Шарль Эксбрайя - Инспектор из Глазго (Наша Иможен)
Маргарет унесла эту скандальную новость, трепеща от негодования, а миссис Фрезер, поскольку ей надо было купить лекарства, зашла в аптеку Рестона. Хьюг поприветствовал ее:
— Что привело вас ко мне, миссис Фрезер? Болезнь или просто симпатия?
— И то, и другое, мистер Рестон… Как всегда, мое сердце колотится так сильно, что мешает мне спать; оно словно пленник, который так и хочет сбежать…
— Успокойтесь, миссис Фрезер. Мы не позволим ему это сделать. Оно поставит себя вне закона!
Довольный своей шуткой Хьюг Рестон с готовностью рассмеялся, когда его клиентка, глаза которой загорелись, прошептала:
— В своем желании нарушить закон оно не будет одиноким!
Аптекарь мгновенно почуял в этом замечании нечто интересное.
— Что вы хотите этим сказать, миссис Фрезер?
И тогда вдова выложила ему все, что рассказала ей Маргарет Булитт, и как доктор Элскотт будет есть запрещенную законом рыбу с людьми, которые не лучше, чем он сам.
При мысли, что он может скомпрометировать своего соперника, обвинив его в мошенничестве, Рестон обрадовался и подарил своей осведомительнице коробочку таблеток, которые, как она утверждала, были ей необходимы. Как только миссис Фрезер покинула магазин, Хьюг побежал к жене, заканчивавшей бесполезный туалет, — кто на него обратит внимание? — и сказал ей:
— Фиона, с этого самого мгновения вы можете сказать, что вы — супруга Регионального Советника!
Казалось, это не очень растрогало ее. Она только спросила:
— Какую еще отвратительную комбинацию вы организовали, Хьюг?
— Я бы очень удивился, если бы вы не сделали мне замечание.
— Я так хорошо знаю вас…
Разозлившись, Хыог вернулся в свою аптеку и уселся на пороге. Он успокаивал нервы, глядя на прохожих, когда увидел медленно идущего констебля Сэма Тайлера.
— Прекрасный денек, не правда ли, Сэм?
— Действительно день прекрасный, мистер Рестон.
— Можно вас на пару слов, Сэм?
— Я в вашем распоряжении, мистер Рестон.
Фармацевт увлек полицейского в свою «пещеру».
— Сэм, вам известно, что я желаю быть хорошим гражданином, а посему должен подавать пример.
Заинтригованный таким началом, Тайлер кивнул головой.
— Поэтому-то я считаю своим долгом поставить вас в известность.
— Я слушаю вас,
— Ну хорошо! Вот что… Мак-Грю собирается заняться браконьерством завтра утром на озере Венначар; наловит форели, чтобы попотчевать ею у Теда Булитта подобных ему людишек.
(Рестон подумал, что будет прекрасным политическим ходом, если он не скажет об участии в этом мероприятии своего соперника Элскотта. Он предпочел бы, чтобы полицейские в надлежащий момент обнаружили это сами.)
— Я подумал, — продолжал он, — что хорошо сделаю, если предупрежу вас, чтобы вы смогли действовать в соответствии с законом.
— Благодарю вас, мистер Рестон. Пойду доложу сержанту Мак-Клостагу.
На самом деле добрый малый Тайлер вовсе не собирался ставить в известность своего шефа, потому что Мак Грю со своими товарищами были его закадычными друзьями.
Наоборот, он пообещал себе предупредить бакалейщика, чтобы тот принял необходимые меры предосторожности.
К несчастью, Тайлер никак не мог предвидеть того, что, отправившись размять ноги — обычно он делал это каждый вечер, — аптекарь наткнется на сержанта Мак-Клостага, огненно-рыжая борода которого сверкала в лучах весеннего солнца.
— Добрый вечер, сержант!
— Добрый вечер, мистер Рестон.
Хьюг подошел к полицейскому, чтобы прошептать ему:
— Ну что… вы довольны?
— Чем, мистер Рестон?
— Информацией, которую я вам передал! Вы возьмете его с поличным, да?
— Кого?
— Ну, конечно же, Мак-Грю!
— С каким… поличным?
Внезапно фармацевт понял, что Тайлер предал его.
— Неужели это возможно? Сэм разве ничего вам не передавал?
— По поводу чего?
— По поводу браконьерства, которое должно произойти завтра утром?
— Браконьерство?
Рестон вознес руки к небу.
— Боже! Кому можно довериться? Итак, Тайлер перешел на другую сторону?
— Что такое вы говорите, мистер Рестон?
Фармацевт объяснил все сержанту, который, по мере того, как развивался сюжет, чувствовал, как с головокружительной скоростью в нем усиливается внутреннее напряжение.
Хьюг Рестон заключил:
— На вашем месте, Мак-Клостаг, я дождался бы вечера и захватил их врасплох, когда они будут сидеть за столом в «Хайлендере». Какой был бы удар!
— Боюсь, мистер Рестон, у меня не хватит терпения ждать так долго!
Не удосужившись даже поблагодарить своего информатора, сержант бросился, как бык на матадора, в направлении своего участка.
Уверенный в том, что его начальник не явится, как обычно, в это время, Сэм Тайлер устроился поудобней. Сняв мундир, он уселся в кресло сержанта и даже позволил себе выпить немного виски Мак-Клостага, как вдруг тот появился на пороге кабинета. Вопреки ожиданию, Арчибальд не вышел на себя. Руки в боки, он довольствовался лишь тем, что пристально уставился на своего зама.
При виде сержанта Тайлер почувствовал себя так, словно он идет ко дну. Заикаясь, Сэм пробормотал:
— Я… я… шеф…
Замогильным голосом Мак-Клостаг проскрипел:
— Тайлер! Вы…
Можно было подумать, что это Цезарь обращается к Бруту, который только что смертельно ранил его.
— Мое кресло… мой кабинет… мое виски… Вы, наверное, решили, что я умер, мистер Тайлер?
— О! Нет, шеф… к счастью!..
— Встаньте, Тайлер, и уступите мне мое место!
— Конечно, шеф! Сию минуту, шеф! Примите мои извинения, шеф!
— Не думаю, что этого будет достаточно.
Двое мужчин прошли мимо друг друга: Арчи, направляясь к своему креслу, а Тайлер, на ходу застегивая мундир, развернулся лицом к столу. Сержант бросил недовольный взгляд на бутылку виски.
— Вы будете так любезны заменить эту бутылку, прежде чем покинете ряды полиции Ее Величества, не правда ли?
— Покинете?..
Полный жестокой иронии, Мак-Клостаг ответил:
— Количество нарушений и антидисциплинарных поступков, которые сегодня вы совершили, экс-констебль Тайлер, совершенно оправдывает немедленное ваше увольнение!
— Это невозможно, шеф! Вы не поступите со мной подобным образом!
— Еще как поступлю! Кроме того, клянусь вам, Тайлер, что сделаю это с удовольствием, потому что вы — замаскировавшийся враг, которого я, наконец-то, раскусил!
— Потому что я сидел в вашем кресле?
— Прежде всего!
Констебль, первоначальное замешательство которого прошло, набрался сил.
— Но, черт возьми, вы же, во всяком случае, не считаете себя епископом Кантерберийским!
— Мне нет ни малейшей необходимости считать, что я епископ, чтобы сделать вывод, что вы — вор, Тайлер!
— А если я заеду кулаком вам в морду?.
На этот раз притих Мак-Клостаг, удивившись «размерам» угрозы и открытому сопротивлению власти. Воспользовавшись временным преимуществом, Сэм продолжал:
Обозвать меня «вором», потому что я выпил каплю виски из бутылки, принадлежащей другому, — это оскорбление! Что же касается требования уволить меня, потому что я сидел в вашем кресле — оно насмешит всю администрацию Перта!
— Ах, так! А посмеется ли администрация Перта, когда я сообщу ей о том, что вы заодно с наихудшими злоумышленниками Калландера?
— Хотелось бы мне думать, что вы пьяны, Мак-Клостаг, однако я советую вам взвешивать свои слова!
— Вы пили мое виски, а пьян — я, да? А когда вы умышленно забываете передать мне информацию, сообщенную вам Хьюгом Рестоном, по поводу браконьерских планов Мак-Грю, это не наводит вас на мысль о должностном преступлении?
— В атом городе я должен заниматься другими делами, а не слушать злобные россказни какого-то дурака! И вот что я вам скажу, Арчибальд, вы можете писать и рассказывать все, что придет вам в голову, плевать мне на это, потому что никто вам не поверит!
— Ну-ну!
— По двум причинам: во-первых, все знают меня, к знают, что я совсем не такой, каким вы пытаетесь меня представить; во-вторых, вы — не местный, а у нас не любят, когда чужаки клевещут на парней из округи! Так что подумайте хорошенько, сержант, и поступайте по своему усмотрению. Если вы считаете, что имеете какое-то отношение к фармацевту Рестону в связи с выборами его в Региональный Совет, это ваше дело! Но если вы предпримете что бы то ни было против меня, клянусь вам — с помощью мисс Маккартри я сделаю ваше существование здесь невыносимым! Теперь, выслушав достаточно глупостей на сегодняшний день, я отправляюсь домой. До свидания!
Сержант вспыхнул:
— Тайлер!
Что ответил, прежде чем выйти, констебль, трудно передать словами.
Страшный гнев, охвативший сержанта Мак-Клостага, мало-помалу прошел по причине отсутствия противника. Успокоившись, Арчибальд стал спрашивать себя, не наделал ли он глупостей. А что, если Рестон все наврал? Без сомнения, полицейский не мог знать, что заставило фармацевта поступить таким образом, хотя эти шотландские горцы — полусумасшедшие… Может быть, с ним поступили так, чтобы посмеяться над полицией Ее Величества? Если хорошенько подумать, рапорт, который Мак-Клостаг хотел послать в Порт по поводу Сэма, мог оказаться мало аргументированным. И, наконец, от воспоминаний об угрозе Тайлера по спине сержанта пробежали мурашки. Против него весь Калландер и эта невыносимая Имоджен! Этак через несколько недель он окажется в доме для умалишенных или в тюрьме. Арчибальд отступил перед подобной перспективой. Пододвинув к себе листок бумаги, он написал:
