Джеффри Линдсей - Дорогой друг Декстер
Насколько мне известно, с тех пор Винс не проводил увеселительных мероприятий подобного масштаба. Но в памяти людской оно, видимо, сохранилось, и Винсу, с уведомлением всего лишь за сутки, не составило труда собрать толпу восторженных типов, призванных стать свидетелями моего унижения. Винс был верен своему слову, и по всему дому, включая внутренний дворик, были установлены видеомониторы, на которых воспроизводились грязные фильмы. Чаша для фруктового пунша вернулась на свое место.
Слухи о предыдущей вечеринке еще не успели увянуть, и дом был набит буйными типажами, в основном мужского пола, накинувшимися на пунш с таким энтузиазмом, словно до них донеслась весть о том, что первый, получивший от его приема необратимое повреждение мозга, станет обладателем ценного приза. С некоторыми из этих весельчаков я даже был знаком. Эйнджел Батиста, «Не родственник», явился прямо со службы. С работы прибыли Камилла Фигг и еще несколько чокнутых типов из нашей лаборатории. На вечеринке присутствовали и знакомые мне копы, включая четверку, которая сегодня помогала сержанту Доуксу и мне. Остальных гостей, судя по всему, случайно подобрали в Майами-Бич, исходя из их способности громко издавать звук «У!», когда менялась музыка или на мониторах появлялась какая-нибудь особенно непристойная картинка.
Скоро вечеринка превратилась в нечто такое, о чем нам предстояло долгое время вспоминать с содроганием. К восьми сорока пяти я был единственным, способным самостоятельно держаться на ногах. Большинство копов, разбив лагерь рядом с чашей для пунша, держали прочную оборону с помощью локтей. «Не родственник» с широкой улыбкой дрых под столом. Его штаны куда-то исчезли, а на макушке бедняги кто-то выбрил обширную тонзуру.
Мне казалось, наступил подходящий момент, чтобы незаметно выскользнуть на воздух и выяснить, не прибыл ли сержант Доукс. Но я ошибался. Едва я успел сделать пару шагов в направлении двери, как на меня сзади навалилась какая-то тяжесть. Я резко обернулся и увидел, что Камилла Фигг вознамерилась охватить мою спину.
— Привет! — произнесла она с радостной, хотя и несколько размазанной улыбкой.
— Привет! — весело воскликнул я. — Тебе принести что-нибудь выпить?
— Пойло мне не нужно, — нахмурившись, сказала Камилла. — Я хотела всего лишь тебя поприветствовать. Великий Иисусе, а ты ведь милашка. Я давно собиралась сказать тебе это.
Бедняжка явно надралась. Но даже в подобном состоянии… Милашка? Я? Полагаю, алкоголь способен затуманить зрение, но чего может быть милого в существе, которое скорее вспорет вам брюхо, чем пожмет руку? Кроме того, я уже исчерпал свой лимит на женщин, одной Риты более чем достаточно. Насколько я помнил, мы с Камиллой вряд ли когда-нибудь говорили друг другу больше трех слов подряд, и при этом она никогда не упоминала, что я «милашка». Мне казалось, она меня избегает, предпочитая краснеть и отворачиваться вместо того, чтобы просто произнести: «Доброе утро». А сейчас вдруг практически пытается меня изнасиловать. Разве в этом есть хоть какой-нибудь смысл? Однако у меня не оставалось времени на анализ человеческого поведения.
— Огромное тебе спасибо, — произнес я, пытаясь отлепить от себя Камиллу и при этом не нанести кому-либо из нас телесных повреждений.
Она сомкнула руки на моей шее, и я изо всех сил старался их расцепить. Но мне не удавалось, Камилла точно прилипла ко мне.
— Тебе нужен свежий воздух, Камилла, — промолвил я, надеясь, что она поймет намек и отлипнет.
Вместо этого Камилла прижалась ко мне еще крепче и уперла свое лицо в мою физиономию. Напор был настолько сильный, что я попятился.
— Я получу свой свежий воздух здесь, — заявила она и, сложив губы бантиком, изо всех сил поперла на меня.
Отступая, я наткнулся на кресло и едва не упал.
— Может, желаешь присесть? — поинтересовался я.
— Нет, — ответила Камилла, притягивая мою голову к своему лицу с нечеловеческой силой. — Хочу трахнуться.
— Ах, вот как, — заикаясь, выдавил я, приведенный в шоковое состояние абсурдностью ситуации.
Неужели все женщины рода человеческого поражены безумием? Впрочем, мужчины ничуть не лучше. Мизансцена вокруг меня выглядела так, словно ее режиссировал сам Иероним Босх. Камилла наверняка тащила вашего покорного слугу туда, где уже находилась банда существ с птичьими клювами, готовых помочь ей насиловать его. Но в этот миг на меня нашло озарение — я отыскал прекрасный предлог, позволявший избежать насилия.
— Я же женюсь, как тебе известно, — сказал я.
Печально, но приходится признать, что иногда даже из столь безрадостного события можно извлечь кое-какую пользу.
— Негодник, — усмехнулась Камилла. — Красивый негодник.
Она вдруг обмякла, ее руки соскользнули с моей шеи, и я с трудом удержал ее, не позволив упасть на пол.
— Возможно, — согласился я, — но думаю, в любом случае тебе надо немного посидеть.
Я попытался опустить Камиллу на стул, но это было почти то же самое, что лить мед на лезвие ножа. В общем, она оказалась лежащей на полу.
— Красивый негодник, — повторила Камилла и закрыла глаза.
Всегда приятно узнать, что коллеги высоко ценят вас, но эта романтическая интерлюдия заняла несколько минут, а мне было необходимо выйти из дома и проверить, не прибыл ли сержант Доукс. Оставив сладко спящую Камиллу предаваться грезам о своей невинной любви, я возобновил путь к дверям.
Меня опять остановили, на сей раз с помощью захвата моей руки. Это Винс собственной персоной, вцепившись в мой бицепс, потянул меня от двери назад в сюрреализм.
— Эй, приятель! — заверещал он. — Куда ты направляешься?
— Кажется, я забыл ключи в машине, — ответил я, пытаясь освободиться от смертельного захвата. Но Винс, сильнее сжав пальцы, поволок меня еще настойчивее.
— Нет, нет, нет, — повторял он, направляясь к бездонной чаше с пуншем. — Это — твое торжество, и ты никуда не уйдешь.
— Вечеринка просто замечательная, Винс, — улыбнулся я, — но мне надо…
— Выпить! — подхватил он, опустил чашку в жидкость и сунул ее мне, залив пуншем мою рубашку. — Вот то, что тебе надо. Банзай!
Свою чашку он вначале поднял, а затем опустошил. Слишком большой глоток, к счастью для всех заинтересованных, вызвал у Винса приступ кашля, и я успел ускользнуть, пока он, согнувшись вдвое, судорожно хватал воздух.
Прежде чем Винс появился в дверях, я сумел не только выйти из дома, но и прошагать половину вымощенной булыжником дорожки.
— Эй! — крикнул Винс. — Ты не должен уходить. Скоро прибудут стриптизерши!
— Я быстро вернусь, Винс! А пока приготовь мне выпивку.
— Правильно! — ответил он с фальшивой улыбкой. — Ха! Банзай!
Весело помахав мне рукой, Винс вернулся в дом, а я стал высматривать Доукса.
Он так долго парковался на противоположной стороне улицы, что я должен был бы сразу увидеть его. Но этого не случилось. Разглядев наконец коричневый «таурус», я понял, насколько мудро поступил сержант. Он обосновался чуть дальше по улице под большим деревом, полностью затенявшим свет уличных фонарей. Так должен был бы поступить человек, пытающийся спрятаться, но в то же время подобная позиция позволяла доктору Данко быть более уверенным в том, что он может подкрасться незамеченным.
Я направился к машине, стекло опустилось.
— Его пока нет, — сообщил сержант Доукс.
— Предполагается, что ты приехал сюда выпить, — заметил я.
— Я не пью.
— Кроме того, ты явно не посещаешь вечеринок, иначе бы знал, что их не проводят, сидя в машине под сенью деревьев.
Доукс промолчал. Дверца распахнулась, и сержант вышел из автомобиля.
— Что ты намерен предпринять, если доктор сейчас появится? — поинтересовался он.
— Надеюсь, меня спасет обаяние, — усмехнулся я. — Давай войдем в дом, пока там еще кое-кто сохранил сознание.
Мы пересекли улицу, шагая рядом, но за руки не держались. Но все это выглядело настолько странно, что ничего не изменилось бы, даже если бы мы шагали в обнимку. Из-за ближайшего угла улицы вдруг вынырнула и направилась в нашу сторону какая-то машина. Мне захотелось убежать и спрятаться за кустом олеандра, но я так горжусь своим умением владеть собой, что едва взглянул на приближающийся автомобиль. Он катил неторопливо, и прежде чем оказался рядом, мы с сержантом успели перейти улицу.
Доукс оглянулся, чтобы повнимательнее изучить машину, и я последовал его примеру. Из окон транспортного средства на нас смотрело несколько угрюмых подростковых лиц. Один подросток повернулся и сказал что-то своим приятелям. Те рассмеялись. Автомобиль промчался мимо.
— Нам лучше войти в дом, — произнес я. — Они показались мне очень опасными.
Доукс, проследив, как машина развернулась в конце улицы, продолжил путь к дому Винса. Я обогнал его и распахнул перед ним дверь.
