Алексей Макеев - Капля королевской крови
— Пистолетики свои на пол положите… Да поживее! — прорычал Вий, потрясая автоматом.
Переглянувшись, все трое неспешно положили оружие, при этом Гуров успел нажать на заранее настроенную «тревожную» кнопку своего телефона. Заметив это, хозяин дома гоготнул странным, хрюкающим смешком.
— Это тебе не поможет, легавый! — с издевкой прохрипел он, нажимая на какую-то кнопку, торчащую из стены. — Сейчас и вашего четвертого сюда приведут мои слуги. Вот тогда и повеселимся! Это ты моих собачек пришил? — спросил он, наведя автомат на Стаса.
— Я, — спокойно ответил тот, борясь с искушением выхватить припрятанный за пазухой пистолет с глушителем.
Его сдерживало лишь нежелание спровоцировать Вия на преждевременную стрельбу, из-за чего могли пострадать его товарищи. Хозяин дома криво ухмыльнулся, обнажив крупные желтые клыки и несколько золотых резцов, блеснувших в свете ламп.
— С тебя-то и начнем! — Вий снова издал булькающий смех.
— Ну, раз уж нам все равно хана, то хотя бы можем мы узнать — ты и есть барон Дэвидштейн? — невозмутимо поинтересовался Лев.
Окинув его мутным взглядом, Вий снова злорадно гыгыкнул.
— Да, я барон, — с некоторой напыщенностью объявил он.
— И Хантли-Урриморский у тебя? — деловито спросил Вольнов.
Ухмылка медленно сошла с бородавчатой асимметричной физиономии барона. Судя по всему, ему не понравилось то, что его пленники не проявляют никаких признаков испуга, паники, ужаса.
— Здесь… — уже с вызовом уведомил Вий. — Чего там они копаются? — проворчал он, покосившись в сторону окна.
В этот момент откуда-то снаружи донеслись отзвуки чьих-то голосов, глухие удары, короткая автоматная очередь и несколько пистолетных выстрелов, сопровождаемых чьим-то визгливым вскриком.
— Это не Пашка! — удовлетворенно улыбнулся Александр. — Значит, кирдык твоим слугам, — добавил он.
— Только тебе в этом радости никакой! — с мстительностью в голосе прохрипел барон. — Молитесь, суки! Три секунды!
Крячко внутренне напрягся и уже готов был в долю секунды упасть на пол, доставая пистолет, однако в тот же миг сзади прогрохотал выстрел. Взметнув на груди барона клочки одежды, его тело прошил заряд волчьей картечи. Вий выронил автомат и, мучительно выпучив налитые кровью глаза, тяжелой колодой опрокинулся на спину. И почти сразу же в гостиную вбежал Павел.
Пленники удивленно оглянулись и увидели на лестнице красивую молодую женщину в длинном платье. В ее руках было охотничье ружье с дымящимся стволом.
— Сдохни, упырь проклятый! — с ненавистью произнесла она, глядя на корчащегося от боли Вия.
— Анька… «С-скорую»… Выз-зови… — судорожно суча руками, с трудом выдавил барон.
— В аду тебе будет «Скорая», вурдалак поганый, кол тебе осиновый в глотку! — Женщина снова вскинула ружье, но стрелять ей больше не пришлось: выгнувшись в последний раз, Дэвидштейн затих. — Вы за Томом? — спросила она недоуменно взирающих на нее мужчин.
— Да, мы за Томом Хантли. Он же — герцог Дэниэл Урриморский, — сказал Гуров.
— Я знаю, — кивнула женщина, спускаясь по ступенькам в гостиную. — Идемте! Вам его без меня не найти…
Прислонив к стене ружье, она, брезгливо морщась, достала из кармана Вия связку ключей и открыла одним из них потайную дверь, за которой открылся коридор, уходящий вниз. Тонким пальцем Анна нажала на клавишу электрического выключателя, и все увидели просторный, обложенный кирпичом туннель. Они двинулись по нему. Метров через сто пути по этому подземелью Анна открыла еще одну потайную дверь. Пройдя метров тридцать по боковому ответвлению, мужчины ощутили тяжелый запах канализации. За еще одной дверью они увидели что-то вроде подземной тюрьмы. Здесь было около двух десятков клеток с истощенными, изможденными людьми в одежде, давно уже обратившейся в лохмотья.
Старик с избитым, окровавленным лицом, ворочаясь на голом, бетонном полу, простонал:
— Выпустите нас отсюда! Ради бога!..
— Сейчас, сейчас, все выйдете, все! — торопливо отпирая решетчатые двери, проговорила Анна.
— Энни, ангел мой! — из дальнего конца этого коридора донесся чей-то голос с сильным акцентом. — Ты меня не забывать! Ты меня спасти!
— Я сейчас, Том, сейчас! — отпирая дверь за дверью, откликнулась та.
— Мистер Хантли, вы же — Дэниэл Урриморский? — направляясь к иностранцу, спросил Вольнов.
— Йесс, да! — закивал стоявший за решеткой мужчина.
— Все, мужики! Финиш! Общими усилиями герцог найден в рекордно короткие сроки! — оглянувшись, объявил Александр.
* * *…На столе в кабинете Орлова стояла бутылка добротного коньячка и закуска, наспех приготовленная секретаршей Верочкой. Со своим благоверным они в очередной раз отправились в «свободное плавание», и поэтому, накрывая стол, она периодически бросала томные взгляды на сияющего от такого внимания полковника Вольнова. Лев и Станислав, внешне сдержанно-флегматичные, время от времени обменивались иронично-понимающими взглядами: ну, все, Вера начала решающий штурм. Теперь только держись!
Когда за Верочкой закрылась дверь, Петр поднял свой коньячный бокальчик-«снифтер» и провозгласил тост за дружбу и удачу, которые позволили невероятно оперативно найти подданного и родственника королевы Великобритании. Хотя Дэниэл Урриморский все еще находился в России — с ним работали сотрудники ФСБ и Генпрокуратуры на предмет уточнения всех обстоятельств происшедшего, — Скотланд-Ярд уже выразил свою признательность за высококлассную работу российских сыщиков и спецслужбистов.
Забегали в главк и донельзя счастливые Бугс и Сингхан. Они заявили, что восхищены работой «русских корифеев сыска», и прозрачно намекнули, что были бы весьма признательны, если бы их российские коллеги упомянули и их в позитивном контексте. Но широкий и щедрый душой Петр Орлов опередил их чаяния, в своем ответном спиче британскому сыскному ведомству отразив «неоценимую помощь, оказанную английскими детективами».
— …Вообще, мужики, история эта — «Граф Монте-Кристо» и «Три мушкетера» в одном флаконе! — осушив свой бокал, с оттенком мечтательности отметил Александр. — На моей памяти такого еще ни разу не случалось. Но, как ни верти, главную роль во всех этих событиях играла некая транснациональная секта сатанистского толка, называемая «Пламя Истины». Наши спецы установили личность покойничка из парка, того самого, у которого был заминированный кейс. Как оказалось, это гражданин Польши, находившийся в России по фальшивым документам. Зовут его Ежи Пшикшевич, формально он владелец небольшого торгового комплекса. На деле — профессиональный вербовщик неофитов для своей секты. В совершенстве владел русским и английским языками. Сюда прибыл для формирования новых ячеек своей секты.
— Саша, а вот Хадова ваши еще не нашли? Ну, того, «неприглядненького»? — поинтересовался Гуров.
— Почему же? Когда мы прилетели из Барнаула, мне сразу же сообщили, что этот гусь задержан. По паспорту он — Капиладзе. Но это — фамилия его жены. Свою «девичью» не называет. Дескать, забыл. Так что работа с ним продолжается. А вот о его «половине» удалось узнать немало интересного. Она одно время работала в секретной охранке «жевателя галстуков». Кстати, есть предположение, что именно она завербовала своего муженька в «Пламя Истины», поскольку два года стажировалась в каком-то американском «исследовательском центре», который представляет собой абсолютно закрытую контору — пока что не удалось даже приблизительно установить, кто его курирует.
— А этот, Том Хантли, когда вы его освободили, он что-нибудь рассказывал о том, для чего вообще затеял эту авантюру? — спросил Петр, наполняя рюмки.
— Это для нас — авантюра, а для тех, кто вырос в стране, считай, без реальных госграниц, такого рода поездки дело обыденное, — усмехнулся Гуров. — Правда, поговорить-то нам с ним удалось, по сути, на ходу, поскольку его вместе с остальными пленниками Вия, которых было около двадцати человек, мы сразу же отправили в больницу. Как я понял из рассказа Урриморского, подбил его на этот визит один бывший школьный приятель.
Случилось это, как далее поведал Лев, на одной из молодежных вечеринок в одном из аристократических клубов Лондона, куда они вместе пошли. Попытавшись приударить за некой восходящей поп-«звездулькой» и получив необоснованно хамский отказ, Дэниэл впал в уныние и депрессию. Его школьный друг уверил его в том, что зря он разменивается на всяких «синтетических кукол», тогда как есть реальная возможность познакомиться с настоящей «Мисс Флорой», каковую являет собой юная гостья из России.
Дэниэл встретился с Людмилой и, хотя явных признаков благосклонности с ее стороны к нему проявлено не было, тем не менее ее тактичное, душевное, участливое отношение к гостю не могло не восхитить молодого герцога. Таких девушек он еще не встречал никогда и поэтому счел за вопрос личной доблести добиться взаимности Людмилы и сделать ей предложение.
