Скрывая улики. Компиляция (СИ) - Картер Крис

Подошла официантка с двумя чашками черного кофе.

— Какую фотографию? — спросил Гарсия, как только официантка отошла от их столика.

— Одного из убитых. — Подавшись вперед, Джуди оперлась локтями на стол. — Эндрю Нэшорна.

Гарсия спокойно кивнул головой.

— И что насчет фотографии? Что привлекло ваше внимание?

— Фотография была подписана, и у меня возникли определенные ассоциации. — Заметив недоумение, промелькнувшее на лице детектива, женщина пустилась в объяснения: — Когда я училась в школе, я влюбилась в парня по имени Андреас Кёлер. Его семья приехала из Германии.

Губы женщины растянулись в меланхолической улыбке, обнажив покрытые налетом гнилые зубы.

— Я решила, что у меня будет больше шансов завоевать его расположение, если я научусь хотя бы немного разговаривать по-немецки. Я взяла в библиотеке несколько аудиокассет и слушала их около месяца. Я немногого добилась. Немецкий — трудный язык. Но среди прочего я выучила названия разных животных. Я до сих пор их помню.

Удивление Гарсии все усиливалось, но он старался не подавать виду.

— По-немецки Нэшорн означает «носорог».

— Да?

Гарсия бросил вопросительный взгляд на напарника.

— Я этого тоже не знал.

— Да, — уверенно проговорила Джуди. — Это привлекло мое внимание, и я вгляделась в фотографию. Он, конечно, постарел, волосы поседели, но лицо осталось прежним. Я его узнала. А потом я перевела взгляд на фотографии двух других жертв. Конечно, они тоже постарели, но чем дольше я всматривалась в их лица, тем меньше у меня оставалось сомнений. Я знала этих людей.

Хантер даже не пригубил свой кофе. Он внимательно изучал выражение лица Джуди, малейшие движения ее тела. Никакой порывистости. Никакой суетливости. Глаза почти не моргают. Если она и врет, то делает это очень искусно.

— Ну… не то чтобы знала, — замялась Джуди. — Они меня избили.

Глава 103

Произнесенные женщиной слова обрушились на Хантера и Гарсию, подобно каменным плитам.

Стараясь не выказывать удивления, Карлос переспросил:

— Они вас избили?

Впервые с начала разговора Джуди отвела глаза. Ее блуждающий взгляд остановился на чашке недопитого кофе.

— Я не горжусь этим, но и не особо стыжусь. Все мы совершаем ошибки, о которых потом приходится сожалеть.

Женщина замолчала, собираясь с мыслями. Хантер и Гарсия не торопили ее.

— Когда я была моложе, то работала на бульваре Голливуд, в конце, у Стрипа.

Восточный конец знаменитого бульвара Голливуд когда-то был местом работы жриц любви Лос-Анджелеса.

— Там я была новенькой. Раньше я работала на Венецианском пляже, но Стрип казался куда более популярным местом. Если подойти к делу с умом, можно было хорошенько подняться.

Особого стыда в ее словах не было. Прошлого женщина, назвавшая себя Джуди, изменить все равно не могла, поэтому принимала его как данность.

— Однажды ночью меня снял этот мужчина. Было очень поздно, за полночь. Он был симпатичным и все время шутил. Мужчина отвез меня в парк Гриффита, но ничего не сказал о том, что там меня будут ждать трое других.

Взгляд женщины скользнул по лицам детективов и устремился куда-то вдаль, словно она старалась разглядеть скрытые в прошлом события.

— Я им сказала, что ни за какие деньги не стану устраивать оргию.

Замолчав, негритянка потянулась к чашке с остывшим кофе.

— Но они не поверили, — высказал предположение Хантер.

— Нет, не поверили, — отпив из чашки, сказала Джуди. — Они были под кайфом, к тому же очень пьяные… Беда не в том, что они навалились все сразу, куда хуже то, что мужчины были очень грубыми… — Женщина замолчала, подбирая слова. — Особенно двое из них. Когда они закончили, все мое тело было покрыто синяками. Я неделю не могла работать.

Было бы наивно спрашивать у женщины, обращалась ли она в полицию. Она была проституткой, а горькая правда жизни заключается в том, что копы не склонны принимать заявления проституток всерьез. По закону ее могли даже арестовать.

— Такое иногда случалось. Издержки профессии, так сказать, — без горечи в голосе сказала Джуди. — До сих пор такое происходит сплошь и рядом. Это риск, на который девушки идут, решаясь работать в одиночку. Еще до того случая меня избивали, причем сильнее. Реальность такова, что никогда не знаешь, какой извращенец остановит машину и захочет тебя снять.

Говоря о девушках, которые «работают в одиночку», Джуди имела в виду проституток, у которых не было сутенера. Сутенеры защищают своих девушек. Если кто-то из клиентов дает волю кулакам или не хочет платить, сутенер может поломать ему ноги или даже хуже. Беда в том, что с сутенером девочке приходится работать почти бесплатно. Обычно сутенеры забирают себе от восьмидесяти до девяноста процентов заработанного проституткой, иногда даже больше.

— Я хорошо запомнила того мужчину, который снял и привез меня в парк, — продолжила рассказ Джуди. — Когда я увидела фотографию в газете, то сразу же его узнала. Это Нэшорн, человек с носорожьей фамилией.

— Он назвался? — задал вопрос Гарсия.

— Нет, но когда он был на мне и хлестал по лицу своими огромными ручищами, я услышала, как другие его так называют. Сначала я подумала, что это шутка, но потом поняла, что никто не будет шутки ради называть приятеля носорогом по-немецки. Помню, я еще подумала, что здесь со мной не один носорог, а гораздо больше. Все они были грубыми, грязными животными… Поверьте, если ты лежишь, а навалившийся на тебя мужик методично тебя избивает, ты на всю жизнь запомнишь, как называли его приятели.

— А как насчет других? Я имею в виду Деррика Николсона и Натана Литлвуда, чьи фотографии вы видели в газете.

— Я не помню, чтобы кто-то в ту ночь называл еще какие-то имена, но я хорошо запомнила их лица. Я тогда старалась не выказывать страха. Я знаю, что садистам нравится, когда жертва их боится. В ту ночь я старалась ничем им не поступиться, по крайней мере, не показать, что я сломлена. Когда они ложились на меня, я не зажмуривалась, а смотрела им прямо в глаза. Я их всех хорошо разглядела. — Негритянка взглянула на Гарсию. — Уверена, двое других мужчин тоже были в той компании.

Хантер внимательно изучал лицо женщины. В ее голосе не было гнева. Казалось, избиение произошло так давно, что Джуди успела примириться со случившимся и теперь оно нисколько ее не тревожило.

— Вы сказали, что двое были хуже остальных, — произнес Хантер. — Не помните, кто именно?

Джуди провела рукой по волосам и посмотрела детективу прямо в глаза.

— Помню, конечно. Носорог и Литлвуд. Синяки наставили мне, главным образом, они. Двум другим хотелось просто грубого секса. Они меня не избивали. Помню, они даже просили приятелей быть помягче…

Опустив глаза, Хантер уставился на покрывавшую стол клеенку. Он обдумывал последние слова Джуди. Дурное влияние более авторитетных товарищей. Подобного рода ситуации — не редкость. Роберт встречал такое, будучи подростком, и продолжал встречать уже во взрослой жизни. Такое происходит везде, даже среди полицейских Лос-Анджелеса. Люди совершают поступки, с которыми не согласны или которые не хотят совершать, лишь для того, чтобы стать «своими» в какой-нибудь компании. Диапазон этих поступков довольно широк, начиная от курения и подначивания сверстников и заканчивая социально опасными преступлениями, такими как убийство.

— Как давно это случилось? — спросил Хантер.

— Двадцать восемь лет назад, — ответила Джуди. — Через пару месяцев после этого я завязала с этой чертовой работой.

Глава 104

Некоторое время они сидели и молчали. Джуди подтвердила предположение о том, что Деррик Николсон хорошо знал Эндрю Нэшорна и Натана Литлвуда. Они вместе развлекались. Более того… Предположение Хантера о том, что в компанию входил четвертый участник, также оказалось верным.

— Вы действительно не слышали, чтобы они называли друг друга по именам? — нарушив затянувшееся молчание, спросил Хантер.