Алексей Макеев - Трепанация прошлого
День начался удачно. Лев Иванович успел позавтракать.
Потом последовал вызов друзей к Щербакову. Планерка закончилась, и начальник главка жаждал подробностей.
— Ну, Гуров! Нет слов! — вставая из-за стола, с искренним восхищением сказал Щербаков. — Чтобы такое дело раскрыть за четыре дня! Это уму непостижимо! Пошли, товарищи дорогие, — он кивнул на дверь в комнату отдыха. — По этому случаю надо выпить. Надежда Михайловна там уже все накрыла. — Генерал первым двинулся в ту сторону.
— Владимир Николаевич, давайте Орлова пригласим, — предложил Лев Иванович. — А то неудобно получается. Работали мы с ним, а пить без него будем?
Щербаков усмехнулся и заявил:
— Ревнивый начальник хуже такой же жены. С ним-то не разведешься. Только он нас уже там ждет. — Начальник главка кивнул в сторону комнаты отдыха.
В дверях ее тут же появился Орлов, укоризненно посмотрел на Льва и Стаса и пробурчал:
— Ну и где вы там? Тут кое-что уже остыло, другое выдохлось, а третье согрелось.
Обстановка разрядилась, чему способствовал богато накрытый стол.
— Наконец-то мы позавтракаем, пообедаем и поужинаем за все дни сразу, — обрадовался Крячко. — А то мне надо сил набираться. Никто не знает, что нас впереди ждет. Вдруг опять какой-нибудь аврал? Мне снова придется Леву на себе таскать.
Они выпили совсем немного — впереди был рабочий день, но сполна отдали должное угощению.
Потом все вернулись в кабинет, и Владимир Николаевич предложил:
— А теперь, Гуров, давай по делу. Все в мельчайших подробностях. Что ты подумал в том или ином случае, почему поступил именно так, а не иначе, и все в этом духе.
— Мальчишки нас опять слушать будут? — спросил сыщик.
— А как же! Не рассказывать же тебе два раза, сначала мне, а потом им. — Щербаков подошел к селектору, нажал кнопку и спросил: — Черкасов, все на месте?
— Так точно, товарищ генерал-лейтенант! Все готовы конспектировать.
— Если у кого-то по ходу рассказа появятся вопросы, пусть записывают и потом обратятся за разъяснениями. Лев Иванович, приступай!
Еще никогда Гуров не отчитывался перед начальством в такой вот непривычной обстановке.
— Итак, что мы имели изначально… — проговорил он.
Постепенно Лев Иванович увлекся. Крячко забыл, что находится в кабинете начальства, и стал подсказывать ему какие-то детали.
Гуров проговорил почти два часа. К концу его рассказа не осталось никаких неясных моментов.
Когда он закончил, Щербаков сказал мальчишкам:
— Лев Иванович вам все разжевал и в рот положил. Он и Станислав Васильевич провели для вас мастер-класс оперативной работы высочайшего уровня. Дальше вы действуете самостоятельно. Изучайте результаты экспертиз, потребуется — назначайте новые, смотрите протоколы обысков, надо будет — проводите их повторно, допрашивайте свидетелей и подозреваемых и так далее. Сегодня до конца дня Гуров и Крячко на работе. Вы можете задать им вопросы, которые у вас появились. Завтра у них отгул. В субботу и воскресенье они будут отдыхать. В понедельник должны прийти на работу и увидеть результаты уже вашей деятельности. Докажите, что вы полноценная структурная единица главка, а не клуб по интересам. Не подведите меня. — Щербаков выключил связь.
— Сурово, однако, — заявил Гуров.
— Воспитываю, как уж умею, — Владимир Николаевич развел руками. — Бегать ножками по указке начальства утомительно, но несложно, пусть учатся думать. Все исходные данные у них есть, посмотрим, что они нам в понедельник доложат. — Он повернулся к Орлову: — Петр Николаевич, этот отдел был до сих пор бесхозным, и я решил включить его в твое управление. Опять же, Гуров и Крячко всегда рядом, советом или консультацией помогут, и научатся мальчишки работать по-настоящему.
— Согласен, Владимир Николаевич, — сказал Петр. — Мы не вечные, нам смену себе готовить надо, а они ребята боевые.
— Лева, а как ты все насчет Виталия понял? — спросил Щербаков.
— Так я же смотрел список сотрудников ЧОПа, среди которых был Виталий Никифоров. Потом мы слушали запись разговора Смирнова со своими друзьями. Там был некто Кефир, который очень уж настойчиво интересовался, что предпринимает полиция. Имя «Виталий» всплыло в разговоре с матерью Артамоновой. Завершающий штрих, когда Денисов в Перово назвал имя любовника Ларисы — Виталий Никифоров. Самое распространенное прозвище от такой фамилии — Кефир. Вот все и срослось.
— Да, неприятно будет Геннадию узнать, что один из тех, кого он считал своим другом, подонком оказался. — Владимир Николаевич вздохнул: — А про тех троих я вообще не говорю. Тимошенко в розыск мы, конечно, подали и под его настоящей фамилией, и как Скородубова. Но уж больно у него внешность заурядная, трудно будет найти. Все! Расходимся!
Орлов и Гуров поднялись молча, но Крячко не мог уйти просто так.
— От имени и по поручению непримиримого пролетариата выражаем вам свою глубочайшую благодарность за предоставленный отгул! — выдал он и даже поклонился. — К нему еще приплюсовать бы все те, которые нам Петр Николаевич задолжал.
— Тетенька, дай попить, а то так есть хочется, что аж переночевать негде, — насмешливо глядя на него, сказал Владимир Николаевич. — Хватит с вас пока и этого, чтобы отдохнуть. Как дело закроем, тогда все и отгуляете.
До конца дня Гуров и Крячко просидели в отделе у ребят. Они не сказали друг другу об этом ни слова, но оба очень боялись того, что те могли запороть дело, которое так удачно начали сыщики.
Они предусмотрели, казалось бы, все на свете, но уехали все-таки с неспокойной душой. Крячко завез Льва домой, а потом двинулся к себе. В пятницу утром друзья собирались отправиться к Стасу на дачу.
Зайдя во двор, Гуров машинально посмотрел на свою машину и невольно рассмеялся. Спущенное колесо кто-то поменял на запаску, и теперь на ней можно было ездить.
«Значит, некоторые люди все-таки занялись шиномонтажом», — подумал он и хмыкнул.
Выходные пролетели незаметно. Друзья отоспались, отъелись, сходили на рыбалку. Потом они варили уху и тщательно скрывали друг от друга, что внутри у них постоянно ворочался противный червячок сомнения. Смогут ли мальчишки справиться без них?
Оказалось, что волновались полковники зря. В понедельник после планерки парни отчитывались о проделанной работе, и друзьям придраться было не к чему. Акты экспертиз подтверждали каждый шаг преступников. Все было найдено: деньги, оружие, ценности, мастерская, где изготавливались взрывные устройства, фальшивые документы, труп Краснова, вывезенный на все ту же свалку в Реутове, коробка с игрушечными клоунами и многое другое. В том числе и документы, украденные у Осипова, которые Артамонова почему-то не выкинула, а держала в квартире в Люблино.
Поиски Тимошенко пока успехом не увенчались. Богданов показал, что Скородубов, которому он предложил отвезти его в Москву, отказался, вышел из машины в Истре и исчез.
Обыски, проведенные в съемных московских квартирах Васютина и Тимошенко, ничего нового следствию не дали. Запросы, отправленные в Сибирь и Самару, — тоже. Родные Васютина сообщили полиции, что Антон работает в Москве, много получает и постоянно высылает им деньги, без которых они пропали бы. От директора детского дома из Самары пришел почти такой же ответ. Мол, Сережа, которого все мы помним и любим, регулярно присылает деньги, которые должным образом приходуются и тратятся на детей.
Лопатин сначала вздумал бунтовать, заявил, что станет разговаривать только с Гуровым, но был беспощадно усмирен Орловым. Гнусавый понимал, что даже богатое криминальное прошлое не спасет его от мести уголовников, если они только заподозрят, что он хоть как-то причастен к убийствам авторитетов. Старый бандит не скрывал ничего, но при этом всячески старался выгородить себя.
На основе его чистосердечного признания были проведены новые допросы Ларисы и Виталия. Они топили друг друга изо всех сил, а уж всех заказчиков сдали подчистую.
Виталий особенно старался, выкладывал о Ларисе все, что только знал. С его слов выходило, что она, работая в Бурденко и общаясь с ранеными бойцами, не раз думала о том, что вот они, настоящие крутые парни. Надо только прибрать их к рукам, направить в нужную сторону, и можно грести деньги лопатой.
Она потому и вступала с некоторыми в близкие отношения, что хотела узнать получше, найти слабые стороны, чтобы потом играть на них. Лариса нашла. Парамонову нужны были деньги для красивой жизни, Васютину — чтобы помогать родителям и братьям с сестрами, а Тимошенко — для детского дома, где он вырос.
На следующем этапе ей потребовалась подходящая готовая структура, куда можно было бы устроить всех троих, чтобы они действовали, не вызывая подозрений. Там же, в госпитале, Лариса встретила владельца ЧОПа Краснова, честного, порядочного, но, как оказалось, очень несчастного в семейной жизни человека. Она смогла задурить ему голову, увести из семьи и женить на себе. После этого Артамонова уволилась из госпиталя, окончила курсы бухгалтеров и постепенно прибрала ЧОП к рукам.
