Николай Леонов - Руки вверх, генерал!
– Я больше не могу! – повторила Брюхатова. – Это испытание оказалось выше моих сил. Пусть оставят меня в покое… Я расскажу все сама – ведь это зачтется? Для милиционера вы выглядите довольно прилично. Скажите мне правду – меня могут оставить в покое, если я во всем сама признаюсь?
– Я еще не слышал ваших признаний, Дарья Тимофеевна, – мягко сказал Гуров. – И не мое это дело – решать. Одно могу сказать совершенно точно. Я вас в покое не оставлю. Тут вы правильно все понимаете. Я буду дышать вам в затылок и рыться в грязном белье тоже буду. Это я вам обещаю.
– Я так и знала, – прошептала Брюхатова. – Я только не думала, что будет так тяжело… Но я никого не хотела убивать – вы должны мне верить! Все было совсем не так, как вы думаете!
– А как было, Дарья Тимофеевка? – спросил Гуров.
Она снова посмотрела на него – теперь ее глаза казались живыми и были полны слез.
– Я просто хотела ей отомстить, – глухо сказала Брюхатова. – Хотела, чтобы она исчезла из моей… из нашей жизни…
– Кого вы имеете в виду, Дарья Тимофеевна? – терпеливо спросил Гуров. – «Она», «из нашей»… О чем вы?
– Конечно, о Виктории! – с чувством воскликнула Брюхатова. – Об этой выскочке, которая отобрала у меня любимого человека! Этого я не могла ей простить. Никогда! Олег был для меня всем! Вы мужчина, вам этого не понять…
– Я действительно не совсем понимаю, – заметил Гуров. – Вы хотите сказать, что были влюблены в мужа Виктории Репиной?
– Была влюблена? – возмутилась Дарья Тимофеевна. – Я же говорила, что вы ничего не поймете! Олег – мой последний мужчина! Самый дорогой для меня человек! Мне казалось, что он испытывает ко мне такие же чувства… И вдруг появляется эта стерва! Я была потрясена. Мне хотелось умереть, понимаете? Кончилось тем, что я возненавидела и его, и ее!
– Кажется, понял, – сказал Гуров. – Генерал Репин был вашим любовником до тех пор, пока не женился на Виктории Преображенской. Это настолько огорчило вас, что вы захотели умереть, но в итоге убили соперницу. Так, конечно, гораздо удобнее…
– Вы опять ничего не поняли! – Лицо Брюхатовой пылало от волнения. – Никого убивать я не собиралась. Ни-ко-го! Я хотела, чтобы она ушла. И для этого я постаралась сделать все возможное. Сделала так, чтобы она стала опасной для собственного мужа.
– Опасной? – удивился Гуров. – Интересно. Нельзя ли поподробнее?
– Я сообщу вам все подробности! Вы поймете, что у меня не было намерений совершать преступление. Все получилось само собой… – Она запнулась.
– Я слушаю, Дарья Тимофеевна, – подбодрил ее Гуров.
Опустив голову, Брюхатова заговорила, мучительно выдавливая из себя каждое слово:
– Я знала, что может отвратить Олега от этой твари. Вместе с моим мужем они покрывали определенный род бизнеса в военных частях. Сейчас все устраиваются как могут, я их не осуждаю. Если бы мы жили на те гроши, которые нам платит любимое государство, нам пришлось бы ходить в лохмотьях и питаться пельменями из крысиного мяса. Б-р-р-р! Благодарю покорно! Нет ничего страшнее нищеты, поверьте мне!
Последние слова она произнесла с такой страстью, что не поверить было невозможно Гуров кивнул в знак полного согласия и сказал:
– Значит, насколько я понял, ваш муж и генерал Репин имели отношение к незаконной торговле оружием?
– Ну кто сейчас смотрит на законы! – махнула рукой Брюхатова. – Я же говорю, жизнь вынуждает…
– Ах да, я и забыл! – сказал Гуров. – Ладно, оставим это. Вернемся к вашим отношениям с Викторией.
– Наши отношения! – саркастически воскликнула Брюхатова. – Я ненавидела ее! Она-то ни о чем не догадывалась, конечно. Считала меня своей подругой, делилась со мной своими убогими мыслишками… Она не понимала, что я просто жду своего часа, нащупываю ее слабое место… И наконец я его нашла!
– И где же обнаружилось это слабое место?
– Она была слишком наивна, – презрительно заявила Брюхатова. – Совершенно не готова к жизни в этом кругу. Олег скрывал от нее свои дела, но каким-то образом она начала подозревать, чем он занимается. Наверное, он настолько не принимал ее всерьез, что иногда позволял себе вести при ней какие-то переговоры с нужными людьми… Она делилась со мной своими сомнениями, дура!.. И тут меня осенило. План был очень прост – при ее комсомольском задоре и наивности несложно было настроить ее против мужа. Она вполне могла влепить ему в лоб все свои претензии. Вряд ли это ему понравилось бы. Военные люди очень обидчивы, уверяю вас. Если бы Виктория назвала Олега в лицо преступником, он вполне мог бы порвать с ней.
– В этом и заключался ваш план? – спросил Гуров.
– Да. Но она не была уверена. Терзалась подозрениями, потом раскаивалась, плакала по ночам в подушку… Я решила ускорить дело. Однажды вечером мой муж и Репин выпивали у нас дома в кабинете – ну и, как водится, принялись обсуждать свои секретные дела. От меня они особенно не таились – знали, что я человек проверенный… Я просто притащила портативный магнитофон и записала их болтовню на пленку. А потом выбрала подходящий момент и дала послушать эту пленку стерве.
– Значит, была такая запись? – изумленно проговорил Гуров. – И куда она потом делась?
– Вот слушайте, – продолжила Брюхатова. – Эта запись была последней каплей. Бедная Виктория на стенку готова была лезть. Звала меня к прокурору, идиотка! Тут я поняла, что переборщила, и стала ее уговаривать… Сошлись на том, что она сначала объяснится с мужем… Я была уверена, что этим все и кончится, а уж Олег найдет способ от нее отвязаться. А вышло по-другому… Она на следующий день нашла меня и потребовала пленку с записью. Ничего вразумительного не говорила. Вот тут я по-настоящему напугалась! Тут я поняла, что сморозила отчаянную глупость. Разве можно было доверяться такой дуре? Но любовь сделала меня слепой…
– И тогда вы все-таки решили убить Репину, – подсказал Гуров.
– Это не я решила, – устало сказала Брюхатова. – Это решил муж. Виктория пометалась-пометалась, даже сбегала куда-то с моей пленкой – я, правда, дала ей первую попавшуюся кассету, предварительно хорошенько запечатав – и все-таки закатила Олегу скандал. Что уж она ему наговорила – не знаю, но на следующий день Олег пришел к нам – бледный, злой, и они заперлись с мужем в кабинете.
– Они решали, как поступить с Викторией?
– Да, муж решил, что она очень опасна. Он все продумал Олега он отправил в командировку, а я должна была заманить Викторию в лес, на нас никто бы не подумал – в лесу постоянно орудуют всякие душегубы, к этому все привыкли…
– Значит, ночью второго сентября на месте убийства были вы? – констатировал Гуров. – А убивал, вероятно, Гулыга?
– Да, это был ужасно преданный мужу человек. По правде говоря, я сама его порой побаивалась – такой у него всегда был странный взгляд. Но слово мужа для него было закон.
– Подполковника Томилина тоже ведь Гулыга убил? – спросил Гуров.
– Меня это уже не интересовало, – вяло ответила Брюхатова. – Ну, конечно, он – кто же еще? Семен мог раздавить человека пальцем. Но мне было уже все равно. У меня начались жуткие депрессии, мне по ночам снилась эта стерва, говорила всякие слова… Я спасалась только водкой. Я и сейчас не могу спать, пока как следует не выпью.
– А полковника Столбунова… тоже Гулыга?
Брюхатова непонимающе уставилась на Гурова.
– Первый раз слышу такую фамилию, – искренне сказала она. – Вы теперь все свои убийства хотите повесить на бедного Семена?
– Хорошо, вернемся к первому убийству. Каким же образом вам удалось заманить Репину в лес? Ночью, в отсутствие мужа… как вам это удалось?
– Я же говорю, она была наивная простушка. Мне достаточно было сказать, что Олег здесь, что он попал в аварию и находится на краю города, а она уже была готова бежать на край света… В лесу было чертовски темно и страшно, даже несмотря на то, что я захватила с собой фонарик. Мы дошли до первой попавшейся поляны. Семен потихоньку шел за нами – Виктория его не видела. По-моему, она ничего так и не поняла… Но я к убийству не имею ни малейшего отношения! Все сделал Гулыга!
– За что же вы так обошлись со старательным Гулыгой? – мрачно спросил Гуров.
– Муж решил, что он стал слишком опасен, – тихо ответила Дарья Тимофеевна. – Если бы он попал в милицию, могла получиться неприятность. Но его я тоже не убивала! Я просто должна была ехать с ним в одной машине, чтобы контролировать скорость и вообще… Все должно было выглядеть как обычная авария, понимаете? Ума не приложу, как вы догадались про яд. Его предложил мужу один надежный человек, химик. Он все подробно объяснил и подсчитал примерное время, когда яд подействует. Мы все прикинули по хронометру, и мне только оставалось корректировать маршрут, чтобы все выглядело правдоподобнее…
– Но яд давали, разумеется, не вы, – подсказал Гуров.
– Я тут совершенно ни при чем! – твердо заявила Брюхатова. – Перед поездкой муж и Олег позвали к себе Семена – наверное, предложили что-нибудь выпить. Спросите у них, кто подал Семену яд…
