана или эпизод, в фильмографии не указывается.

Так какие же резоны были у Артема Лесогорова, когда он нес свою пьесу именно в этот театр? А ведь они были, резоны эти, но он почему-то не захотел говорить о них.

– Ася, а почему ты его за руку не поймала и по носу не щелкнула? – спросил Чистяков. – Я все ждал этого сладостного момента, когда ты ткнешь его мордой в его вранье. А ты его так спокойно отпустила.

– Сейчас не время, Лешенька. Обстановка не располагает. Мы сидим в буфете, кругом народ. Он в любую секунду, как только ему что-то не понравится, может встать и уйти, сославшись на неотложные дела, и что я буду делать? Бежать за ним через весь буфет и коридоры, хватать за рукав и уговариваться вернуться и еще немножко с нами поговорить? Он может послать меня куда подальше и будет прав, потому что я – никто, и полномочий у меня никаких нет, я теперь не представитель государства, а частное лицо. Артем, конечно, об этом пока не знает, но я-то знаю и нарываться не имею права. А вдруг он решит пожаловаться на меня следователю? Коля Блинов меня с потрохами съест. Если бы сейчас здесь с нами был Антон, тогда другое дело. А теперь представь себе, что мы с тобой его уличим во лжи, а разговора не получится. Лесогоров уйдет отсюда с точным пониманием, что мы под него копаем, стало быть, ему нужно вооружаться против нас. Вот он и пойдет вооружаться, а я буду тупо ждать, пока он придумает для себя всю систему защиты и будет готов поговорить со мной. Ты этого хочешь?

Народу в артистическом буфете становилось все больше, гул голосов смешивался с клубами табачного дыма и запахами горячей еды, и Насте пришлось наклонять голову поближе к Алексею, чтобы они могли слышать друг друга и в то же время чтобы их самих не слышал никто.

– А так наш юный друг покинул нас в полной уверенности, что мы ни о чем не догадываемся, и будет спокойно продолжать жить своей жизнью, а вот мы как раз в это время будем вооружаться против него, – продолжала она.

– Это как же?

– Позвоню Зарубину, – усмехнулась Настя, – выслушаю очередную серию стенаний и выбью из него обещание собрать информацию на Лесогорова. К разговору с ним надо как следует подготовиться, чтобы бить прицельно, точно и сильно. Я не могу позволить себе неудачный заход, понимаешь?

Леша недоверчиво посмотрел на жену.

– Так ты думаешь, это он Богомолова…?

– Да господь с тобой, – засмеялась она. – Ни в коем случае. Зачем Артему Богомолов? Если бы у него были какие-то личные счеты с Львом Алексеевичем, он бы просто сделал то, что считал нужным, и все. Для чего тогда вся эта канитель с пьесой и спонсором? Нет, Лешик, у Лесогорова никаких мотивов для покушения на Богомолова нет, наоборот, он заинтересован в том, чтобы Лев Алексеевич был жив и здоров и поставил за денежки его хилую пьеску. Без Богомолова наш Артем остался в одиночестве в стане врага, ведь смотри, что получается: завлит Малащенко категорически против этой пьесы, а завлита любят и уважают и директор Бережной, и очередной режиссер Дудник, и даже главный администратор Семаков. Следовательно, вся часть театра, от которой хоть что-то зависит, считает пьесу плохой и убиваться над ней не станет. Скажу больше: я тут случайно узнала, что дата премьеры еще не назначена, то есть постановка спектакля не включена в план. А знаешь почему?

– Почему? Кстати, я в первый раз слышу, что в театре есть план. Это же творчество, какой тут может быть план? – удивился Чистяков.

– Леш, творчество может существовать только тогда, когда оно подкреплено деньгами. Людям нужно платить зарплату, надо шить костюмы, изготавливать декорации, покупать реквизит и все такое, а это, между прочим, денег стоит. Там, где деньги, обязательно должен быть план, по-другому не бывает. И если бы пьесу ставили на средства театра, то даты прогона и премьеры давно уже были бы определены. А тут речь идет о спонсорских деньгах, которые поступают траншами. Причем договор между спонсором и театром составлен очень и очень лояльно, по нему автор в любой момент может отказаться от сотрудничества, если ему не понравится, как идет работа над его пьесой, но и театр, в свою очередь, может в любой момент отказаться от работы над пьесой и всю подготовку свернуть. При этом уже потраченные деньги спонсору не возвращаются и никак не компенсируются. Понимаешь, что это означает?

– Это означает, по-видимому, что спонсор пошел на такие немыслимые условия, потому что был в чем-то сильно заинтересован, – предположил Алексей. – А в чем, не знаешь?

Настя пожала плечами.

– Два варианта: либо у спонсора есть личный интерес, о котором никто не знает и даже не догадывается, и он просто использует Лесогорова и его пьесу как собственное орудие, либо, наоборот, личный интерес есть у Лесогорова, а спонсор – его инструмент. В любом случае эта парочка сумела убедить Богомолова, и теперь Артем изо всех сил старается, чтобы театр не воспользовался своими правами по договору и не отказался от пьесы. Вот поэтому он и идет на все уступки, вносит множество поправок и ни с кем не спорит. И, разумеется, своими правами на расторжение контракта он пользоваться не собирается, его главная задача – удержать театр от аналогичного шага. В общем, Лешенька, тут какая-то сложная конструкция, и, чтобы в ней разобраться, надо как следует подготовиться. Кстати, совершенно не факт, что это имеет хоть малейшее отношение к покушению на Богомолова. Вероятнее всего, это две абсолютно разные истории, которые просто совпали в пространстве и во времени. – Она посмотрела на часы. – Пойдем, Лешик, уже без четверти семь, сейчас первый звонок дадут.

Они поставили грязную посуду на тележку, и Настя повела мужа к двери, ведущей на сцену. К моменту, когда они подошли к столику помрежа, первого звонка все еще не было. Федотов, напряженный и сердитый, что-то выговаривал женщине-реквизитору.

– Не могу дать звонок, костюмер куда-то подевалась, – злым голосом объяснил он. – Меня уже Семаков задергал, три раза звонил, почему я первый звонок не даю, зрители в фойе толпятся, а в зал их не пускают. А как я могу дать звонок, если у меня костюмер не готов?

– Может, в пробке застряла? – предположила Настя. – Вы же знаете, какой в Москве трафик.

– Да какие пробки? – буквально взвыл Федотов. – Здесь она, уже в пять часов была здесь. Костюмы все заряжены, видите?

Он показал на висящие здесь же пиджаки, сюртуки, дамскую накидку, мужские и женские шляпы, а также непонятного предназначения элементы чего-то, сделанного из черного искусственного меха.

– Звоню ей на мобильный – занято. И где ее черти носят?

В этот момент за кулисы ворвалась немолодая женщина с крашеными рыжими волосами, в джинсах и ярко-красной футболке.

– Я здесь, Саша. Извини.

– Где ты шатаешься? – зашипел на нее Федотов.

Он включил тумблер на своем столе, наклонился к микрофону и произнес:

– Внимание, первый звонок.

И тут же разлилась трель долгожданного звонка. Прошло несколько мгновений, и из зала стали доноситься обрывки разговоров – начали заходить зрители.

– У меня внучка заболела, – торопливо оправдывалась костюмер. – Зять в командировке, а дочка совсем растерялась, не знает, что и как делать, звонит каждые пять минут, приходится ей все на пальцах объяснять, ничего сама не может, ничего не умеет, только плачет и паникует.

Настя и Алексей стояли в сторонке и молча наблюдали за тем, как в кулисах собирались и одевались актеры, занятые в начале спектакля. Вот подошел вальяжный рослый Арцеулов, весь в черном, костюмер помогла ему надеть берет с пером и пристегнуть шпагу. Воланд, стало быть. Еще один актер, с которым Настя беседовала днем раньше и помнила, что его зовут Константином, играл, по всей вероятности, Мастера. Вероятно, по режиссерской версии, Воланд и Мастер встречаются в самом начале.

Она заглянула в лежащую на столе открытую партитуру спектакля и пробежала глазами первую страницу. Да, так и есть, в пьесе наличествует пролог.

– Где моя сигара? – послышался недовольный баритон Арцеулова. – Она должна лежать вот на этом месте, с краю. Майя!

Молоденькая девушка-реквизитор виновато засуетилась.

– Вот сигара, Михаил Львович.

– Я же просил… – недовольно заворчал Воланд.

– Майя, я сколько раз тебе говорил: смотри в тетрадку! – шепотом закричал на девушку Федотов. – Там же схема раскладки есть! Черт знает что! Наберут новеньких, толком не обучат, спектакль не сдадут, вот как в таких условиях можно нормально работать!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*