Сергей Высоцкий - Среда обитания
— И много он брал... так сказать, за комиссию? — не утерпел и спросил Лебедев, нарушив предупреждение шефа — не уклоняться от главного и не затрагивать до поры до времени щекотливые темы.
— Ах, вы об этом? — Наталья Борисовна поскучнела. — Милый мой, кто же будет вдаваться в такие детали, когда человек приходит к вам в дом и приносит как раз то, чего вам так недостает?
— Простите. Меня сейчас интересует другое. Этот Олежек. Его фамилия Барабанщиков.
Солодовникова равнодушно пожала плечами, показывая, что фамилия ей незнакома.
— Барабанщиков не предлагал купить иконы?
— Нет. Он помог нам купить кое-что из мебели. Этот милый диванчик. — Наталья Борисовна нежно провела рукой по спинке дивана, на котором сидела. — И самое главное — муж не имел хлопот со своей машиной. Олежек устраивал ему все эти осмотры, проверки, запчасти, колеса. — Она взмахнула руками, словно хотела показать безбрежность автомобильных услуг, оказываемых Барабанщиковым.
— У вас какая машина?
— «Волга».
— Стоит в гараже?
— Нет. У дома. Вы, наверное, видели, когда шли к нам. Белая «Волга». А что, держать около дома опасно?
Лебедев хотел сказать, что не опасно. Но язык не повернулся — вспомнил недавнее «автомобильное» дело.
— Это как повезет.
— Ну вот, а Олег обещал нам подыскать гараж. Теперь вы им так заинтересовались, что я, наверное, долго его не увижу.
— Барабанщиков погиб, — сказал Лебедев. — Несчастный случай. Этим и вызван мой интерес. Хотелось бы знать всех его знакомых, друзей.
— Погиб, — искренне огорчилась Наталья Борисовна. — Бедный человече. Автомобильная катастрофа?
— Нет. Упал неудачно. — Лебедеву не хотелось говорить подробно. — Кому-то из ваших друзей Барабанщиков тоже помогал?
— Да, конечно. У зятя «Жигули» — Олег помогал ему с ремонтом. Приятелям мужа, актерам, тоже кое-что доставал. — Она перечислила несколько фамилий. Лебедев записал, подумав, что перечню людей, связанных с Барабанщиковым, не будет конца.
— Наталья Борисовна, когда вы видели в последний раз Олега, он не говорил вам, что собирается в Москву?
— Нет. Вообще-то он в Москву часто ездил.
— Он один... — Лебедев хотел сказать «занимался снабженческими делами», но сдержался и спросил: — У него не было помощников?
— Не знаю. Никогда об этом не слышала, — холодно сказала Солодовникова. — Вы не выпьете чашечку чая?
Лебедев понял, что ему пора уходить.
С Георгием Степановичем Озеровым, кандидатом филологических наук, старший лейтенант встретился только к вечеру. Встретился в институте, где Озеров состоял старшим научным сотрудником. Лебедев пытался дозвониться до него и утром и днем. Но все было напрасно. Домашний телефон молчал, в институте трубку снимала все время одна и та же женщина и скороговоркой отвечала: «Георгий Степанович на совещании у завсектором», «Георгий Степанович на совещании у директора», «Георгий Степанович проводит совещание».
— Ну и дела! — удивлялся Лебедев. — Что они там, только и делают, что заседают?
Только один раз дама сказала: «Георгий Степанович вышел в буфет». Это все-таки был намек на то, что Георгий Степанович — живой человек.
А в пять трубку взял сам Озеров. На просьбу о встрече он заявил категорично:
— Нет, нет! У меня вся неделя расписана! Только в следующий вторник.
— Нам необходимо встретиться сегодня, — сказал Лебедев. — Любое время.
— Как некстати, как некстати! — почти пропел Георгий Степанович. — Что-нибудь срочное?
— Чрезвычайно срочное, — невольно подлаживаясь под тон собеседника, ответил старший лейтенант. — Я не стал бы вас беспокоить по пустякам.
— В шесть у меня ученый совет, — в голосе Озерова появилась задумчивость. — Я мог бы сейчас, но вам до шести не успеть.
— Успею. — Лебедев ковал железо, пока горячо. — Через двадцать пять минут я у вас. Полчаса нам хватит.
— Я встречу вас в вестибюле, — обиженно сказал Озеров. Наверное, из-за того, что ему не оставили выбора. — У нас вахтер очень строгая женщина.
Лебедев приехал на пять минут раньше условленного времени. «Строгая женщина» оказалась маленькой добродушной старушкой. Оторвавшись от книги, которую она читала через большую лупу, старушка спросила Лебедева, к кому он пришел. Услышав фамилию Озерова, сказала:
— Поднимитесь на второй этаж, налево в конце коридора, шестая комната...
— Я подожду, — махнул рукой Лебедев. — А то еще разойдемся.
Старушка снова принялась водить лупой по строчкам, а старший лейтенант уселся в сторонке в старое удобное кресло.
Высокий, с маленькой птичьей головкой мужчина быстро сбежал по красивой мраморной лестнице, остановился посреди вестибюля и огляделся по сторонам. Заметив Лебедева, он подошел и спросил шепотом:
— Вы не из милиции?
Лебедев поднялся.
— Товарищ Озеров? — Они обменялись рукопожатием.
— Очень хорошо, очень хорошо, — сказал Георгий Степанович. — Здесь можно и поговорить, — он показал на кресла. — У меня, понимаете, сутолока. Собираются на ученый совет, курят и прочее. Присядем. — И первый опустился в кресло, поставил рядом коричневый «дипломат» и подтянул привычным движением серые брюки.
— Не пустила? — шепнул он, кивнув на старушку. — Я вам говорил — мегера. Ей все равно, что министр, что милиция.
Лебедев хотел сказать, что все было наоборот, но Озеров ответа не ожидал, посмотрел на часы, озабоченно покачал головой. «Сейко» носит», машинально отметил старший лейтенант и спросил о Барабанщикове.
Георгий Степанович откинулся назад и несколько секунд задумчиво смотрел на Лебедева, медленно потирая руки.
— Да, да, — наконец сказал он. — Я знаю Барабанщикова. Я даже знаю, что вы можете мне сказать об этом знакомстве. Но проблему надо рассматривать комплексно. Взвешивать все «за» и «против». Барабанщиков дитя эпохи дефицита. Да, да! Именно! Мы не скрываем, что у нас есть дефицит: дефицит времени, дефицит некоторых товаров. Народ стал жить богато. Никто не хочет носить штиблеты фабрики «Скороход».
Лебедев украдкой скосил глаз на свои скороходовские сандалии.
— А вспомните, что было раньше — за ними гонялись! — Озеров снова посмотрел на часы. — Я занятой человек. Моя жена работает на полторы ставки в поликлинике. И у меня нет тещи, которая стояла бы в очереди за штиблетами фирмы «Топман». А если бы и была — она не смогла бы отвезти мою машину на станцию техобслуживания и проторчать там целый день. Но вот ко мне домой приходит Барабанщиков...
— Вам его кто-то порекомендовал? — прервал Лебедев Георгия Степановича.
— Наверное. Но кто, не помню. Прошло уже года три. И вот приходит Барабанщиков и предлагает свои услуги. Приносит костюм, приносит импортные штиблеты, приносит кассеты для магнитофона. Он не рвач, он берет лишнюю десятку-две, и все. Но ведь он выстаивает очереди! Он воюет с мастером на станции техобслуживания, чтобы тот как следует отремонтировал мою машину. Кто от этого выигрывает? И он, и я, и прежде всего государство. Я не теряю рабочий день...
— Можно ведь потратить на свой автомобиль и субботу... — как бы между прочим сказал Лебедев.
— Товарищ Лебедев, у вас есть автомобиль? — В голосе Озерова было столько иронии, что Лебедев понял — но стоит перечить, пускай высказывается. — Вот то-то! — Георгий Степанович молчание старшего лейтенанта понял по-своему. — Придет время — Барабанщиковы исчезнут, как исчез в свое время нэп. Отомрут, как отомрет само слово «дефицит». Но я с вами согласен, — продолжал он, хотя Лебедев еще ничего не успел сказать. — Я с вами согласен, есть этическая сторона вопроса. Есть! Но как быть между этими Сциллой и Харибдой? Отказаться от услуг Барабанщикова и терять массу времени? Своего личного и служебного?
«Ходить в скороходовских штиблетах, — подумал Лебедев, — очень даже неплохо. И не жмут, и легкие». Но высказываться уже поостерегся. Не хотел затевать спор — времени до ученого совета оставалось немного.
— Или пойти на маленький компромисс? — почти задушевно сказал Озеров. — Барабанщиков не афиширует свою деятельность. Он оказывает услуги не каждому. Только хорошо знакомым ему людям. Можно сказать — своим друзьям. Ну, естественно, тем, кто имеет возможность чуть-чуть переплачивать. Вы знаете, как, например, строились наши с ним отношения? — Озеров стал потирать руки, словно они у него озябли на морозе. — Олег Анатольевич привозит мне цветной телевизор «Рубин-714». Тоже в некотором роде дефицит. Хорошая трубка и так далее. Привозит и тут же вручает мне чек. Чтобы ни-ни — все только из магазина! И на хрустальную вазу чек, и на французские духи, жене ко дню рождения, тоже чек. Это же совсем меняет характер отношений. Стоимость вещи плюс оплата за хлопоты. Вы со мной не согласны?
— Георгий Степанович, вы, может быть, все-таки постараетесь вспомнить, кто познакомил вас с Олегом Анатольевичем?
