Убийство на Оксфордском канале - Мартин Фейт

Томми сел на стул и, перебирая ногами, подъехал к столу Хиллари. Джанин сбросила легкий плащ и перекинула его через спинку своего стула. Край плаща лег на пол, но она даже внимания не обратила.

Глядевший на нее из своего кабинета Мэл ощутил приступ отчаянного желания. В его разгоряченном мозгу возникла картина стриптиза: блузка, за ней юбка… Чулки — да, чулки, и…

Он выругался и схватился за зазвонивший телефон.

Не замечая мучений старшего по званию, Хиллари вводила команду в курс дела.

— Возле машины стоял человек, мужчина, белый, лет тридцати — тридцати пяти, крепкого сложения, вероятно, темноволосый, и доставал что-то из багажника. Фонари у нас, сами знаете, никакие, но свидетельница узнала марку машины, потому что такая же была у ее мужа. «Воксхолл-карлтон» темного цвета — черный, темно-синий, может быть, темно-серый. Свидетельница решила, что человек тишком выкидывает мусор в неположенном месте. Когда ее попросили описать «мусор», она слегка удивилась и сказала, что в темноте и на скорости пятьдесят миль в час ничего особенно не разглядишь, но предмет был большой и громоздкий, что-то вроде свернутого в рулон ковра. Вот почему она подумала про мусор, — человек выкидывал старый ковер.

— Ну да, а еще бывает старый матрас, — коротко заметила Джанин. Все они подумали об одном и том же. Потому что завернутый во что-нибудь труп очень часто принимают за свернутый ковер.

— Реджис до сих пор с ней говорит, уже по второму кругу. Первый раз допрашивал Мэл. Ну а что Уоррендеры? — вспомнила она.

Джанин отчиталась, сверяясь с блокнотом.

Потом Томми рассказал про подвеску.

— В общем, шеф, — закончил он, — недешевая штучка, по-моему.

Хиллари задумчиво свела брови. Она понимала, почему Томми так озадачен этой подвеской. Она помнила Дейрдру Уоррендер и ее дом и знала: золоту там взяться неоткуда. Если оно, конечно, настоящее.

— Ясно. Ладно, это пока отложим.

Она не видела связи между золотой подвеской и смертью Дэйва Питмана, а значит, нечего было и время тратить.

Пусть сама она готова перевернуть каждый камень, лишь бы только доказать Мякишу Мэллоу и Донливи, что она остается хорошим офицером: сколько ее ни задвигай в угол, сколько ни сбрасывай на нее самую грязную работу, это никак не должно сказываться на деле.

— Ясно. Завтра я сама опрошу мать. Джанин, зайди к Мэлу, он вроде бы тебя искал.

Сержант побледнела, потом покраснела, но Хиллари этого не заметила.

— Есть, босс.

— Томми, а ты подними данные по угонам и поищи «карлтоны» темного цвета. Сначала за последние два дня. Если ничего не найдешь, тогда за две недели.

Про себя Томми застонал, но вслух ответил:

— Есть, шеф.

Джанин вошла в кабинет. Мэл поднял глаза. Воображаемый стриптиз совсем вышиб его из колеи, но все же он улыбнулся и постарался изобразить доброго дядюшку.

— Сержант, — сказал он, но по фамилии ее не назвал.

Джанин нахмурилась.

— Сэр, инспектор Грин спрашивает, есть ли для меня задание.

Задания у Мэла не было.

— Послушай, я насчет того вечера. Кино, и… в общем, вот это все. Я хотел сказать, мне жаль, что ничего не вышло.

Джанин неловко переступила с ноги на ногу. Сегодня он смотрелся просто отлично. Бессонные ночи и напряженная работа сделали его облик чуть грубее, лишив обычной лощености и щегольства. Джанин он нравился таким.

— Ну да, неловко вышло, сэр, — уныло сказала она.

Мэл кивнул. Поднял взгляд.

— Попробуем еще раз?

Джанин сверкнула улыбкой.

— А почему бы и нет?

Звонок поступил уже после пяти, когда Хиллари и все остальные — кроме только что заступивших на дежурство — собирались домой.

У поворота на Вудитон, где местные обычно срезали путь до Хэдингтона, был найден сгоревший автомобиль. Его столкнули с дороги сквозь кусты и дальше вниз, в поле, где он был невидим для проезжающих. Фермер, который наткнулся на сгоревший остов, сообщил о находке и тут же слился. Томми принял звонок, уже надевая куртку, и сразу передал информацию Хиллари; та страдальчески закатила глаза, но кивнула.

— Надо предупредить Мэла, — только и сказала она, поскольку после трепки, устроенной им по поводу событий на второй лодке, с издевательским педантизмом принялась докладывать начальнику о малейших своих передвижениях.

Мэл только отмахнулся, отдавая дело ей на откуп, а Джанин подбежала уже на стоянке, заметив, что они садятся в машину Томми.

Памятуя о болях в спине, которыми до сих пор мучилась сержант, Хиллари опустила стекло и сказала:

— Тебе с нами ехать не обязательно, если хочешь, можешь идти домой. Мы просто нашли сгоревшую машину, которая вроде бы подходит под описание свидетельницы, видевшей ее у «Замка Стерди». Не исключено, что это пустышка.

Джанин подумала о том, как вернется домой, понежится в ванне, наденет что-нибудь сексуальное и станет ждать Мэла, который наверняка принесет с собой бутылку вина и пачку презервативов, но в конце концов лишь пожала плечами.

К черту все.

Не такая уж она дурнушка, чтобы все четыре часа прихорашиваться перед приходом кавалера. Успеет и съездить, и вернуться, и приготовиться.

— Я поеду за вами, босс. Это где?

Хиллари назвала ей место и кивнула Томми; тот вывел автомобиль со стоянки и поехал туда, где от главной дороги отходил объездной путь.

Хиллари сидела на пассажирском месте, выставив локоть в окно, и молчала. Встречный ветер приятно массировал лицо. В глаза словно песка насыпали — как всегда при недосыпе, но при одной мысли о том, чтобы возвращаться на тесную лодку, где никто не ждет, она чувствовала прилив депрессии.

Интересно, как выглядит дом Майка Реджиса. Обычный дуплекс? Чистенький одноэтажный домик? Или квартира в нарядном старом викторианском доме на севере Оксфорда? Где-нибудь близ Кеббл-колледжа, например у самого парка.

Тут в нарисованной ее воображением картине возникли жена и пара детишек, и Хиллари поморщилась, не будет она интересоваться его семейным положением, хоть режьте, — иначе через шесть секунд об этом уже будет знать вся столовая. Хватит с нее и того, что она до сих пор шарахается от огульных слухов о том, что они-де с Мэлом любят (или любили) покувыркаться друг с дружкой. Снова заводить эту мерзкую шарманку — нет уж, увольте.

Томми услышал ее вздох, и пальцы его, лежавшие на руле, сжались.

Он оставил позади Излип со всеми его дорожными проблемами, и несколько минут спустя уже сворачивал на дорогу, ведущую к небольшой старинной деревушке под названием Вудитон. Люди изо всех уголков земли съезжались в местную церковь поглядеть на какую-то редкость — настолько она была старинная. Гобелен там хранился, что ли, а может, кубок, или рукопись, или еще что-то такое. Томми точно не помнил. Вот мама сразу бы сказала.

— Приехали, шеф, — сказал он, однако в этом не было нужды, потому что у дороги уже стоял автомобиль в полицейской раскраске, а рядом — трактор с очень несчастным на вид водителем.

Джанин припарковалась сразу за Томми, и они вместе подошли к человеку, который мрачно глядел на них из своего трактора. При появлении «шишки» рядовые полицейские разом забегали, изображая неподдельный интерес к происходящему.

Хиллари окинула взглядом траву, изгородь и канаву и в который раз подавила вздох. Просто блеск. Вступай в ряды полиции, говорили они, и волосы и одежда твои сведут тесное знакомство с колючками, ноги — с крапивой, а ботинки — с коровьими лепешками и грязью сточных канав, где им и конец придет.

Спустя несколько малоприятных, наполненных бранью секунд они окружили сожженный остов автомобиля. День шел к концу, и закатное солнце щедро золотило поля, где уже зеленел ячмень. И только вокруг автомобиля, там, куда дотянулся огонь, зелень сменял черный цвет.

— «Воксхолл-карлтон», — сказал Томми и, как истинный джентльмен, первым встал на четвереньки и заглянул под днище в поисках уцелевшей краски. — Раньше был темно-серый, — добавил он, встал и стал стряхивать грязь и траву с рук и с брюк.