Николай Леонов - Две пули полковнику
– А по-моему, сначала этот череп нужно арестовать, – мрачно сказал Крячко. – В наручниках и за решеткой его точки никуда не денутся. А мы как раз перекусим и...
– У меня другой план, – неумолимо сказал Гуров. – Ты, Стас, сейчас обойди здание и посмотри, нет ли тут черного хода. По идее, должны же быть у него подсобные помещения? Правда, аптека невелика...
– А ты что собираешься предпринять?
– А мы вместе с Мерецковым зайдем внутрь и попробуем поговорить с хозяином. Если он признается, арестуем его. Если попытается бежать через черный ход, арестуешь его ты. Есть небольшая вероятность, что это не тот человек, но я ее почти не учитываю, так микроскопически она мала.
– Странно, что у такого чудовища такая чудесная семья! – сказал Мерецков. – Это как-то неправильно, не находите, Лев Иванович? Я уже начинаю сомневаться. По-моему, он вовсе и не похож.
– Когда вы получите возможность сверить ключевые точки, то убедитесь, что все они на месте, – улыбнулся Гуров. – А семья, что ж... бывают и худшие разочарования. У меня почти нет сомнений, что это тот, кого мы ищем. Теперь окончательно понятно – Чеков брал то, что лежало под рукой. Скорее всего, однажды, выйдя из дома, он тоже увидел эту сияющую картинку – сверкающая машина, счастливая семья, тихий аптекарь с толстым бумажником... Однако пора закончить прения, ребята, и заняться делом.
Но заняться делом им не удалось. Неожиданно снова открылась дверь аптеки, и оттуда выпорхнула привлекательная блондинка с той особенной строгостью в ясных глазах, которая отличает людей, причастных к врачеванию и отпуску фармацевтических продуктов. Девушка казалась довольной, но слегка растерянной. Потоптавшись немного на тонких каблучках, она все-таки приняла решение и скрылась в направлении Таганской улицы. И едва она исчезла, как за стеклом двери мелькнула скромная фигура щедрого аптекаря, а в следующую секунду на обозрение публики оказалась выставлена табличка «Закрыто».
– Вот зараза! – догадался Крячко. – На обед ушли. А вы все на меня пальцем показывали! Человек без пищи существовать не может!
– А без трепа? – поинтересовался Гуров. – Без трепа человек может обойтись, когда ведет розыскные мероприятия?
– А чего? Нашли ведь уже, – обиделся Крячко и тут же пожаловался Мерецкову: – Я с ним уже тридцать лет без обеда!..
– Господа сыщики, – сказал вдруг Мерецков. – А мне кажется, что в аптеке и не обед вовсе. Мне кажется, они как раз товар принимать собираются.
Он кивнул на белый фургон, который остановился напротив аптеки. Из фургона вылез ничем не примечательный человек в зеленом комбинезоне и бейсбольной кепке с козырьком. В руках он держал объемистую коробку с наклейками. Кивком головы отпустив фургон, человек перешел улицу и ткнулся в стеклянную дверь аптеки. Табличка нисколько его не смутила. Не удивился и хозяин, который тотчас туманно возник по другую сторону стекла и быстро отпер дверь. Человек с коробкой вошел внутрь и исчез.
– Что-то тут интересное затевается, – задумчиво обронил Гуров. – Вы когда-нибудь видели, чтобы грузчик машину заранее отпускал?
– Может, он в штате аптеки числится? – подсказал Мерецков. – А товар на попутке подвез.
– И такое может быть, – сказал Гуров. – Но, по-моему, все не так просто.
Он еще не успел закончить свою мысль до конца, как дверь аптеки снова открылась, и человек в комбинезоне, низко надвинув козырек бейсболки, быстро и уверенно зашагал прочь, будто никогда не имел отношения ни к каким аптекам и коробкам с наклейками.
– Так, приоритеты меняются, – сказал Гуров. – Давай, Стас, двигай за этим художником, а наличие черного хода мы уж любезно попросим оформить товарища Мерецкова.
– Ладно уж, – с сомнением сказал Мерецков. – Чего уж там.
– А я тем временем Петру позвоню, – доложил Гуров. – Посоветуюсь.
Полковник Крячко не стал спорить и немедленно отправился за человеком в комбинезоне. Мерецков неспешной походкой пошел во двор – проверять наличие черного хода. А Гуров, сообщив генералу Орлову о своей находке, собирался было прервать разговор, как генерал вдруг ему сказал:
– Ты где сейчас? У нас тут гость с Украины. Между прочим, жаждет с тобой встретиться. И не столько с тобой, сколько с твоим неуловимым. Ты объясни, где это – они сейчас подъедут. С ним еще наш человек из ФСБ. А тебе пока информация...
И генерал вкратце изложил Гурову то, что узнал от Рудько.
– Спасибо за информацию, – несколько удивленный, сказал Гуров. – Я товарища с Украины имею в виду. Он бы мне здесь совсем не помешал. Объясняю, куда нужно подъехать...
Спрятав телефон, Гуров еще раз подивился тому, сколь непостоянна удача. Она выбирает совсем неприметные, только ей известные дни, но уж в эти дни гуляет на всю катушку. Сегодня, похоже, им по-настоящему повезло. Во-первых, нашли кого искали. Во-вторых, у этого человека-призрака появилось наконец имя. В-третьих, коробка.
На эту коробку Гуров возлагал большие надежды. Сопоставив некоторые факты, он предположил, что хозяин намеренно сплавил из аптеки свою работницу. И это не обеденный перерыв – у женщины было лицо человека, получившего неожиданный, но желанный выходной. Просто она не должна была видеть эту коробку, решил Гуров.
Успеет ли он сам познакомиться с содержимым столь интересной тары? Вдруг сейчас подъедет еще какой-нибудь фургон, и коробка опять исчезнет? Гуров подумал, что он ровным счетом ничего не потеряет, если попробует взглянуть, что творится внутри аптеки.
Он решительно подошел к стеклянной двери и, не обращая внимания на табличку, постучал по стеклу. Его немного беспокоило отсутствие Мерецкова, но он не думал, что Иосиф сразу же побежит от него через черный ход. Теперь он мысленно звал этого человека Иосифом.
Долго ничего не происходило, но минут через пять за туманным стеклом все-таки появился сам Иосиф и с мрачным видом уставился на Гурова. Тот опять постучал. Тогда Иосиф указал пальцем на табличку и начал поворачиваться, намереваясь уйти. Гуров в качестве последнего аргумента приложил к стеклу свое удостоверение.
Иосиф на мгновение замер. Однако лицо его оставалось по-прежнему вежливо-холодным. Он отпер дверь, слегка приоткрыл ее и, не спеша пропускать Гурова внутрь, предупредил:
– У нас, знаете ли, переучет товара. Вскрылся неприятный факт фальсификации некоторых препаратов фирмой-производителем. К тому же сегодня не вышла на работу моя сотрудница. Так что, если у вас проблемы с лекарствами, то советую поискать другую аптеку. Или вас привел сюда профессиональный интерес, господин полковник?
– Именно профессиональный, – кивнул Гуров. – Разрешите пройти?
– Прошу, – спокойно сказал Иосиф.
– Мое имя вы уже видели, – сказал Гуров. – А вас зовут...
– Евгений Тимофеевич Тищенко, – ответил аптекарь, внимательно разглядывая Гурова. – Но чем я мог заинтересовать такого серьезного человека, как вы?
– А ведь ваша сотрудница была сегодня на работе, Евгений Тимофеевич! – сказал Гуров, окидывая взглядом застекленный прилавок и полки с медикаментами. Никакого следа переучета не было видно. – Вы ее сами отпустили.
– Да-да, верно, – ничуть не смутившись, сказал аптекарь. – Я просто неудачно выразился.
«Упертый человек, несгибаемый, – подумал Гуров. – Такой, пожалуй, и на фотографии себя не признает. Очень вовремя приехал этот, как его, Рудько».
– Вы что же, в одиночку свой товар проверяете? – спросил Гуров.
– Да, потихонечку, – ответил Тищенко. – Но это же не запрещено?
– Разумеется. Я, собственно, просто так спросил. На самом деле у меня к вам совсем другое дело. Специфическое. – Гуров вдруг улыбнулся и сказал простодушным тоном: – Вы уж меня извините великодушно – подсмотрел я тут кое-что... Ну, сотрудница, само собой. Это, так сказать, профессиональное... А вот семья ваша мне очень понравилась! Чудесные малышки! И жена у вас просто очаровательная женщина!
На Тищенко это признание не произвело никакого впечатления. Он все так же холодно, но любезно доложил:
– Должен вас разочаровать, господин полковник. Это не моя семья. Я живу один. А это просто моя хорошая знакомая. Она тоже одинока, у нее сложная судьба, и я ей немного помогаю чем могу. Однако вы правы, детишки замечательные. Но не совсем понятно, какой у вас может быть ко мне интерес, когда вы обо мне совсем ничего не знаете?
– Хотелось бы узнать побольше, – сказал Гуров. – Хотя кое-что я уже знаю. Взгляните, пожалуйста, на это. – И он протянул Тищенко фотографию из коллекции Чекова.
Тот и сейчас ничем не выказал своего волнения. Только глаза у него зло блеснули.
– Что это за мерзость? – спросил он.
– Полагаю, вы уже знакомы с этим снимком, – ответил Гуров. – И прекрасно знаете, что это за мерзость.
Тищенко вернул ему снимок.
– Понятия не имею, – сказал он. – И что теперь?
