Розанна - Валё Пер

Время от времени сюда входили полицейские в форме, чтобы посидеть у телевизора. Некоторые с любопытством посматривали на людей из уголовного розыска.

В восемь минут десятого Мартин Бек встал, подошел к Стенстрёму и взял его за плечо.

– Начинаем.

Стенстрём проснулся, подошел к телефону и набрал номер.

– Привет, – сказал он. – Можно придти? Отлично.

Он вернулся в свое кресло и мгновенно задремал.

Мартин Бек смотрел на часы. Через пятьдесят секунд зазвонил телефон. Для этой цели им выделили одну прямую линию, которую никто не мог занимать.

– Бек слушает.

– Привет, это Соня. Он только что звонил. Будет здесь через полчаса.

– Хорошо.

Он положил трубку.

– Так, ребята, выходим.

– Ты уже можешь спокойно сдаться, – сказал Ольберг.

– Ладно, – кивнул Колльберг. – Один ноль в твою пользу.

Стенстрём приоткрыл один глаз.

– С какой стороны мне подойти?

– Это мы оставляем на твое усмотрение.

Они спустились к автомобилю, стоявшему во дворе полицейского участка. Это был личный автомобиль Колльберга, он же и сел за руль. Когда они выехали на Регерингсгатан, он сказал:

– Я буду стоять в гардеробе.

– Еще чего, это место Ольберга.

– Почему?

– Потому что он единственный из нас, кого Бенгтссон не узнает, если случайно встретит в доме.

Соня Хансон жила на третьем этаже на углу Рунебергсгатан и Эриксбергсплан.

Колльберг запарковал автомобиль между театром и Тегнергатан. Они разошлись в разные стороны. Мартин Бек пересек улицу, вошел в сквер и укрылся за бюстом Карла Стаафа. [15] Отсюда хорошо просматривались дом, Эриксбергсплан и начальные участки улиц, выходящих на площадь. Он видел, как по правой стороне Рунебергсгатан с беззаботным видом неторопливо приближается Колльберг. Ольберг сразу же направился к входной двери дома, открыл ее и исчез внутри. Он делал вид, что является обычным жильцом и сейчас возвращается домой. Через сорок пять секунд Ольберг должен был уже войти в квартиру, а Колльбергу следовало занять свой пост в подъезде на Эриксбергсгатан. Мартин Бек остановил секундомер. Прошло точно пять минут и десять секунд с того момента, когда он положил трубку после разговора с Соней Хансон.

Мартин Бек поднял воротник, чтобы защититься от пронизывающего холода, и грозно отогнал пьяного, пытавшегося выпросить сигаретку.

Стенстрём к своей роли отнесся серьезно: он пришел на двенадцать минут раньше и к тому же вовсе не с той стороны, откуда его ждали. Он вынырнул из-за угла и смешался с толпой, которая валила из кинотеатра. Мартин Бек заметил его только тогда, когда Стенстрём подкрадывался к дому.

Колльберг тоже, очевидно, его проворонил, потому что столкнулся к Мартином Беком прямо у входа в дом.

Они одновременно вошли в дом и открыли внутреннюю, стеклянную, дверь. Колльберг начал подниматься по лестнице. Он должен был остановиться на полэтажа ниже и дальше действовать только по условному сигналу. Мартин Бек нажал кнопку вызова лифта, однако лифт не работал. Он побежал наверх по лестнице и на первом этаже обогнал изумленного Колльберга. Естественно, лифт стоял на третьем этаже. Стенстрём неплотно прикрыл дверь шахты и вывел лифт из строя. Тем самым ему удалось нарушить ту часть плана, по которой Мартин Бек должен был подняться лифтом на четвертый этаж и спускаться сверху.

В квартире все еще было тихо, но Стенстрём, очевидно, не терял времени даром, потому что уже через тридцать секунд внутри раздался приглушенный крик и звук удара. Мартин Бек заранее держал ключ в руке наготове и через десять секунд уже стоял в спальне у Сони Хансон.

Девушка сидела на постели. Стенстрём стоял в центре комнаты и зевал, а Ольберг держал его, завернув руку за спину.

Мартин Бек свистнул, и Колльберг, как скорый поезд, ворвался в квартиру. В спешке он опрокинул столик в прихожей. Ему не нужно было тратить время на то, чтобы открывать дверь.

Мартин Бек потер нос и посмотрел на девушку.

– Отлично, – сказал он, – отлично.

Она избрала реалистический стиль исполнения, на который он и надеялся. Она была босиком, без чулок, в тоненьком летнем хлопчатобумажном платье, из-под которого виднелись колени. Под платьем на ней наверняка больше ничего не было.

– Я только немножко оденусь и сразу сделаю кофе, – сказала она.

Они вышли в другую комнату. Она появилась очень быстро, теперь на ней были джинсы, коричневый свитер и шлепанцы. Уже через минуту на столе стоял кофе.

– Тот ключ, который вы мне дали, нужно немного подогнать, – сказал Ольберг. – Мне пришлось повоевать с замком, прежде чем удалось открыть дверь.

– Это не страшно, – сказал Мартин Бек. – Ты намного сильнее нас.

– Я слышал твои шаги на лестнице, – заметил Стенстрём, – в тот момент, когда Соня открывала дверь.

– Резиновые подошвы, – объявил Колльберг.

– Щель в шкафу превосходная, – сказал Ольберг. – Я видел тебя почти постоянно.

– В следующий раз вытащи ключ из двери, – заметил Стенстрём. – У меня было огромное желание закрыть тебя там.

Зазвонил телефон. Все замолчали. Девушка взяла трубку.

– Алло… да, привет… нет, сегодня вечером нет… ну, в ближайшие дни, у меня сейчас очень мало времени… познакомилась ли я с каким-то мужчиной… ну, это можно и так назвать.

Она положила трубку и посмотрела на них.

– Обычные дела, – сказала она.

XXVIII

Соня Хансон полоскала белье в ванной. Она закрыла воду и услышала телефонный звонок. Выбежала из ванной, бросилась к телефону, даже не вытерев рук.

Это был Бенгтссон.

– Комод уже повезли, – сказал он. – Они могут быть у вас минут через пятнадцать.

– Благодарю, очень любезно с вашей стороны, что вы позвонили. Я уже вам говорила, что не открываю никому, кто предварительно не позвонит, но я не рассчитывала, что вы так быстро его привезете. Мне нужно прийти заплатить к вам в контору или…

– Можете расплатиться с шофером, у него счет с собой.

– Хорошо, я расплачусь с ним. Вы очень любезны, большое вам спасибо, господин…

– Бенгтссон. Надеюсь, вы останетесь нами довольны, фрекен Хансон. Через пятнадцать минут вам его доставят. Спасибо и до свидания.

Когда он положил трубку, она набрала номер Мартина Бека.

– Комод будет здесь через четверть часа. Он только что звонил. Я просто чудом услышала этот телефонный звонок. Мне совершенно не пришло в голову, что когда в ванной включена вода, телефон совсем не слышно.

– Теперь тебе какое-то время нельзя будет принимать ванну, – сказал Мартин Бек. – Придется все время сидеть возле телефона. Не выходи на улицу и в прачечную, ну, в общем, в те места, куда ты обычно ходишь.

– Да, понятно. Мне идти туда сразу же после того, как привезут комод?

– Да. А потом позвони мне.

Он сидел в своем кабинете вместе с Ольбергом, который с любопытством вскинул брови, когда Мартин Бек положил трубку.

– Она пойдет туда через полчаса, – сказал Мартин Бек.

– В таком случае, нам остается только ждать. Хорошая девушка, она мне очень нравится.

После двух часов ожидания Ольберг сказал:

– Может быть, с ней что-то случилось?

– Спокойствие, – сказал Мартин Бек. – Она позвонит.

Через полчаса телефон наконец зазвонил.

– Что случилось? – спросил Мартин Бек и закашлялся.

– Начну с самого начала. Через двадцать минут после его звонка пришли два грузчика с комодом. Я на него как следует не посмотрела, только сказала, куда поставить. После их ухода выяснила, что это не мой комод, тут же собралась и пошла к ним жаловаться.

– Ты была там довольно долго.

– Да, там уже был какой-то клиент, когда я пришла. Я стояла за стеклом и ждала, а он каждую минуту на меня поглядывал, и мне казалось, что он хочет побыстрее спровадить того клиента. Он был очень расстроен, но я сказала, что за такую ошибку фирма не отвечает; мы даже поспорили, кто за что должен отвечать. Потом он попытался найти кого-нибудь, кто бы привез мне мой комод еще сегодня вечером.