KnigaRead.com/

Джеймс Берк - Пленники небес

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Джеймс Берк, "Пленники небес" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Порой бывает, что несказанное и есть само по себе признание. Я был уверен, что Ромеро все еще в Новом Орлеане, потому что на протяжении разговора слышал в трубке звонок трамвая. Значит, кто-то укрывает его или помогает ему — ведь теперь он не может ни сутенерствовать, ни приторговывать наркотиками. Я сходил в полицейский участок Первого округа и расспросил парочку парней из полиции нравов. Они рассказали, что сами пытались разыскать каких-нибудь родственников Ромеро, чтобы выйти на него, однако никого не нашли. Его папаша работал на фруктовых плантациях где-то во Флориде да там и сгинул, мать кончила свои дни в мандевильской психушке. Ни братьев, ни сестер у него не было.

— Ну хоть подружки-то у него были?

— Кроме шлюх — только собственные пальцы. Когда днем я возвращался в Нью-Иберия, пошел дождь. Кое-где сквозь тучи пробивалось солнце, и его лучи играли на гладкой поверхности воды.

У моста Бро я свернул к Хендерсоновой дамбе. Припарковав грузовичок, я ступил ногами на пышный ковер из лютиков и колокольчиков. В густой траве кишели здоровенные черно-желтые кузнечики с блестящими, точно лакированными спинками. Помнится, мы с братом ловили их, нанизывали на крючки сети и растягивали ее на ночь между двумя заброшенными нефтяными вышками. На этих кузнечиков здорово шла рыба, и наутро нам вдвоем с трудом удавалось вытащить улов на берег.

Снова я стал уставать от полицейской службы. Это как латинская пословица про то, что капля камень точит. С этой мыслью я оставил Алафэр на попечение Батиста и пригласил Робин на скачки в Лафайете. Угостившись креветками и бифштексом, мы отправились к своим местам на трибунах — мы сидели неподалеку от финишной прямой. Был чудный вечер, вдоль южного горизонта то и дело сверкали зарницы; дерн ипподрома, все еще сыроватый от вчерашнего дождя, аккуратно разровняли, а на крюках дуговых ламп над нашими головами застыли капельки росы. На Робин был белый хлопчатый сарафан с рисунком из пурпурных и зеленых лилий; ее загорелая шея и плечи дышали прохладой и нежностью. Она никогда прежде не бывала на скачках, и в первых трех заездах я предоставил ей самой выбрать лошадь, на которую мы будем ставить. В первом заезде мы поставили на лошадь, у которой на ногах были белые «носочки», во втором Робин понравилась пурпурная шелковая рубаха жокея, а в третьем она заявила, что у наездника лицо «точь-в-точь маленькое сердечко». Все лошади заняли призовые места, правда, ни одна не выиграла, но все равно Робин получила огромное удовольствие. Всякий раз, когда лошади с топотом проносились мимо нас и пересекали финиш, из-под копыт летели комья земли, жокеи подхлестывали скакунов арапником, Робин вскакивала с места, крепко сжав мои руки, а ее грудь вздымалась; все ее существо кипело от радостного волнения. В тот вечер мы выиграли целых сто семьдесят восемь долларов. По дороге домой мы свернули на рынок, где у позднего торговца купили Батисту и его жене корзину для фруктов и бутылку настойки. Когда я свернул с грунтовой дороги, ведущей к заливу на востоке от Нью-Иберия, она уже уснула, положив головку мне на плечо: ее ладонь мирно покоилась на моей груди, губы были приоткрыты, точно она собиралась прошептать мне на ушко немудреные девичьи секреты.

* * *

Раз найти живых мне не удается, решил я, посмотрим, что скажут мертвые. На следующее утро мы с Сесилом отправились в те самые «Джунгли» с надеждой узнать, как Китс был связан с Ромеро. В ярких лучах солнца стоянка, посыпанная белым глинистым сланцем, и само здание, разрисованное кокосовыми пальмами и с красной лакированной дверью, неприятно резали глаза. Внутри, однако, было темно, как в могиле, и только над барной стойкой горел приглушенный свет. Воняло средством от насекомых, которое из пластиковой ванночки разливал по углам парень в комбинезоне. За стойкой две женщины неопределенного возраста курили и пили «Кровавую Мэри». Вид у них был усталый и похмельный. Мускулистый бармен засовывал в холодильник бутылки пива. Волосы его были крашены под платину, а загорелые руки — чистая бронза. На нем был мерцающий цветастый жилет на голое тело. Несчастная обезьянка все так же сидела в своей загаженной газетными обрывками и ореховыми скорлупками клетке.

Я показал женщинам свой жетон и спросил, когда они видели Эдди в последний раз. Взгляд их мгновенно стал пустым и невыразительным, они только и знали, что стряхивать пепел со своих сигарет, безжизненные и безучастные, как картонные силуэты.

А когда они в последний раз видели Виктора Ромеро?

Те же пустые глаза и дымящиеся сигареты.

— Похороны ведь были сегодня утром. Как все прошло?

— Его вроде кремировали и пепел положили в эту... как ее... вазу, что ли? Я проспала и поэтому не пошла, — ответила одна из женщин. Ее рыжие крашеные волосы были стянуты в узел на затылке. Кожа на ее лице была мертвенно-бледной и сухой, а у виска пульсировал узелок голубых прожилок.

— Полагаю, на него было здорово работать, — сказал я.

Она повернулась на стуле и посмотрела мне прямо в лицо своими карими недобрыми глазами.

— Я разговариваю только с теми, кто заказывает мне выпивку, — сказала она. — А потом я кладу ладонь ему на колено, и мы говорим о приятном. Хочешь поговорить со мной о приятном, начальник?

Я вручил ей свою визитную карточку.

— Когда вам надоест валять дурака, позвоните по этому номеру, — сказал я.

Тем временем бармен поставил в холодильник последнюю пивную бутылку и направился в мою сторону — дощатый настил пола заскрипел под его тяжестью. По пути он сунул в рот жевательную резинку.

— Я брат Эдди. Вы что-то хотели? — спросил он. Его загорелая кожа была золотистого оттенка — такой обычно достигается с помощью лосьона для загара, — а торчащие из подмышек волоски выгорели на концах. У парня была такая же толстая узловатая шея, широкие плечи и гнусавый бруклинский акцент, как у Эдди. Я спросил его, когда они с братом виделись в последний раз.

— Пару лет назад, когда он приезжал к нам в Канарси.

— Вы знаете Виктора Ромеро?

— Нет.

— А Буббу Рока?

— Это имя мне незнакомо.

— А гаитянина по имени Туут?

— Никого из этих людей я не знаю. Я приехал сюда для того, чтобы уладить дела с бизнесом Эдди. Его гибель стала для нас большой трагедией.

— Вы нарушаете закон, мистер Китс.

— Каким это образом?

— Вы способствуете проституции.

Его зеленые глазки внимательно уставились на меня. Достав из лежащей на стойке пачки «Лаки Страйк» сигарету, он закурил, сковырнул ногтем приставшие к языку табачные крошки и выпустил дым.

— В чем, собственно, дело? — поинтересовался он.

— А ни в чем. Просто я намерен закрыть это заведение.

— У вас были какие-то дела с Эдди?

— Нет. Просто мне не нравился ваш брат. Настолько, что однажды я расквасил ему нос бильярдным кием. Что вы на это скажете?

Он на мгновение отвернулся от меня и вновь выпустил струю сигаретного дыма. Потом обернулся и посмотрел мне прямо в лицо, на переносице его появилась обеспокоенная складка.

— Послушайте, если вы недолюбливали моего брата, это ваши проблемы, — заявил он. — Я-то здесь при чем? Я вам ничего не сделал. Я вообще парень сговорчивый. Если нужна помощь — я с радостью. В свое время был у меня бар для черных. Так я со всеми ладил. А вообще это нелегко. Так я и здесь хочу прижиться.

— Да у меня-то никаких проблем нет. А вот у тебя — есть. Ты — сутенер и вдобавок жестоко обращаешься с животными. Сесил, иди-ка сюда, — позвал я.

Сесил оторвался от стены, прислонившись к которой он простоял несколько минут. Его могучие руки были скрещены на груди, а в глазах горел недобрый огонек. Как большинство цветных, он недолюбливал белых, которых на данный момент олицетворяли брат Китса и две шлюхи. Тяжело ступая, он подошел к нам. На его лице перекатывались сердитые желваки, во рту — табачная жвачка.

Бармен отступил на шаг.

— Погодите-ка... — начал он.

— Мистер Китс желает, чтобы мы сняли клетку, — сказал я Сесилу.

— Так я и подумал, — ухмыльнулся он, взобрался на стоявший возле стойки стул и снял клетку с крюка. При этом он сшиб с полдюжины бутылок виски носком своего здоровенного ботинка. Перепуганное животное с широко открытыми от ужаса глазами вцепилось лапками в прутья клетки. Сесил крепко ухватил клетку одной рукой и тяжело спрыгнул на пол.

— У этой дамы есть моя визитная карточка. Если вам что-то не понравилось, можете написать жалобу. Добро пожаловать в Южную Луизиану, — торжественно объявил я.

Мы с Сесилом вышли на улицу, щурясь от яркого солнечного света. Он подошел к ближайшей дубовой рощице, поставил клетку на траву и открыл дверцу. Однако обезьянка была слишком напугана, чтобы двигаться. Я легонько потряс клетку, и она пулей вылетела на траву, издала протяжный крик и мигом вскарабкалась на дерево. Устроившись на развилке, она продолжала смотреть на нас широко раскрытыми глазами. Ветерок шевелил бахрому мха, которым поросли стволы дубовых деревьев.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*