Николай Леонов - Наемный убийца
– Я прошу доложить, полковник…
– Конечно, конечно, Алексей Алексеевич, – перебил Гуров, – все необходимые документы окажутся на вашем столе в ближайшее время.
Он увидел Василия, стоявшего в неестественной позе у такси: капитан правой рукой обнимал свое левое плечо.
– Ранен? – спросил Гуров. – Уезжайте с коллегами, спасибо за все, завтра позвоню из Москвы. – Неожиданно для себя, тем более для оперативника, поцеловал Василия в щеку и сел в «Волгу». – Давай, мастер, жми в аэропорт.
Сидя в углу, Дитер положил ногу на сиденье, расстегнул брючный ремень, просунул руку и зажимал платком рану. Он понимал, что ранение не опасное, пуля лишь чиркнула по бедру, но кровь пропитала штанину, инспектор пытался кровь остановить.
Мастер международного класса ехал осторожно, как водят под руку раненого или тяжело больного человека. Пули не тронули молодого парня, казалось, он и не понимал, что остался цел и невредим по счастью, и переживал только за машину.
– Я к пулям привычный, в меня и в Афгане всегда промахивались, а «марусе» за что досталось? – Он хлопнул ладонью по приборному щитку. – Стекла побили, заменим, а зачем столько дырок наделали? Бандиты, да и только! А менты наши, что рядовые, что полковники, ни хрена мышей не ловят! – Он покосился на сидевшего рядом Гурова.
Сыщик на обвинения никак не реагировал, да и не слушал мастера, как выяснилось, бывшего воина-интернационалиста. Полковник привык к тому, что, выскочив из критической ситуации, практически с того света, люди порой засыпают, другие говорят и говорят, чаще всего несут абсолютную чушь.
Надвигающийся БТР, щелканье пуль, гонка на грани смертельного фола полковника, как всякого человека, травмировали. Но думал он не о смерти, которая дыхнула смрадом и осталась сегодня позади, а о теплом беззащитном теле, которое уложил на заднем сиденье «рафика». И сколько Гуров ни убеждал себя, что Нина преступница, и смерть лишь справедливое возмездие за расстрелянного ребенка, и господь убил лишь дьявола, сохранив жизнь людей, ничего не помогало. Нина все еще оттягивала руки – теплая, мертвая, одновременно живая.
Когда полковник Лев Иванович Гуров был еще Левой, голубоглазым лейтенантом, то, сталкиваясь с преступником, особенно убийцей, всегда задавал вопрос: почему? Почему один человек играет на скрипке, другой лечит, учит детей, строит, ворует, в конце концов, а данный человек убивает себе подобных? За двадцать лет работы в сыске Гурову не удалось практически ни разу найти ответ. Сыщик убедился, ученые тоже ответа не знают, и перестал этот вопрос задавать. Конечно, можно быстро всех рассовать по полочкам. ТТ и Мустафа – одноклеточные, Академик и майор желают иметь деньги, а заработать не в состоянии. Нина была тщеславна, умна, не желала прозябать в толпе, хотела подняться над людьми, жизнь подсунула фальшивую карту, и девушка за нее ухватилась, наверняка и для наемника, из-за которого и началась кровавая бойня, отыщется подходящая полочка.
«Полковник, – одернул себя Гуров, – ты не философ и не теоретик, а мент, сыщик, закончи работу, коли устал, износился, уходи, теплая и мягкая норка найдется, будешь есть, пить, пускать слюни и писать мемуары. Но сначала закончи работу, сукин ты сын. Любишь повторять, мол, мужчина, который относится к себе излишне серьезно, просто смешон. Декларируешь! А сам в памятник готов превратиться. Ты обыкновенный мент, а что взяток не берешь, так тоже не заслуга, так гены разместились, тебя никто и не спрашивал. Герой нашего времени! Гамлет! Сыщик ты, Гуров, ничего больше в жизни и делать не умеешь! Дома не построил, дерева не посадил, сына не воспитал и заткнись».
Гуров закурил, повернулся к Дитеру и спросил:
– Ты чего притих? – Он присмотрелся, заметил темное пятно под вытянутой ногой инспектора и сказал: – Слушай, водила международного класса, ты человеку жизнь спас, а он в благодарность тебе сиденье изгадил. – И, сорвавшись, закричал: – Ты что делаешь, немчура! Ты почему молчишь! Кровью изойдешь, чистоплюй! Навязался на мою голову!
Дитер лишь виновато улыбнулся, а мастер спокойно ответил:
– Не психуй, командир. Я давно вижу, что он подтекает, уже прибыли, сейчас перевяжем.
Бинты, йод и все необходимое в аэропорту нашлось, водитель-афганец оттолкнул сестру-неумеху, уложил Дитера на клеенчатый диванчик, ловко распорол скальпелем штанину и занялся перевязкой. Увидев, что напарник оказался в руках профессионала, Гуров побежал за билетами, бронь держали на каждый рейс, сложностей не возникло. Дюжий милицейский сержант и медсестра помогли Дитеру подняться в самолет, Гуров остался у такси, которому разрешили подъехать к самому трапу.
– Уцелеть там, вырваться, схватить пулю дома обидно, командир, – произнес тихо водитель. – Знал бы, что не пугаешь, не полез. – Он перекрестился.
Гуров согласно кивнул и спросил:
– Тебя как зовут?
– Тимофей, среди своих – Тимоша, – ответил парень, огладил ненаглядную «марусю», застревая пальцами на пробоинах, вынул косо торчавший осколок стекла. – Кто же мне справку в парк даст, что я не банк грабил?
– Начальник вашей милиции.
– Сутулый, седой, который толкался и шумел у поста гаишников? – Тимоша, который не убивал людей, а спасал, недовольно крякнул.
Сыщик достал из багажника два чемодана и два кейса, щелкнул цифровым замком, приоткрыл один из кейсов, захлопнул, бросил на заднее сиденье.
– Миллион с копейками, сегодня деньги пустячные, но на стекла, шпаклевку и подкраску хватит, – сказал Гуров. – Спасибо, Тимоша, прошу, не лезь без надобности, каждую дырку головой не заткнешь.
Полковник взбежал по трапу, Тимоша взглядом проводил его статную фигуру, не удержался, открыл кейс, увидел плотные пачки денег, присвистнул, сел за руль и, выезжая с летного поля, сказал:
– «Маруся», главное, живы, а дырки заделаем, покрасимся, станем как новые.
Гуров опустился в кресло рядом с Дитером, взглянул на его бледный профиль, сказал:
– Я накричал на тебя, извини.
– Я ничего не слышал, господин полковник. – Дитер посмотрел на загоревшееся табло, пристегнулся. – Скажите, доктор, почему водитель такси, который нас не знает, никогда даже не видел, рискует из-за нас жизнью?
Гуров хотел ответить, что парень попал на сковородку, не ведая, какая она горячая, но сказал иное:
– Ты знаешь, как зовут водителя? Только, пожалуйста, не смейся. Тимофей, между своими – Тимоша. Почему один Тимоша убивает, другой Тимоша спасает, никто не знает. Человек тайна великая сия есть.
Через час, может, чуть больше, в городе только и говорили, что о бойне на шоссе. Слухи, известно, лавина – с каждой секундой становится все страшнее. Когда она докатилась до Олега Сергеева, наемный убийца узнал, что в город прорвалась вооруженная банда, которую не смогли остановить даже танки, на шоссе остались десятки трупов, назывались лишь два человека: начальник отделения милиции майор Птушко и официантка ресторана «Алмаз» Нина Лозбенко.
«Значит, красавица успокоилась, – прокомментировал новости Олег, – что бог ни делает, все к лучшему. Как кто-то из великих вождей говаривал: «Есть человек – есть проблема. Нет человека – нет проблемы». Теперь в городе обо мне знает лишь авторитет Тимоша». Словно подслушав мысли убийцы, тренькнул телефон. Олег снял трубку и услышал:
– ТТ выскочил, местонахождение неизвестно. – И частые гудки.
Убийца не мог знать, что по приказу Гурова звонил капитан Михеев, и расценил звонок как заботу о его, Олега Сергеева, драгоценной жизни.
Силен полковник, слов нет, танки не танки, но мешали ему прорваться люди серьезные, думал убийца, упаковывая чемоданы. Теперь будет он звонить, не будет, мне необходимо отсюда убраться. Тимофея объявят в розыск, и, если задержат, он меня сдаст непременно.
На следующее утро в аэропорту Внуково самолет приземлился по расписанию. Когда убийца выходил из багажного отделения, рядом оказался мужчина лет тридцати с небольшим, спокойный, даже флегматичный. Он бесстрастно спросил:
– Сергеев?
Убийца встречающего никогда не видел, но голос узнал, безусловно, этот человек звонил ночью и так же бесстрастно поинтересовался, вылетает Олег в Москву или нет, если вылетает, то билет на его имя в аэропорту заказан, а в Москве его встретят.
– Он самый, – ответил Олег. – Это вы звонили?
Мужчина ничего не ответил, легко подхватил один из чемоданов и кивком предложил следовать за ним.
Гостиница располагалась в самом центре, одноместный номер, не шикарный, но вполне приличный. Сопровождающий, который за всю дорогу не проронил ни слова, поставил чемодан, выложил на стол папку, сказал:
– Заполните анкету, дайте паспорт и фотографии.
Принимали по-деловому, четко и организованно, убийце такая манера импонировала и одновременно раздражала. Да, билет на его имя был заказан, и встретили, и номер ждет, но и во вчерашнем звонке на квартиру, и во встретившем его человеке, даже в девице за стойкой, которая оформляла номер, было что-то механическое, отношение к Олегу абсолютно безличное, – так хорошо отлаженные службы принимают и пересылают грузы.
