Андрей Константинов - Ребус. Расшифровка
– А десять – уже рупь?
– Во-во. Короче, всю эту движуху Штрипкин каким-то образом просек и смекнул, что в отношении «Навигатора» затевается некая кутерьма. Поэтому, когда люди Ребуса вышли на него с предложением продать те самые два с половиной процента, Штрипкин запросил столько, что ему едва не проломили голову прямо на месте, не отходя от кассы. Однако, малость отдышавшись, народ сообразил, что в случае летального исхода доступ к акциям будет несколько затруднен. Тогда-то и было принято решение подключить к теме судейского тестя нашего горячо любимого депутата. В том числе, в качестве назидания всем настоящим и будущим «штрипкиным»: мол, не захотите отдать за деньги – отдадите даром. В общем, отыскали в местном шалмане уже окончательно посиневшего технолога, и за пару жбанов водки тот поставил свою подписюгу на доверенности и прочих бумагах, которые ему тут же любезно и подсунули. А затем человек с доверенностью от Петухова подал в суд с требованием аннулировать сделку.
– А основания действительно имелись? Или весь расчет был только на своего судью? – поинтересовался Нестеров.
– Ну, оснований можно придумать сколько угодно. Самое элементарное и фактически беспроигрышное – доказать, что в свое время Штрипкин ввел их «клиента» в заблуждение относительно предмета и условий сделки, а посему в данном случае имело место классическое несоответствие между его волей и его же волеизъявлением.
– В смысле, продавая акции, Петухов не ведал, что творил?
– Да, примерно так. И, как ты понимаешь, при таких раскладах и с таким председателем суд буквально за одно заседание официально отыграл тему назад. После этого люди Ребуса сложили все яйца, в смысле акции, в одну корзину, и она превратилась в самый натуральный блокирующий пакет, о чем на следующий день официально объявили руководству «Навигатора». И не просто объявили – потребовали срочного проведения внеочередного собрания акционеров. Руководство «Навигатора», осознав, что в их доселе тихий и богоугодный курятник забрались с черного хода, схватилось одной рукой за сердце, а другой за валидол. Спокойствие сохранил лишь один человек – Белов. Понимая, что требование новоявленных акционеров вполне законно, но при этом ситуация близка к классическому «коготок увяз – всей птичке пропасть», он спешно начал проводить работу по консолидации остальных акционеров «Навигатора» в единый фронт. Дабы на предстоящем собрании оказать достойный отпор захватчикам и заблокировать выгодные «чужакам» решения.
– Ага, понятно. Что-то типа «в ответ на кулацкие злые угрозы вовлечем трудовое крестьянство в колхозы», – усмехнулся Нестеров.
– Точно так. И похоже, в какой-то момент люди Ребуса поняли, что у Белова может и выгореть. Тем более, что за ним стоял очень мощный ресурс в виде Первого Республиканского Банка, интересы которого он в «Навигаторе» и представлял. Вот, собственно, и все. По крайней мере пока в общих чертах ситуация выглядит именно так. Теперь ты понимаешь, Сергеич, что если бы мы вышли с нашей «зажигательной» информацией на Белова хотя бы неделю назад, все могло пойти несколько по иному сценарию.
– И это мне говорит человек, который еще вчера с пафосом в голосе утверждал, что жизнь не терпит сослагательных наклонений, – парировал Нестеров.
Кстати, как профессионал, в данный момент бригадир был искренне восхищен тем, как грамотно, а главное оперативно и четко сработали по этой теме люди Ладонина.
– Слушай, Игорь, после твоего рассказа я уже ничуть не удивлюсь, если сейчас ты сообщишь, что твоим ребятам удалось и киллера прокачать.
– Мы работаем в этом направлении, – скромно сказал Ладонин, однако было видно, что ему льстит восхищение Нестерова. – В частности, не исключено, что ими могли быть те два залетных зайца, которые забивали стрелку со Штрипкиным. Похоже, Ребус с самого начала допускал, что события могут потребовать силового вмешательства, а посему заранее выписал в Воркуту специалистов по экстриму. Если так, то следует признать – котелок у него по-прежнему варит и варит не хреново.
– Я вот одного не пойму – столько суетливых движений, столько усилий, и все из-за какого-то паршивого хладокомбината. На хрена он вообще Ребусу сдался?
– Ему нужен не курятник. Ему нужна касса курятника, коею на сегодняшний день является Первый Республиканский Банк. Люди Ребуса пытаются сожрать «Навигатор» лишь для того, чтобы стать владельцами актива размером в десять процентов учредительской доли банка. Понимаешь? Холодильники, склады, пишевка – это тоже хорошо. Но главное все-таки – банк.
– Что, такой сытый банк?
– Да. С прошлого года это ничем не примечательное финансово-кредитное учреждение неожиданно для многих стало, как ты это называешь, сытым. Очень сытым. ПРБ включен в число уполномоченных банков по работе с деньгами Минфина, выделяемых под программу переселения шахтеров Коми в южные регионы.
– Недопонял. Кого и куда выселяют?
– Существует проект с пафосным названием «О социальной реструктуризации районов Крайнего Севера». В рамках этого проекта якобы шахтеры из якобы Воркуты за казенный счет якобы перевозятся на юг – к морю и виноградникам. Там они якобы обживаются, якобы переучиваются и якобы обзаводятся новой достойной профессией. Опять-таки за казенный счет. Понятно, что никаких шахтеров никто никуда на самом деле вывозить не будет. Но представляешь, какие вокруг всего этого крутятся деньжищи?
– Нет, не представляю, – честно признался Нестеров, – Не представляю, но догадываюсь…
Приятели еще немного пообсуждали сложившуюся ситуацию, но к однозначному решению, как поступить дальше, не пришли. Нестеров предлагал передать и саму зажигалку, и материалы, собранные «особистами» Ладонина, гласникам, ведущим дело по убийству Белова. Игорь категорически возражал, причем его аргументы были достаточно убедительны. Бригадир и сам понимал, что процесс легальной передачи «вещдоков» неизменно повлечет за собой дачу показаний: где, как, при каких обстоятельствах и с каких таких фигов были добыты эти материалы. В сложившихся обстоятельствах придумать удобоваримую легенду будет непросто, а, кроме того, с этого момента они оба станут вполне официальными участниками процесса. А положа руку на сердце, оно им надо? Подкидывать же информацию в «ящик для доносов», как это делают в некоторых шпионских фильмах, мягко говоря, пошло. По словам Ладонина, лично у него не было никаких обязательств перед сотрудниками правоохранительных органов, и делать за них их работу он не собирался. К тому же удовлетворение собственного любопытства, следствием которого стал выезд в Воркуту и ее окрестности, обошлось бы в весьма кругленькую сумму. И нетрудно догадаться, что менты едва ли пойдут на то, чтобы хоть частично компенсировать эти затраты.
Помимо этого, в душе Ладонин искренне считал, что в подобных ситуациях добровольно сдавать ментам расклад в отношении человека, который лично ему ничего плохого не сделал, вроде как западло. По крайней мере, малость некомильфо. Но из соображений деликатности вслух этого своего мнения он озвучивать не стал, так как реакцию Нестерова на такого рода заявления представлял себе вполне отчетливо.
Нет, убийство конкурента как способ ведения бизнеса Игорь отнюдь не приветствовал, однако при этом не так уж шибко и осуждал. В конце концов, каждый волен сам выбирать свой путь и сам оценивать целесообразность своих решений и поступков. Словом, волен во всем, но при условии внутренней готовности отвечать за эти самые решения и поступки. Именно такой, а не тюремно-блатной смысл Ладонин вкладывал в определение «жить по понятиям». Для него «жить по понятиям» означало жить по принципам. То бишь: спины ни перед кем не гнуть, ни перед кем не заискивать, говорить лишь то, что думаешь, либо то, что считаешь нужным, равно так же и поступать. Такие вот абсолютно мужские, даже военные понятия.
– …А еще, ты сам прикинь, Сергеич! Ну куда ментам из республики Коми бодаться с господином Ребусом? Да на нем уже не одно мусорское поколение зубы обломало. В свое время Интерпол – и тот обосрался! Ребус сожрет их вместе с дерьмом и не подавится! А еще вернее – купит всех оптом и сразу. И опять-таки со всем дерьмом.
– Ч-черт, пожалуй, здесь ты прав. Знаешь, Игореша, порой ты умеешь быть чертовски убедительным. И что ты в таком разе предлагаешь?
– Мы можем не делать вообще ничего. В конце концов, это не наши игры, и с житейской точки зрения нам в них вписываться не с руки. С другой стороны, можно попробовать подсобрать материалец и попытаться сторговать его заинтересованной стороне. Как ты понимаешь, в данном случае я говорю не о Ребусе (мне с ним бодаться, честно признаюсь, пока не климатит), а о ребятах из ПРБ. Лично для меня второй вариант был бы предпочтительнее. Понимаешь, у нас есть кой-какие интересы в этом регионе, и взаимовыгодный обмен преференциями с банком был бы очень кстати.
