Питер Аспе - Квадрат тамплиеров
Ван-Ин позволил ему осушить два полных бокала вина – обычно здесь такое количество старики священники ухитрялись делить на всех. Каждый его глоток настоятельница провожала суровым взглядом.
Они поблагодарили Дебрабандера, и настоятельница, испуганно шурша юбками, проводила их до ворот.
– Я уверен, что его преосвященство будет доволен, когда узнает, что отец Дебрабандер получил вознаграждение за свою помощь. Как вы думаете, мой уважаемый заместитель прокурора Мартенс? – улыбаясь, поинтересовался Ван-Ин.
– Безусловно, – согласилась Ханнелоре и весело подмигнула комиссару. – Убеждена, что он заработал каждый свой глоток. «Вино стимулирует память» – так говорил мой дед. И добавлял: «На твоем месте я бы пропускал по паре стаканов каждый день».
– Это правда, мэм? – спросила настоятельница с легким оттенком благоговения.
– Конечно правда. Да и потом, кто знает… быть может, бутылка бургундского спасла жизнь невинному ребенку, – поддержав Ханнелоре, ответил Ван-Ин.
Они еще посмеялись в машине.
– Де-Пэн? – задала она риторический вопрос.
– Есть телефонная будка рядом с церковью. Вызовите полицию Брюгге и попросите их связаться с местным отделением, – вместо ответа, распорядился Ван-Ин.
– А мы не можем просто найти адрес в телефонном справочнике?
Вряд ли кто-нибудь смог бы обвинить полицию Де-Пэна в недостаточной оперативности.
– Феарехье в отпуске! – крикнул им Версавел, едва они вышли из машины во внутреннем дворе полиции. – Один из офицеров знает семью. Они отправились на юг Франции на машине на три недели.
– Дерьмо! – выругался Ван-Ин. – Только этого нам и не хватало!
Ханнелоре пришла в замешательство:
– А дети? Им известно, где они живут?
– У них нет своих детей. Иначе зачем им ребенок Орели?
– Вот именно, – язвительно произнес Ван-Ин.
– Мы над этим работаем, – заверил Версавел.
– О’кей, давайте войдем и выпьем кофе. Извините, милая, но я обещаю, вы сможете включить спецсигнал и сирену в следующий раз.
– Обещаете, Питер? – Она состроила недовольную гримаску.
Версавел сделал вид, что не слышал. «Господи, кого она из себя строит? – подумал он. – Ну прямо как школьница…»
– Если станет известно, где живет приемный сын, необходимо немедленно произвести обыск по этому адресу. Я полагаю, вы сможете убедить наших коллег в том, что ордер будет, – обратился Ван-Ин к Ханнелоре.
Ван-Ин схватил телефон кого-то из коллег.
– Здравствуйте. Говорит Ван-Ин.
Инспектор полиции Де-Пэна Симпилэр тепло ответил на приветствие своего коллеги из Брюгге. Он был рад помочь его людям в деле Дегрофа. И в этот момент ему в руку кто-то сунул клочок бумаги с адресом Даниела Феарехье.
– На всякий случай я пошлю туда двоих, – воодушевился Симпилэр.
Ван-Ин пожал плечами:
– Шансы на то, что Даниел Феарехье дома, равны нулю. Ну что же, действуйте и убедитесь, что…
– Натали живет в Де-Пэне, – прошептала Ханнелоре, пока Ван-Ин инструктировал Симпилэра. – Боже, почему я об этом не подумала?!
Ханнелоре поскребла Ван-Ина по плечу и написала на полях газеты: «Натали тоже живет в Де-Пэне».
Ван-Ин так стремительно развернулся к ней, что чуть не сбил телефонный аппарат со стола.
– Господь милосердный, – простонал он.
– Что это было? – поинтересовался Симпилэр.
– Вы должны задержать Натали Дегроф. Найдите ее адрес и отправьте туда своих людей. Арестуйте ее, – прорычал он. – А у нас своя задача.
Симпилэр скривился, недовольный тем, что его план нарушен. В довершение всех бед дверь в его кабинет распахнулась, и вошли комиссар и мэр.
– А вот и они, – проворчал он себе под нос, – пришли погладить по головке.
– Ну что же, вперед, – сказал Ван-Ин Ханнелоре и Версавелу, – в Де-Пэн на высокой скорости!
– Возьмем GTI?
– И как можно быстрее.
Сержант схватил ключи от машины с крючка на боковой стенке шкафа и побежал вперед.
– Извини, Гвидо, я обещал Ханнелоре, что она поведет.
– Ага, со спецсигналом и сиреной, – съязвил Версавел.
Но он смягчился, когда машина рванула с места и помчалась вниз по шоссе. Версавел вынужден был признать, что Мартенс с блеском управляется с GTI, и весь сосредоточился на кошмарной гонке, которая заняла тридцать шесть минут. Рев мотора и вой сирены исключали всякую возможность вести разговор. Версавел не стал указывать на то, что Натали может не оказаться дома.
Но на этот раз им повезло.
Когда они ворвались в полицейский участок Де-Пэна, там уже была Натали. С заплаканными глазами она сидела в комнате для допросов между двумя здоровенными офицерами.
– Ну вот что, подруга. Нам известно, что Даниел Феарехье – соучастник похищения Бертрана Делайе. Мы также знаем, что вы являетесь частью его маленького плана, – сблефовал он.
Глаза Натали были красными, веки опухли. Когда ее арестовали, она заплакала от злости и отчаяния – не состоялось ее свидание с дилером. Она метнула гневный взгляд на Ханнелоре.
– Я не имею с этим ничего общего. Я даже не знаю Даниела Феарехье.
– Мы говорим о похищении, милая, – мягко произнес Ван-Ин. – Наказание за соучастие в таком преступлении очень суровое.
– Если вы собираетесь обвинить меня в чем-то, то я должна позвонить своему адвокату.
Несмотря на то что жизнь Натали летела под откос, она по-прежнему была гордой и высокомерной.
– Все зависит от вас, милая, продолжайте в том же духе и попрощайтесь со всем, что вам так необходимо, на неопределенное время.
Ханнелоре выпрямилась во весь свой высокий рост и встала перед Натали, широко расставив ноги.
– Вы когда-нибудь слышали о законе от 14 мая 1994 года? – спросила она, чеканя каждое слово. – При совершении тяжких преступлений, таких как убийство и похищение, прокурор имеет право задерживать подозреваемых на неопределенный срок. – Она сделала паузу с тем, чтобы смысл ее слов дошел до сознания Натали. – Вы наркоманка, в здешних условиях вам не выжить, в лучшем случае – сойдете с ума. Или вы хотите сделать признание? – добавила она, вертя в руках нож.
– Долбаная сука! – Натали задрожала при мысли, что прошло уже больше двадцати четырех часов.
Ван-Ин нервно поерзал на стуле. Он никогда не слышал о законе от 14 мая 1994 года. И никто о нем не слышал.
– Ну-ну, мадам, у вас есть возможность избежать заключения под стражу. Расскажите, где мы можем найти Даниела Феарехье, и вы будете дома через полчаса.
Удивительно, но старейший хрестоматийный полицейский трюк «плохой полицейский – хороший полицейский» сработал и на этот раз. Но Натали, видимо, прочитала слишком много триллеров и видела немало детективных сериалов.
– Дайте мне денег, – злобно прошипела она. – И кстати, этот допрос противозаконен, прокурор не имеет права присутствовать при полицейском допросе. Вас никто сюда не звал, заместитель прокурора – кретинка!
Ханнелоре сглотнула не потому, что была оскорблена выпадами Натали, а потому, что она была права: присутствие на допросе сотрудника прокуратуры и в самом деле было нарушением правил и даже, возможно, противозаконно.
Они по очереди продолжали допрашивать ее до четырех часов утра. Комната наполнилась сизым табачным дымом. Натали проклинала их, кричала, впадала в ярость и всячески провоцировала, но продолжала отрицать свою причастность к похищению племянника.
– Вы думаете, она лжет? – спросила Ханнелоре Ван-Ина, когда Натали препроводили в камеру.
– Не знаю, но не вижу никакого смысла продолжать допрос, сука слишком хорошо знает, что у нас заканчивается время.
– Что вы предлагаете?
Ван-Ин взял сигарету у сержанта и теперь нервно рылся в карманах в поисках зажигалки.
– Вернемся, – вздохнул он, – прибудем как раз вовремя, чтобы стать свидетелями представления. Между прочим, я мог бы поспать пару часов.
Телевизионщики установили свое оборудование задолго до рассвета. Целые стаи техников трудились всю ночь, чтобы подготовиться к главному моменту. Наставили вышек, проложили мили кабеля. Все было готово для девятичасового прямого эфира, когда мир услышит о странном похищении.
Толпы любопытствующих, не желая пропустить такое зрелище, потянулись в город, чтобы успеть занять самые удобные места для обзора.
Обратный путь из Де-Пэна в Брюгге с Версавелом за рулем был гораздо спокойнее. Атмосфера в салоне сгустилась, все чувствовали себя подавленно.
– Дороги остыли, охотники приуныли, – философически заметил Версавел.
Ван-Ин невесело уставился в пространство.
– Господи! Да кто захочет получить обратно человека восьмидесяти лет?! Это выглядит маловероятно.
Ван-Ин по-прежнему пребывал в глубокой задумчивости и никак не реагировал на то, что говорили Версавел или Ханнелоре. Какая-то мелочь в прошедшем дне настойчиво беспокоила его, как точка на носу, которую, глядя в зеркало, и не заметишь, но она есть и не дает вам покоя.
