Фридрих Незнанский - Серьезные люди
Короче говоря, пока надо выбраться отсюда. А чтобы выбраться, необходимо разрезать веревки. Но чем? И тут Ваську осенило: так вон же, на полу, валяются осколки оконного стекла, которое так подвело его во время прошлого сидения в кладовке под замком.
Мальчик изогнулся в тесноте, между мешками и ящиками, и попытался связанными руками достать хотя бы один из осколков. Но не дотянулся. Надо было для этого встать на ноги и сдвинуть два ящика, наверное, из-под фруктов, стоявших один на другом. Подняться удалось, но прыгнуть не получилось — тесно. И тогда Васька нырнул рыбкой, вытянув руки и не боясь ушибиться. И это удалось.
Теперь в его пальцах было сколько угодно острых осколков, только бы не порезаться. Руки освобождать было очень неудобно, ноги — легче. И он решил прибегнуть к хорошему способу. Сначала освободить ноги, а потом ими и связанными руками разбросать ящики и воткнуть в щель двери осколок. И уже им, острым, словно нож, попытаться разрезать путы на руках. В кино видел, как освобождались таким образом связанные хорошие парни, попавшие в руки преступников. Отчего же не последовать их опыту?
С ногами получилось, но пришлось долго возиться и сменить три осколка, поскольку они ломались в руках, а маленькими резать было неудобно. И трудно. Однако ноги он освободил и встал, распихивая в стороны ящики.
Для рук выбрал самый крупный осколок и затолкал его в дверную щель. И началось. Осколок несколько раз вываливался из щели и норовил разбиться на мелкие осколки. Но Васька подставлял к двери сомкнутые колени, и стекло падало на них, а он его брал и снова с трудом заталкивал в щель. И резал, резал. Задал руками острый угол стекла, порезался, но терпел, хотя кровь тихо сочилась.
«Боевые раны, — размышлял за делом он, — как у папы и у дяди Саши…» Он видел, когда мужчины раздевались, собираясь спать. Сильные шрамы, — которые от ножа, а которые от пули, разбираться научился. А это, у него, разве раны? Так, пустяки, главное, чтоб руки освободились, тогда можно будет носовой платок разорвать пополам и перевязать, помогая зубами. Тоже детдомовская практика: по каждой царапине ведь к воспитательнице не бегали. Сами делали как надо: поплевать на ранку и приложить листок подорожника. Только сначала об штаны его вытереть, чтобы пыли не было…
Между тем на улице стало темнеть. Это означало, что наверняка скоро должен возвратиться бандит и надо спешить.
Но почему не едет подмога? Где дядя Саша, в котором был абсолютно уверен Васька? Почему папы до сих пор нет? Он знал, что его арестовали, но должны уже выпустить, тетя Ира об этом уверенно говорила с мужем. А если его уже выпустили, то где он находится?
Конечно, кричать: «Папа, дядя Саша, я здесь!» — глупо и по-детски, а Васька малолеткой себя не считал. И, тем не менее, надо было как-то выходить из положения. Ну, выберется он, вон, уже волокна расходиться при натуге стали, осталось немного еще. Вылезет он, даже и не сомневался, а дальше — куда бежать? Он же в мешке ехал и, куда его привез бандит, не знал, ничего не видел. Только понял, что дом — деревенский, значит, не в Москве они находились, скорее всего. Да и ехали, опять же, долго…
Наконец последние нити веревки при натяжении лопнули! Васька, ничего не боясь, вскинул кулак и закричал: «Йес!» Совсем, как в кино. Ну, а теперь — окошко. Ящик на ящик и — полезли!..
Зря расхвастался перед самим собой. Тесное окно, но с великим трудом сумел-таки протиснуть голову, одну руку и плечо. А второе плечо никак не хотело проходить. Уж и так, и этак старался Васька — не получалось. Охватило отчаянье! Свобода так близко, а ничего не поделаешь. Неужели так вот и застрянет, и будет висеть, высунувшись из окна? А когда вернется бандит, он первым делом его увидит, и побег снова сорвется. Что делать?
Вспомнил! Ну конечно, когда они бежали из тюрьму, где их заперли, эти хорошие парни сначала разделись и выбросили свою одежду в окно, чтоб она не тормозила движение и они смогли бы потом одеться! Как же он-то забыл?!
С огромным трудом, едва не ободрав уши, Васька протиснулся обратно в кладовку и стал раздеваться, оставшись только в трусиках и носках. Как в кино, он всю свою одежду завязал в узел рубашкой и выбросил в окно вместе с ботинками.
Еще вспомнил, как кто-то говорил, что нужно тело смазать маслом — сливочным или подсолнечным, тогда вообще проскользнуть можно. Но ни того ни другого масла у него не было, оставалось надеяться, что без одежды он сможет пролезть и не сильно при этом ободраться о торчащие гвоздики, которые, как ни старался, вытащить не смог, но погнул, чтобы не царапались. И решил, что надо приступать.
Оказалось, хорошие парни были правы: без одежды выбираться стало легче. Не прошло, как говорится, и часа, как Ваське удалось уже по пояс высунуться из окна. Оставалось совсем немного: каким-то образом выпасть из окна, но не разбить себе при этом голову — все же высоковато было. Но он и тут нашел выход. Перевернулся и уцепился обеими руками за раму окошка, после чего начал вытаскивать ноги. Наконец, он повис на руках, зажмурился и отпустил раму. Упал довольно сильно, потому что не знал, как надо правильно приземляться в таких случаях. Ударился коленкой. Но ощущение свободы было настолько сильным, что он забыл о боли, правда, когда потянулся за одеждой и стал одеваться, понял, что нога все-таки болит и наступать на нее непросто.
Вдали послышался шум автомобильного мотора. Васька хотел уже бежать навстречу, но что-то его остановило. И он не навстречу побежал, а, на всякий случай, в сторону навеса возле сарая, где, как он увидел, были сложены наколотые дрова. Вот там и надо спрятаться, чтобы выяснить, кто едет. А вдруг это бандит возвращается?
Он кинулся к сараю, а там забрался наверх поленницы и затаился, выглядывая через щели на дорогу. И, наконец, увидел и тут же заорал от радости. Приближалась машина дяди Саши. Васька на заднице, обрушивая дрова, съехал на землю. Выскочил из сарая и с победным воплем кинулся навстречу дяде Саше.
Но машина вдруг остановилась, и из нее выскочил… бандит. Мальчик так растерялся, что застыл на месте, не в силах произнести ни слова. Вся его радость мгновенно улетучилась. Он не мог осознать, что произошло? Почему у бандита дяди Сашина машина?! Что произошло? И, пока он разбирался со своими мыслями, а потом с визгом кинулся в сторону, уже опоздал: бандит успел схватить его за рубашку. И дернул к себе с такой силой, что Васька растянулся на земле.
Рогов смотрел и со злостью, и с некоторой долей восхищения на волчонка, который не только развязался, но и сумел выбраться из своей «тюряги», надо же! Он смотрел на Ваську, распростертого у его ног, и думал, что, хотя и обещал посылать мальчишку его папаше по кускам, все-таки, наверное, не станет этого делать. Черт его… славный парнишка. Почти как его Вовка. Тоже ведь чертенком рос. Да где он теперь?
Он нарочно «заводил» себя, чувствуя, что не достанет сил убивать этого пацана. Он-то виноват, что ли, что его папаша с ментами связался? Но с Плетневым ему уже было понятно, а эти, ну надо же, выпустили его из «крытки»! И что теперь делать?
Посмотрел на машину «следака» — хорошая, послушная, но на дороге ее держать нельзя, обратят внимание. И этого паренька тоже отпускать нельзя, в любом случае. Имея его под рукой, он может свои условия диктовать, а так… Что?
Рог ухватил Ваську за шиворот и волоком потащил его обратно в дом. Открыл кладовку, увидел короткие концы распиленной веревки, хмыкнул: находчивый, однако. Бросил Ваську на старое место и снова продел в петли дужку навесного замка. Пошел на улицу, чтобы завести машину во двор, под навес, там не видно. Пошел к ней, размышляя, что дальше делать?
Но почему Вахтанг отказал ему в помощи и распорядился выпустить мента? А может, он стучит ментовке? Оттого и живет припеваючи, что они его нарочно не трогают? Любопытно, что скажут на зоне, когда узнают? Рогов решил сегодня же «нацарапать» очередную «маляву» в Мордовию, где верный человек передаст ее за колючку. И отошлет ответ, полученный от «законников». А в общем Рогов понимал и раньше, что авторитетам из «апельсинов» верить нельзя. И вот — лучшее доказательство тому. Ну погоди, Вахтанг. Рогов обозлился, казалось, на весь белый свет. Никакая месть у него не получалась…
Услышав шум мотора, метнулся обратно в дом и из-за приоткрытой двери стал смотреть на дорогу. Увидел приближающуюся «Газель», решил, что это посторонняя машина и не имеет к нему отношения. Он уже хотел снова выйти, чтобы убрать синюю с дороги, но дернулся и чуть не застонал от ярости: из машины выбирался «следак». Вот же гад! Ну, теперь все! Он же предупреждал «следака», а тот не послушался, ну и пусть теперь пеняет на себя!
Рогов открыл дверь пустого шкафа и вошел туда, раскрыв нож и притянув к себе дверцу не до конца, чтобы видеть, как тот войдет. Малец, естественно, заорет, «следак» станет открывать дверь, тут его и…
