Марко Незе - Спрут 3
На следующее утро он явился в контору адвоката Дилетти, суетливого, лысого толстяка с воловьими глазами. Это был один из защитников Лаудео.
— Мне нужно разрешение на беседу с Лаудео в тюрьме, — сказал Каттани.
— Ах, вам нужно? — едким тоном переспросил адвокат. — Мне кажется, сначала следовало бы спросить, пожелает ли мой клиент с вами разговаривать. После всего, что вы ему устроили!
— Послушайте, — не смог сдержать раздражение Каттани. — Я пришел сюда не для того, чтобы перед кем-то извиняться. У меня имеются новые улики против вашего клиента. Если он не хочет со мной разговаривать, я буду вынужден передать документы судье. Вы назовите ему только одно имя, он мигом все смекнет. Скажите: Кемаль Юфтер.
Толстая физиономия адвоката передернулась, как от тика. Он протянул жирную руку за пером, чтобы записать фамилию.
— Юф-тер, — повторил по слогам Каттани.
Как и предполагал комиссар, это имя сразу убедило Лаудео в необходимости согласиться на беседу. Перед Коррадо отворилась зарешеченная дверь тюрьмы в Бергамо. Это была образцовая тюрьма, внутри которой заключенные пользовались непостижимой свободой передвижения. Жили они в отдельных камерах, похожих скорее на маленькие гостиничные номера, чем на место заключения.
Лаудео не утратил своего лоска. Начищенный до блеска, как антикварная вещь на продажу, он принял Каттани в домашней куртке. Казалось, он в гостиной у себя дома.
— Чем могу быть вам полезен? — начал он, вставляя сигарету в золотой мундштук. Он оставался стоять, надеясь, что визит Каттани не затянется.
Искоса взглянув на него, комиссар произнес угрожающе:
— Прежде всего, мне хотелось бы рассказать вам о том, что дошло до моего сведения. Тогда вы будете знать, как вам себя вести. Дело в том, что вы с Юфтером заключили сделки на миллион долларов. Совсем не худо.
Лаудео, глубоко затягиваясь, продолжал спокойно курить. Только чуть заметное подергивание верхней губы выдавало, что он нервничает.
— Хотите, могу вам напомнить, — насмешливо продолжал Каттани. — Я назову только некоторые из тех операций, что вы провернули вместе с Юфтером. Например: партии кокаина, переправленные из Колумбии в Соединенные Штаты. Общая стоимость: 32 миллиарда лир. Это не пустые слова, имеются доказательства. А что вы мне скажете насчет отправленных в Иран шестидесяти шести вертолетов «кобра», пятидесяти бронетранспортеров, об огромных поставках туда же взрывчатых веществ? Сколько вы получили за хлопоты? Тридцать миллиардов, не так ли? Хотите, чтобы я продолжил?
Каттани расхаживал по камере. Он был похож на кота, играющего с мышью, прежде чем нанести ей смертельный удар.
— Вы кричите, что вы антикоммунист, но не пренебрегаете сделками со странами Восточной Европы. Благодаря вашему посредничеству пять тысяч «Калашниковых» и уйма тонн взрывчатки попали в одну из африканских стран. Юфтер тоже участвовал в этом деле.
На физиономии Лаудео появилась лисья улыбка. Старый мошенник понял, что приперт к стенке. И его тонкое чутье подсказывало: вести себя надо более гибко. Пока твоя позиция сильна, диктуешь условия ты, когда же слаба — постарайся вырвать хоть какие-то выгоды. Вот главное правило хорошего посредника, а в этом искусстве Лаудео съел собаку.
— Так чем же я могу быть вам полезен? — начал он зондировать почву.
— Я хочу знать, каковы планы Юфтера. Какие он затевает дела?
— Откуда же мне это знать? — воскликнул Лаудео, прикидываясь удивленным. — Я сижу в тюрьме, отрезан от всего мира…
— Бросьте хитрить, это вам невыгодно. Даю неделю срока. И через неделю, если вы не заговорите, передам судье документы о ваших грязных махинациях.
Уже у двери, Каттани обернулся и, наставив указательный палец на Лаудео, повторил предостережение:
— Не позже, чем через неделю, запомните хорошенько!
Неподалеку от тюрьмы был маленький бар. Каттани зашел туда. Как ни сдерживал он свои эмоции, встреча с Лаудео разбередила старые раны; говорить с ним было противно до тошноты.
Жадно выпив кофе, он направился к кассе, вынув из внутреннего кармана бумажник. Взгляд упал на сложенный пополам пожелтевший листок бумаги, выглядывавший из пачки банкнотов. Каттани достал его и от глубокого волнения должен был на несколько секунд приостановиться. Это был детский рисунок — домик, а рядом с ним фигурки мужчины, женщины и девочки. В уголке он узнал свой почерк: «Первый рисунок Паолы: 1-й «Б».
Крепко сжав зубы, вновь сложил листок, расплатился за кофе и спросил, где телефон. Набрал номер, который дал ему американец. Когда на другом конце провода сняли трубку, он сказал:
— Я хотел бы поговорить с синьором Торри.
В трубке раздался щелчок — разговор был окончен. Звонок означал: все в порядке.
У Лаудео же было далеко не все в порядке. К нему сразу примчался тот самый адвокат, чтобы помочь советами и узнать, имеются ли какие-нибудь распоряжения после разговора с Каттани.
— Кто-то решил меня шантажировать, — начал Лаудео. Неуверенный, дрожащий голос свидетельствовал, что он здорово напуган. — Самому Каттани ни черта не известно. Видно, его просто кто-то использует… Но кто же?..
Заложив руки за спину, он расхаживал по камере, качая головой, словно пытаясь уловить, откуда дует ветер. Вдруг ему показалось, что он разгадал мучившую его загадку. Он остановился, направил палец в сторону огромной туши адвоката и произнес:
— Да, конечно, это Карло Антинари! Он единственный, кто может быть в курсе моих дел с Юфтером. Я ведь провожу все операции через его банк. А теперь он вздумал вывести меня из игры. Хочет сам ворочать делами! — И, мгновенно забыв свои тревоги и уже предвкушая сладость мщения, прошипел: — Но я его здорово проучу. Он у меня попляшет!
Девочка
В пятницу, в одиннадцать часов утра, в Милане, неподалеку от университета, произошло событие, резко изменившее судьбы многих людей. Девочка на вид лет пяти-шести, весело подпрыгивая, шла рядом с няней, стройной высокой блондинкой, которая вела ее за руку.
Ни та, ни другая даже не успели понять, что произошло. Вдоль тротуара молниеносно скользнула «альфетта» и резко затормозила. Из машины выскочили двое мужчин. Один набросился на няню, ударив кулаком в лицо так, что она отлетела к стене, покрытой клочьями оборванных плакатов, и распростерлась на земле. Другой схватил девочку и втолкнул в машину
Автомобиль умчался на полной скорости. Чтобы не петлять по лабиринту центральной части города, он направился в сторону, противоположную центру. На окраинной улочке машина с душераздирающим визгом тормозов остановилась, похитители выскочили, таща за собой девочку, и мгновенно пересели в поджидавшую другую машину — «ланчу-дельта».
В эту минуту из подъезда выходила женщина с собачкой. Она не успела заметить девочку, но лихорадочная спешка, громкое хлопанье дверей машин вызвали подозрение, что происходит что-то серьезное. У нее хватило сообразительности посмотреть на номер «ланчи» и запомнить его. Она тут же позвонила в Управление полиции и сообщила номер машины.
Буквально в считанные минуты пять патрульных автомобилей бросились на поиски удиравшей машины. Два полицейских патруля засекли ее почти одновременно, сели ей на хвост и преследовали почти километр, пока водитель «ланчи» не попробовал оторваться от преследования при помощи отчаянного маневра. Решив воспользоваться свободным пространством на одной из площадей, он очень рискованно обогнал две машины, но, пытаясь обогнать третью, сильно стукнулся с нею бортами.
Однако столкновение оказалось на руку похитителям. Их машина жутко подпрыгнула, повернулась задом наперед и, чудом избежав нового столкновения, на этот раз с такси, смогла снова продолжить свой сумасшедший бег, но уже в противоположном направлении. Полицейские автомобили затерло в потоке других машин, и они упустили драгоценные минуты.
Теперь «ланча» неслась в другую сторону, все более углубляясь в запутанную паутину улиц центра. До похитителей издали доносился вой сирен охотящихся за ними патрульных машин. Они уже начали терять надежду на спасение. И тут, в паническом страхе, они приняли безрассудное решение.
В улочке позади Центрального вокзала они бросили машину. Один из них, тот, что повыше, с прической панка — волосы у него, казалось, встали еще больше дыбом от страха, — ткнул под нос девочке пистолет. Он приставил холодный, как лед, ствол к ее бледному личику и прошипел:
— Иди с нами я помалкивай. Ни звука! Не кричи, не зови на помощь. Поняла? Иначе я тебя застрелю из этой штуки. Идем.
Они пошли быстрым шагом. Ребенка, держа за руки, почти тащили за собой. Вошли в зал вокзала. Никто их, казалось, не замечал. Все внимание пассажиров было поглощено чемоданами и пакетами. Некоторые стояли в очередях к телефонным кабинам.
