Фридрих Незнанский - Ночной снайпер
— А чего тут предлагать… — усмехнулся близнец. — Сам же и говорил. Надевай униформу гостиницы, укладывай его в тележку для постельного белья, я тут рядом такую видел. Сверху закидаем наволочками и простынями… А лучше время не теряй, позвони Коляну. А то ведь накидает нам из-за тебя!..
— Ну так давай, не стой, кати сюда эту телегу и загружай! — Сопя и вздыхая, Мамонт стал набирать номер на сотовом. — Колян, это я. Тут такое дело получилось…
— Что, опять перестарался? — перебил Николай Григорьевич.
— Ну все ты знаешь… — с искренним страхом сознался Мамонт и невольно оглянулся в поисках скрытого микрофона или видеоглазка.
— Просто я тебя знаю! — закричал на него Николай Григорьевич. — Замойского чуть до инфаркта не довел, сейчас в ЦКБ лежит. Ты зачем назвал его жидом? Тебя кто просил? А мне кредит у него брать!
— Даст, куда денется.
— Вот отправишься к нему в больницу с цветами, извинениями и апельсинами, тогда, может, и даст.
— Сгоряча, сам знаешь, чего не бывает… — снова вздохнул Мамонт.
— Где этот сейчас?
— Да тут, рядом, в номере.
— Вас кто-нибудь с ним видел?
— Да нет вроде… Ты, ладно, не бери в голову, как-нибудь сами справимся.
— Попробуй только не справиться, — холодно сказал Николай Григорьевич и отключил сотовый.
11
Походив немного по комнате, чтобы успокоиться, Николай Григорьевич набрал номер Свирида.
— Свирид, я насчет твоего предложения купить Пашу Дугина. Договоримся так. Я забираю Толяна, но возвращаю тебе только половину его стоимости, и по рукам.
— Последнее твое слово? — поинтересовался Свирид. — Что хоть случилось?
Похоже, он опять что-то жевал.
— Последнее слово я скажу над могилой Паши Дугина! — не выдержал Николай Григорьевич. — И перестань жевать, опять ведь ни черта непонятно, о чем ты говоришь!
— Да ты чего? — присвистнул Свирид. — Когда это случилось?
— Ну что, отдаешь своего ископаемого?
— Ты о ком? Мамонта, что ли? — догадался Свирид. — Так это он замочил Пашку?
Николай Григорьевич не ответил. Он молчал, едва сдерживая себя.
— Черт тебя поймет, Колян, если начистоту. То он тебе нужен, то не нужен.
— Мне нужен победитель. Я ставил на Пашку, а победил Толян.
— Да бери хоть бесплатно, мне не жалко. У меня не то положение, чтоб таких держать. Это ты — хозяин охранного агентства, а я на службе! Меня спросят: зачем тебе, капитан Свиридов, телохранители? И откуда у тебя такие бабки, чтоб им платить? Нет уж. Забери от греха. Вот смотрел вчера по телевизору на вашу акцию, залюбуешься! — хмыкнул Свирид. — Толян был на высоте. Особенно когда у этой корреспондентки чуть камеру не разбил. Настырная сучка попалась… Так что забирай. Сорок штук, говоришь?
— Информация есть для меня?
— Есть, много чего интересного… Рустам звонил своему министру насчет гарантийного письма. Мол, все условия уже созданы. А тот ему говорит, будто Кольчугин несерьезный человек. Скандал со взрывом еще ничего не значит. Это могли специально подстроить… У них, на Кавказе, в этих делах хорошо разбираются… Нюх у них, или интуиция… И статус у Кольчугина низкий, раз он в высокие круги не вхож. И потом, этот новый зам министра финансов Аркадий Портнов, которого недавно назначили, никогда не согласует такой договор… Молодой, неподкупный, незапятнанный. И не пьет.
— Что, действительно так? — спросил Николай Григорьевич.
— Во всяком случае, у нас ничего на него нет, это точно, — виновато вздохнул Свирид. — Мы его сразу просветили рентгеном, как только назначили. Все-таки право первой подписи. Жена молодая, сын десяти лет, квартира трехкомнатная, тещина дача на отшибе… Ничего такого пока нет. Не подступишься.
— Значит, будет, — непреклонно сказал Николай Григорьевич. — Значит, должно быть. Неужели никакой зацепки?
— На сторону ни ногой… — заверил Свирид. — Если ты девок имеешь в виду. Ребята долго проверяли. Замечен не был. Только домой и на работу. Ну был, правда, разговор, будто собирается эту дачу перестроить. Но вроде за копейки.
— Перестроить? — не понял Николай Григорьевич. — Отремонтировать?
— Расширить, надстроить второй этаж… У тещи руки чешутся, коли зять на виду.
— А говоришь — ничего. Срочно найди фирму, которая будет делать перестройку его дачи. И сразу мне перезвони.
— Все понял, — озабоченно сказал Свирид, хотя по тону можно было понять, что он ни черта не понял. — Да, чуть не забыл… — замялся он. — Тут звонили твоему «достоевскому», какой-то его бывший профессор, что ли… Не подумай чего, — заторопился он. — Мы тоже его слушаем, как ты велел.
— Я это помню, не отвлекайся…
— Назвался этот профессор Петром Арнольдовичем. Спросил, как, мол, дела и не он ли тут написал кое-какие заказные статьи под чужим именем? И зачитал ему вслух статью какую-то под именем Янковского, в последнем номере «Юного коммунара». Что-то насчет депутата Кольчугина. Ну ты небось лучше меня знаешь, это уже по твоей части… И понес: как ты мог, на что променял свой талант? И вроде того, что не отпирайся, я, мол, знаю стиль каждого своего студента. Ну как отпечатки пальцев. Особенно если даровитый. Говорил с ним строго, короче, отчитал, как последнего фраера на толковище. Я уж думал, двойку ему сейчас влепит или из школы выгонит, пока родители не придут. Мне это сразу не понравилось.
Только этого не хватало, подумал Николай Григорьевич. Все та же вечная проблема: никогда не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Вовремя мы поставили «достоевского» на прослушку. А ведь и не собирались — кому он больно нужен?
— Чего молчишь? — спросил после паузы Свирид.
— А что «достоевский»? — спросил вслух Николай Григорьевич. — Он-то что ответил?
— А этот, писатель твой, нет чтобы послать доцента куда подальше, стал оправдываться, что нужда заела. Будто дочка у него тяжело больна, нужна операция за границей, а это стоит больших денег.
— Так оно и есть, — подтвердил Николай Григорьевич. — Операция стоит тридцать штук. Это все, что он ему сказал?
— Да, словом, раскололся. Клялся, обещал показать медицинские бумаги… Вот что значит иметь дело с интеллигенцией нового типа. А я тебя предупреждал!
— Ладно. Моя проблема. Что еще?
— А потом самое интересное! Мы профессора поставили на прослушку, а сегодня ему звонил журналист Игорь Залогин, ну ты знаешь, сам про него рассказывал. И спрашивает, каков, мол, результат? Нашли, кто это все написал? Короче, когда ты у меня будешь, дам почитать эту запись.
— А что он ему ответил? — нетерпеливо перебил Николай Григорьевич.
— Профессор говорит, мол, сначала сам хочу разобраться. Ответил ему в том духе, что должен с этим «достоевским» еще раз переговорить, чтобы убедиться на все сто. А кто он — не сказал. И велел перезвонить через три дня. Что скажешь, а?
Кажется, Залогин опять занялся своими журналистскими расследованиями с последующими разоблачениями, подумал Николай Григорьевич. Позвонить через три дня. Значит, время есть. К счастью, профессор Петр Арнольдович оказался достаточно щепетильным.
— Из Швейцарии от ребят ничего не слышно? — спросил он.
— А чего, гастроли проходят нормально, заказчики не нахвалятся, сами пока отдыхают. Полиция ничего не может понять. Следов ведь никаких. А труп — вот он. Деньги на твой счет уже перевели, и я ребятам отстегнул со своего счета, так что все пока нормально. А после акции в казино сразу появились новые заявки.
— Пока не будем спешить. Пусть как следует оценят, а мы подождем, когда поднимутся цены и станут настойчиво просить.
— Разумно, — согласился Свирид.
— Чем, говоришь, они сейчас занимаются?
— Я им велел пока отдохнуть, чтоб прицел не сбился… Михайлов вчера звонил, что все путем, как всегда готовность номер один, ждут только отмашки, а предполагаемые цели мимо так и ходят… Одна дороже другой…
— Договаривай, — холодно сказал Николай Григорьевич. — Что-то случилось?
— Да ничего особенного, не бери в голову! Ну, говорит, произошел в ихнем отеле, где отдыхали, небольшой инцидент. Словом, чуть не попали в историю, но все обошлось. Сменили мотель, и все тихо.
— И без подробностей? — встревожился Николай Григорьевич.
— Без. Но по голосу вроде спокойный. Привет тебе передавал. Спросил, когда можно будет созвониться.
— Еще наговоримся, — недовольно сказал Николай Григорьевич. — Успеем надоесть друг другу… Пока нет такой необходимости. Кстати, как назывался мотель, где они остановились, напомни?
— Кажется, «Карлхен», где-то в горах под Базелем, что ли. Тебя беспокоит что-то?
— Пока нет… Если нет другой информации, до завтра.
— Так ты насчет своего «достоевского» побеспокойся, — сказал Свирид. — И насчет Толяна подумай. Не Мамонт он, а слон в посудной лавке, если Пашку замочил… Даже сейчас не верится, чтоб Пашка вот так дал себя ухандокать. В общем, возьму за тридцать кусков твоего Толяна плюс что остался должен за аренду. Итого сорок набегает… Больше, извини, не могу.
