Аркадий Вайнер - Я, следователь…
Не спеша, лениво истекала ночь, как смола из перевернутой бочки, звенели на жестяном карнизе окна дождевые капли, тусклым пятном маячила над головой мутная лампа. Я смотрел в лицо Прокудину, а он уставился в пол и уже не хорохорился…
Когда перелистываешь уголовное дело, возникает ощущение, будто без спросу открыл дверь в чужой дом, где поселилось горе, и много людей, которых это горе свело вместе. Одни люди это горе сотворили, другие — претерпели, третьи его увидели. И хотя вся моя работа связана с человеческим горем, я никогда не видел в уголовных делах таких уместных слов, как добрый или злой человек. Нет таких процессуальных фигур. Есть обвиняемые, потерпевшие, свидетели. И еще есть — подозреваемые.
Вот если сто раз повторить какое-нибудь слово, он потеряет форму, смысл, расплавится, как воск в ладонях. А с этим словом — «подозреваемый» — беда. Я просто пользуюсь им, но почему-то оно не деформируется от этого, не теряет своей жесткости и злобности. Когда мне приходится говорить кому-то: «Вы являетесь подозреваемым по делу…» — я боюсь, чтобы он не заметил как я внутренне вздрагиваю.
Ну, с обвиняемым — понятно. Этому уже наступили на жало. А если подозреваемый — подозревается напрасно? Тяжело, противно подозревать. Даже — подонка…
Прокудин врет все. Или почти все. Он отрицает даже общеизвестные факты. С ним надо разобраться глубже.
«САНКЦИОНИРУЮ»
Прокурор Верхне-Крымского района Крымской области
ПОСТАНОВЛЕНИЕ о производстве обыска
Я, Следователь, рассмотрев материалы уголовного дела № 4212, нашел:
Житель поселка Солнечный Гай — Прокудин Ю. И. — 3 сентября продал на рынке новую одежду импортного производства, которой у него ранее не было, — пиджак и куртку.
Из протокола осмотра места происшествия усматривается, что у погибшего, одетого в новые заграничные вещи, отсутствует пиджак.
Указанное обстоятельство, с учетом крайне отрицательной характеристики личности Прокудина, дает основания для подозрения его в причастности к убийству на шоссе.
Принимая во внимание, что в квартире Прокудина могут находиться предметы, имеющие значение вещественных доказательств по делу, постановил:
Произвести обыск в квартире гр-на Прокудина Юрия Ивановича, проживающего по адресу: поселок Солнечный Гай, дом 41.
Следователь…Если бы у Прокудина нашли какие-то вещи убитого, это могло бы пролить свет на многие обстоятельства…
Лист дела 12
Участковый Городнянский пошел к Прокудину домой — делать обыск.
За окном давно замолкла гитара, из дежурки приглушенно доносились голоса милиционеров, неразборчивые слова, бесформенные, неузнаваемые. Я сидел, откинувшись на стуле, прикрыв глаза, и пытался построить какую-то схему. Но все рассыпалось, сочилось между пальцами, как белый речной песок. Все это похоже на домики, которые дети строят поутру в песочнице. К обеду домики рассыпаются.
Прокудин ведет себя непонятно. И приятель его, Дахно, видимо, тот еще гусь. Но какая может быть связь между ними и убитым? Завтра Наташа улетит. В два часа дня… А может, погибший — все-таки иностранец? Возможно, возможно. Но там была машина. Его машина? Или чья? Катал он их, что ли? Да нет, ерунда все это. А может быть, он остановился на обочине, эти деятели подошли и ограбили, а потом убили? Вряд ли, чепуха. Хорошо бы позвонить сейчас Наташе. Спит уже. Говорить не захочет. Ладно, поеду завтра, провожу, постараюсь объяснить.
Отворилась дверь, и вошел Климов. Ему было неудобно уйти сейчас домой и очень хотелось спать, а по набрякшему лицу с мешками под глазами было видно, что он чертовски устал, и вообще эта петрушка ему совсем ни к чему. Я искренне сочувствовал Климову — в этом тихом месте сроду не бывало преступлений тяжелее, чем пьяная потасовка двух подгулявших курортников.
Я хотел ему сказать, чтобы он шел домой, но Климов опередил меня:
— Совсем замаялись?
— Ничего, я привычный.
— Давно такого не бывало. Отвыкли мы здесь от такого. А борцы мои по молодости и вовсе не слыхивали.
— Какие борцы?
— Да работнички мои. Они же все время борются: первую половину дня — с аппетитом, а вторую — сном, — и, довольный своей шуткой, Климов засмеялся, тяжело колыша животом. Потом, посерьезнев, грустно сказал — Вот только с пьяницами плохо. Никак мы это родимое пятно не выведем. Я слыхал, что в Москве указ против них готовят. Как там, у вас, ничего об этом не слышно?
По коридору затопали шаги, и в комнату ввалился Дахно, за ним вошел Городнянский.
Климов сказал:
— Вот он. Полюбуйтесь на него, пьяница проклятущий, бездельник! Ты у меня, Дахно, отгулял свое! Все! Отпелись твои песенки! Вот разберутся с тобой сейчас — или в тюрьму отсюда пойдешь, или работать. Другой дороги у тебя нету!
Лицо у Дахно было острое, наглое и испуганное. Косясь на меня, он одним духом, на высокой ноте, заблажил:
— За все оскорбления за ваши, дорогой начальник синих шинелей, я на вас не жалуюсь в высшие органы только потому, что люблю вас больше папы родного, поскольку я с детства круглый сирота!
— Нахал ты и пьяница, а не сирота! — крикнул Климов. — Давно пора самому детей кормить на свои трудовые денежки, а не захребетничать!
В их перебранке было что-то домашнее, семейное, и я видел, что Климов искренне переживает из-за того, что Дахно бездельник и пьянчуга, что так и не сумел он заставить Дахно идти работать, а теперь Дахно может попасть в тюрьму, и что он не верит в его причастность к убийству на шоссе. Тогда я сказал отчетливо и негромко:
— Расскажите, Дахно, откуда на вашем пиджаке кровь.
Климов сердито сопел и от волнения все время расстегивал и опять застегивал пуговицы пиджака. Дахно торжественно поднял перевязанную грязным бинтом ладонь и сказал голосом трагическим, но нежным:
— Из руки. Из моей руки эта кровь…
— Точнее?
Дахно воздел другую руку и на мгновенье замер, а затем бросил их вниз, как дирижер в заключительном пассаже. Огромный, остро выпирающий кадык прыгнул на худой грязной шее.
— Точнее некуда, — сказал он с искренней жалостью к себе. — На грузовике руку поранил. О грубый железный засов на борту. В момент перелезания через вышеуказанный борт в кузов. Во время движения вышеупомянутого грузовика по шоссе. И брызнула кровушка на мой красивый пинжачок.
— Вышеуказанного перелезания… — пробормотал я. — А почему на ходу?
Дахно повернулся ко мне, скривил губы:
— А с кем, простите, имею честь?..
— Ты отвечай, когда спрашивают, — сказал грозно Климов. — Небось не в гостях расселся. Объясняй по-человечески!
— Объясняю, — сказал Дахно высокомерно. — Не имею обыкновения отвлекать от работы водителей попутного транспорта. Пользую их без отрыва, так сказать, от производства.
— Вон что… — и я пододвинул к себе лист бумаги. — Как вы думаете, Дахно, зачем я вас об этом спрашиваю?
— А я об этом не думаю, — быстро сказал Дахно. — Не было такого указания.
Признаться, манера Дахно вести себя и смешила, и злила меня.
— Тогда считайте, что указание есть. Думайте! — сказал я ему.
Дахно сдвинул выгоревшие брови, собрал морщинки на узком загорелом лбу, прищурил глаза и открыл рот — изобразил полную сосредоточенность. Помолчав немного, вдруг выкрикнул:
— А-а-а!
— Ну?! — подался к нему Климов.
— Па-а-нятия не имею, — ухмыльнулся донельзя довольный Дахно.
— Что ж ты врешь! — взорвался Климов. — Весь поселок об этом говорит!
Дахно пожал плечами, сокрушенно покачал головой:
— Делать им нечего…
— Это им-то нечего делать, — сквозь зубы сказал я, ощущая прилив недостойных чувств. — Это им-то нечего делать? А ну-ка, снимайте пиджак!
У Дахно округлились глаза, он быстро вскочил, закричал визгливо:
— Не имеете права! Телесные наказания запрещены!
С трудом подавив смех, я серьезно сказал ему:
— И зря, — и, помолчав, добавил: — Мы ваш пиджак на экспертизу пошлем.
Дахно сделал вид, будто до него только сейчас дошло, о чем речь. Он хитро посмотрел на меня:
— Понял. Это вы насчет убийства спрашиваете. Так вот — если вы думаете, что я к тому убийству причастен, то ошибаетесь. Моя кровь на пиджаке, можете ее проверить, сами убедитесь. А покойничка-то я и в глаза не видел…
ПРОТОКОЛ допроса Михаила Дахно
…Вопрос. Что Вам известно об убийстве на шоссе?
Ответ. Да, наверное, то же самое, что и Вам: убили парня, а за что да кто — неизвестно. Болтают, правда, что Асташева Федьки это работа…
Вопрос. Кто именно это говорит?
Ответ. Да в павильоне кто-то брякнул, будто Федька споил парня и ограбил его потом. Только навряд ли это.
