Вильям Каунитц - Полицейское управление
— Ты раздавишь меня…
Потом попытался высвободиться из ее тисков. Закричал. Боль стала чудовищной. Она продолжала дубасить его по спине. Он отключился, впал в беспамятство и больше не сопротивлялся. Она ударила его враз обоими кулаками, вскрикнула, потом опять и, наконец, затихла, ослабив захват.
— Ты кончил? — пробормотала она.
Он задыхался, откашливался.
— Как я мог… Нет… Ты же выбила из меня все дерьмо…
— Я люблю именно так заниматься этим. Жестоко. Со страстью. — Она погладила его влажную голову. — А ты сильный мужчина. У меня еще не было такого.
Он был польщен, даже боль отступила.
— Это потому, что у меня никогда не было такой страстной женщины, как ты…
— Ложись на спину. Я сделаю тебе хорошо. — Она заметила сомнение в его взгляде. — Я буду нежной, вот увидишь.
Она толкнула его на спину и опять начала лизать, постепенно спускаясь вниз. Кошки молча наблюдали. Все его страхи улетучились. Он руками направлял ее голову, ее движения убыстрялись…
— О! Мне так это нравится! — вдруг крикнула она, увеличивая темп.
«О Боже! Она опять входит в раж», — подумал он, с ужасом глядя на нее. Она подняла голову и укусила его в живот, одновременно сжимая рукой его член. Он застонал от боли, пытаясь руками оттолкнуть ее.
— Ты меня убиваешь…
Он схватил ее за волосы в тщетной попытке оторвать от себя. Не сразу, с большим трудом ему удалось освободиться. Его член поник и ужасно болел. Саднил искусанный живот, на котором остались две красные подковы от зубов. Он уже слез с кровати, как вдруг что-то пролетело в воздухе. Он сразу не понял что. И тут когти абиссинца вцепились ему прямо в искалеченное место. Он дико заорал, стены отразили эхо. Схватив кота за шкирку, запустил им через всю комнату. Потом схватил одежду в охапку, выскочил из спальни и голышом выбежал в коридор.
Никогда больше, клялся он себе, возвращаясь домой на машине и отчаянно пытаясь придумать, чем бы объяснить многочисленные следы укусов, царапины и синяки на своем теле.
Глава 13
Вторник, 30 июня
Мэлоун наблюдал, как бегуны заворачивают на дорожке. Человек, ради которого он сюда пришел, возглавлял группу, рассекая воздух горделиво вздернутым подбородком. У него был гладкий высокий лоб, глубоко посаженные глаза под нависшими густыми бровями, из ушей торчали пучки темных волос, седая шевелюра подстрижена по-военному строго.
Опустив локти на барьер, Мэлоун наблюдал, как ноги бегуна размеренно ударяют по дорожке. Несмотря на то что бегущий впереди был самым старшим в группе, его никто не обгонял — то ли из страха, то ли он просто бежал быстрее.
Заместитель начальника управления Уитни Занглин славился пристрастием к железной дисциплине. Последние десять лет он посвятил созданию отряда специального назначения, боевой ударной силы управления.
Когда он принял командование отрядом, было еще три таких же подразделения, но постепенно он прибрал их под свое крыло.
«Мы — ударная боевая единица Службы», — однажды заявил он женщине-корреспонденту, которая писала статью для воскресного выпуска.
Занглин не общался ни с кем из сослуживцев и никогда не посещал торжественных собраний. Каким-то образом он избежал обычной казенной процедуры управления и докладывал непосредственно самому комиссару, минуя другие инстанции.
Комплекс ОСН был расположен в пустынном уголке Флэшинг-Мэдоу-парк, за высоким забором и живой изгородью, и охранялся круглые сутки. У единственного входа дежурили мотоциклисты. Покинув Гамильтон-Хаус, Мэлоун позвонил в ОСН и попросил о встрече с начальником. Звонил он из лаборатории Сэма Эпштейна, куда занес волосы, взятые из бритвы Станислава. Он хотел, чтобы патологоанатом сравнил их с найденными под ногтями Айзингер. Мэлоун предупредил Сэма, чтобы тот никому не говорил ни слова об этом. Улики не могли быть предъявлены суду, ведь он добыл их незаконным путем. Если будет доказана идентичность, Мэлоуну придется придумать предлог для проведения обыска на квартире Станислава.
Занглин вдруг наддал ходу и, свернув, подбежал к Мэлоуну. Он снял с барьера полотенце и стал вытирать лицо и шею, наблюдая за лейтенантом.
— Лейтенант Мэлоун? — спросил он.
— Да, сэр.
— Следуйте за мной, — приказным тоном произнес Занглин.
Радиофицированные машины срочных вызовов выстроились рядами перед зданием штаба. Занглин провел Мэлоуна прямо в свой просторный кабинет. На полках стояли многочисленные кубки, выигранные командами отряда специального назначения. Занглин попросил подождать, пока он примет душ и переоденется.
Мэлоун стал рассматривать фотографии: вот Занглин пожимает руку президенту Картеру, вот он с мэром, губернатором. Даже с кардиналом. Лейтенант пристально изучал портрет человека в просторной шелковой мантии с широким красным поясом.
— Напыщенные болваны, — заключил он, отходя от фотографий.
На столе лежали три стопки докладов. Мэлоун начал было листать их, но поборол соблазн и отошел от стола. На стене висел девиз отряда. Мэлоун все разузнал, прежде чем явиться сюда. По сути дела, в распоряжении Занглина было маленькая армия. Под эгидой отряда были собраны все морские, конные, летные, тактические, экстренные силы управления. Большинство структурных изменений, происшедших на Службе за последние три года, имели непосредственное отношение к отряду специального назначения. Каждая машина быстрого реагирования отряда имела в своем распоряжении две тысячи патронов 38-го калибра, винтовки, автоматы, приборы ночного видения, гранаты со слезоточивым газом, дымовые шашки. Отряд был идеальным местом, чтобы спрятать четыре десятка полицейских.
Вошел Занглин в прекрасно сшитой форме заместителя начальника управления. На плечах его блестели две звезды.
— Так какое у вас к нам дело, лейтенант Мэлоун? — спросил Занглин, подходя к своему столу.
Мэлоун ощутил смутное беспокойство: он уже где-то слышал этот голос.
— Я разыскиваю троих полицейских, есть основания полагать, что они приписаны к вашему отряду.
— Зачем они вам?
— Они имеют отношение к расследованию, проводимому моей бригадой.
Занглин начал постукивать по столу карандашом.
— Полагаю, вы не из разведки?
Мэлоун кивнул.
— Назовите их имена.
— Эдвин Брэмсон, Джозеф Станислав, Чарльз Келли.
Занглин ткнул в его сторону карандашом.
— Таких нет в моем отряде.
Он откинулся на спинку стула, наблюдая за реакцией Мэлоуна.
— А может быть, вы…
— Лейтенант, — прервал его Занглин, — я знаю каждого, кто служит под моим началом.
— Но, может быть…
— В отряде специального назначения не бывает «может быть». Но чтобы вас успокоить… — Он выдвинул верхний ящик стола. — Вот списки всех полицейских отряда на сегодняшний день.
Мэлоун листал страницы, на которых были четко напечатаны имена. Тех, кого он искал, здесь не было.
Внезапно у него пересохло в горле: он вспомнил, где слышал этот властный голос. Положив списки на стол, он молча вышел из кабинета.
Открылась боковая дверь, и в кабинет вошли те, кого искал Мэлоун: Брэмсон, Станислав и Келли.
Занглин взглянул на них.
— Слышали?
— Слышали. — Станислав подошел к окну и увидел, как Мэлоун идет к автостоянке. Брэмсон потер подбородок.
— Андерман предложил Манелли убрать Мэлоуна.
— Вся штука в том, — добавил Келли, — что ни Андерман, ни Манелли не знакомы с истинным положением дел.
Стадион «Шеа», молчаливый колосс, украшенный развевающимися флагами, возник перед Мэлоуном. Он направил автомобиль к воротам для прессы, где стоял ряд телефонов-автоматов. Не заглушая двигателя, вылез из машины и порылся в карманах в поисках мелочи.
— Попросите к телефону командира Занглина, — сказал Мэлоун ответившему дежурному отряда.
— Шеф разговаривает по другому телефону.
— Я подожду.
Стеклянные двери телефонной кабины были разбиты. Стены и полочка испещрены цифрами и именами. На полу — пустые банки, салфетки. Типичное городское рококо. Зажав трубку подбородком, Мэлоун закурил.
— Соединяю с командиром.
— Занглин у телефона.
Мэлоун сказал, приблизив трубку к губам:
— Я узнал ваш голос, «капитан Мэдвик», — и повесил ее.
Занглин смотрел на телефонную трубку, словно не верил своим ушам. Потом взглянул на Станислава.
— Кончайте с Мэлоуном. Используйте друзей Марку с Атлантик-авеню, пусть все выглядит как несчастный случай.
— Мэлоуна трудно застать врасплох. Таких, как он, хитростью в могилу не заманишь.
— Мне наплевать, как вы это сделаете. И надо, обсудить еще кое-что. Сегодня мне звонила Тэа Брэкстон. Они с братцем решили, что стоят гораздо больше, чем им платят. Она считает, что мы, — он сделал широкий жест рукой, — сейчас в таком положении, в котором не можем позволить себе терять друзей, превращая их во врагов.
