Ю Несбё - Полиция
— Нет, — ответила Беата, разглядывая пол.
Наверное, хозяева бросили это занятие. Здесь было такое море крови, проникшей так глубоко в трещины пола, что отскребать его было бесполезно.
Столе посмотрел на часы:
— У меня скоро пациент, так, может, расскажешь нам про идею Харри?
— Мы не информировали об этом прессу, — начала Беата, — но, когда мы обнаружили труп в комнате, где мы сейчас находимся, нам пришлось сначала убедиться в том, что мы нашли труп человека.
— Ой, — сказал Столе. — Мы услышим продолжение?
— Да, — уверенно произнесла Катрина.
— Труп был распилен на такие мелкие кусочки, что на первый взгляд определить было невозможно. Груди он поместил на полку буфета вон там. Единственный найденный нами след — это поломанное полотно ножовки. И… да, те, кому интересно, могут прочитать остальное в отчете, который я захватила с собой. — Беата похлопала по своей сумочке.
— О, спасибо, — сказала Катрина с улыбкой, которая могла бы показаться слишком сладкой, так что лицо ее немедленно приняло серьезное выражение.
— Жертвой была молодая девушка, находившаяся дома одна, — продолжила рассказывать Беата. — И в тот раз нам приходило в голову, что почерк этого убийцы имеет сходство с почерком убийцы из Триванна. Но сейчас самым важным для нас является то, что это убийство не раскрыто. И что оно было совершено семнадцатого марта.
В комнате воцарилась такая тишина, что стали слышны громкие радостные крики, доносившиеся со школьного двора неподалеку от леса.
Первым заговорил Бьёрн:
— Это ж через четыре дня.
— Да, — сказала Катрина. — И Харри, этот больной человек, предложил нам устроить ловушку?
Беата кивнула.
Катрина медленно покачала головой:
— Почему никто из нас не додумался до этого раньше?
— Потому что никто из нас не понял, как именно убийца заманивает жертвы на места преступлений, — сказал Столе.
— Не исключено, что Харри ошибается, — произнесла Беата. — И в отношении того, как это происходит, и в отношении того, что именно на этом месте произойдет следующее преступление. С момента первого убийства полицейского уже прошло несколько дат совершения нераскрытых убийств в Восточной Норвегии, и ничего не случилось.
— Но, — ответил Столе, — Харри увидел схожесть между Пилильщиком и другими убийствами. Контролируемое планирование в сочетании с очевидно неконтролируемой жестокостью.
— Он назвал это интуицией, — сказала Беата. — Но он считает…
— Анализ, основанный на неструктурированных фактах, — перебила ее Катрина. — Известный также как «метод Харри».
— Значит, он говорит, что это произойдет через четыре дня, — заговорил Бьёрн.
— Да, — ответила Беата. — И он сделал еще одно предсказание. Он, как и Столе, указал на то, что последнее убийство стало более похожим на первоначальное, ведь убийца даже усадил жертву в автомобиль и скатил в пропасть. Убийца будет продолжать совершенствоваться в подражании первоначальным убийствам. И следующим логичным шагом будет выбор точно такого же орудия убийства.
— Ножовки, — произнесла Катрина, затаив дыхание.
— Это будет типичным поступком серийного убийцы, склонного к нарциссизму, — заметил Столе.
— И Харри уверен, что это произойдет здесь? — спросил Бьёрн, оглядываясь по сторонам с гримасой на лице.
— На самом деле как раз в этом он больше всего сомневался, — ответила Беата. — К другим местам преступлений у убийцы был свободный доступ. Этот же дом много лет простоял пустым, потому что никто не хочет жить там, где побывал Пилильщик. Но несмотря ни на что, дом заперт. Будка лыжного подъемника в Триванне тоже, конечно, была заперта, но вокруг этого дома живут соседи. Заманивание полицейского сюда влечет за собой гораздо больший риск. Поэтому Харри думает, что убийца может сменить модель поведения и заманить жертву в другое место. Но мы устроим западню палачу полицейских здесь и посмотрим, позвонит ли он.
Возникла небольшая пауза, пока все обдумывали тот факт, что Беата только что употребила прозвище, полученное убийцей от прессы: «палач полицейских».
— А жертва?.. — спросила Катрина.
— Она у меня здесь, — ответила Беата, похлопав по сумке. — Здесь все, кто работал с делом Пилильщика. Им будет дано указание сидеть дома с включенными телефонами. Тот, кому позвонят, должен сохранять невозмутимость и подтвердить, что приедет. После этого он должен позвонить в оперативный центр, сообщить, куда ему велено явиться, и тогда мы начинаем операцию. Если будет выбран не Берг, а другое место, мы просто перенаправим туда «Дельту».
— Значит, полицейский должен сохранять невозмутимость, когда ему позвонит убийца и попросит о встрече? — сказал Бьёрн. — Не знаю, хватит ли у меня актерского таланта для выполнения этого пункта.
— Этому человеку не обязательно скрывать возбуждение, — ответил Столе. — Наоборот, подозрительным может показаться, если у полицейского не задрожит голос после получения сообщения об убийстве коллеги.
— А вот меня больше беспокоит «Дельта» и оперативный центр, — заметила Катрина.
— Да, я знаю, — ответила Беата. — Аппарат слишком велик, чтобы провести операцию в тайне от Бельмана и большой следственной группы. Хаген информирует Бельмана as we speak.[35]
— И что будет с нашей группой, когда он об этом узнает?
— Если это даст нам возможность продвинуться в расследовании, то твой вопрос отойдет на второй план, Катрина. — Беата нетерпеливо подергала за сережку из форменной пуговицы. — Давайте выбираться отсюда. Нам не стоит торчать у всех на глазах. И не оставляйте здесь ничего.
Катрина сделала шаг к двери, но вдруг застыла, не закончив движения.
— Что с тобой? — спросил Столе.
— Вы что, не слышали? — прошептала она.
— Что?
Она подняла ногу и, прищурившись, посмотрела на Бьёрна:
— Хруст.
Беата рассмеялась своим неожиданно легким светлым смехом, а выходец из Скрейи с глубоким вздохом вытащил листок из блокнота и снова уселся на корточки.
— Эй, люди, — сказал он.
— Что?
— Это не крошки. — Он нагнулся вперед и заглянул под обеденный стол. — Старая жевка. Остальная часть приклеена к нижней поверхности стола. Мой анализ показывает, что она высохла и кусочки ее отвалились и упали.
— Может, ее жевал убийца, — предположил Столе, зевая. — Люди приклеивают жвачки под сиденья в кинотеатрах и автобусах, но не под собственный стол.
— Интересная теория, — сказал Бьёрн, разглядывая кусочек на свет. — Может, мы и смогли бы выделить ДНК из слюны, в такой жевке она держится месяцами. Но эта полностью высохла.
— Давай же, Шерлок, — усмехнулась Катрина. — Пожуй немного и скажи нам, какой фирмы…
— Вы двое, достаточно, — прервала ее Беата. — На выход.
Арнольд Фолкестад поставил чашку чая на стол, посмотрел на Харри и почесал рыжую бороду. Харри видел, как он выковыривал из нее хвойные иголки, когда прибыл на работу. Он приехал на велосипеде из своего маленького домика, что находился где-то в лесу, но при этом располагался близко к центру города. Арнольд ясно дал понять, что коллеги, которые из-за его длинной бороды, велосипеда и домика в лесу приклеили к нему ярлык прогрессивного борца за окружающую среду, ошибаются. Он был просто жадноватым странным человеком, обожавшим тишину.
— Ты должен попросить ее держать дистанцию, — сказал Арнольд тихо, чтобы никто другой в столовой не услышал его.
— Я хотел попросить тебя сказать ей, — ответил Харри. — Тогда это подействует более…
Он не мог подобрать слова. Даже не знал, существует ли такое. Если да, то оно находилось где-то между «корректно» и «наименее болезненно для всех сторон».
— Неужели Харри Холе испугался маленькой девочки, которая немножко платонически влюбилась в своего преподавателя? — засмеялся Арнольд Фолкестад.
— Более корректно и наименее болезненно для всех сторон.
— С этим ты должен разобраться сам, Харри. Смотри, вот и она… — Арнольд кивнул на площадь за окном столовой.
Силье Гравсенг стояла одна неподалеку от группы студентов, что-то весело обсуждающих. Она смотрела на небо, следила за чем-то глазами.
Харри вздохнул:
— Может, подожду еще немного. По данным статистики, такие фантазии о преподавателях проходят в ста процентах случаев.
— Кстати о статистике, — сказал Фолкестад. — Я слышал, утверждают, что пациент, которого Хаген охранял в Национальной больнице, умер по естественным причинам.
— Так они и говорят.
— В ФБР собрали статистику на этот счет. Они взяли все случаи, когда главный свидетель обвинения умер в промежуток времени между тем, как был официально признан свидетелем, и началом судебного процесса. В серьезных делах, где обвиняемому грозило больше десяти лет, свидетели в семидесяти восьми процентах случаев скончались по так называемым неестественным причинам. После получения таких результатов было произведено повторное вскрытие других скончавшихся свидетелей, и цифра выросла до девяноста четырех.
