Хьелль Даль - Человек в витрине
Сотрудник похоронного бюро жестами призывал ее подойти к микрофону. Но девушка его не замечала. Она довольно долго стояла на одном месте, спиной к остальным, словно медитируя. Затем круто повернулась и, глядя перед собой, зашагала к выходу.
Гунарстранну заинтересовало ее лицо. В подбородке и губах ему почудилось что-то знакомое.
Ингрид Есперсен, Карстен и Сюзанна обернулись как по команде. Все трое ошеломленно смотрели вслед неизвестной красавице. Когда за ней закрылась тяжелая дверь, они снова обратили свои взоры на священника.
Гунарстранна встал и тоже вышел. Едва он очутился на крыльце, лицо у него защипало от мороза. Лучи зимнего солнца ослепляли. Приложив руку козырьком ко лбу, он попробовал найти неизвестную красавицу, но безуспешно. Он надел перчатки и спустился с крыльца, ругая себя за то, что упустил ее.
— У вас, случайно, нет с собой телефона? — спросил женский голос у него за спиной.
Гунарстранна резко повернулся:
— Зачем он вам?
Оказывается, блондинка стояла у стены за дверью. Изнутри послышались звуки органа — скорбящие запели псалом. Девушка сделала шаг вперед и закурила сигарету. Гунарстранна заметил, что она дрожит от холода. Еще он заметил толстое черное кольцо на большом пальце левой руки.
— Я собиралась вызвать такси, — пояснила она, вздрагивая.
— Куда вам ехать?
Она вскинула голову:
— Вы на машине?
Инспектор кивнул.
— Мне в Турсхов.
— Хорошо. Я вас подвезу, — бросил Гунарстранна, направляясь к стоянке.
Хотя машина стояла на холоде совсем недолго, мороз успел разрисовать лобовое стекло красивыми узорами. Гунарстранна завел мотор, включил стеклообогреватель на полную мощность, потер руки и стал искать в кармане заранее свернутую самокрутку. Блондинка, не говоря ни слова, села рядом, на пассажирское сиденье. Гунарстранна заметил, что свою сигарету она успела выкинуть. Хотя ему самому очень хотелось курить, подумав, он убрал свою самокрутку назад.
К тому времени, как они добрались до пересечения Шёйенвейен и Сёркедальвейен, лобовое стекло почти оттаяло и видимость стала лучше. Гунарстранна остановился на красный свет; светофор долго не переключался. Воспользовавшись паузой, он протянул блондинке руку и буркнул:
— Гунарстранна.
— Вюллер, — ответила девушка, как бы в недоумении рассматривая протянутую руку. Затем она нехотя пожала ее.
— Как вас зовут? — спросил инспектор.
— А вас? — Она невесело улыбнулась своей шутке и, поджав губы, стала смотреть в окно.
— Я полицейский, — сказал Гунарстранна, когда на светофоре наконец зажегся зеленый свет.
— А я актриса, — отозвалась она, не глядя на него.
— Вы хорошо знали Фольке-Есперсена?
— Замолчите, пожалуйста, — сухо приказала пассажирка.
Гунарстранна улыбнулся про себя.
Некоторое время ехали молча. На Сместад Гунарстранна повернул направо, и они выехали на третье кольцо. Блондинка раскрыла рот только после того, как они миновали въезд на платный участок дороги:
— Пожалуйста, высадите меня у стадиона Уллевол. В любом месте.
— Я довезу вас до дома, — возразил Гунарстранна.
— Зачем?
— Я расследую убийство Фольке-Есперсена.
Пассажирка затихла и довольно долго молчала.
Потом она задумчиво проговорила:
— Он знал моего отца.
— Кто?
— Фольке. Он знал моего отца.
— Кто ваш отец?
— Он умер.
Гунарстранна кивнул.
— Где вы живете?
— На Хегерманнгате.
— У фонтана с быком?
— Чуть дальше, в сторону улицы Маркуса Тране, на Втором кольце.
Гунарстранна остановился на светофоре у стадиона Уллевол. Включил правый поворотник. Солнце слепило глаза, — прохожие казались всего лишь смутными тенями. Инспектор опустил солнцезащитный козырек и чуть отодвинул кресло, чтобы лучше видеть.
— Как они познакомились?
— Кто?
— Есперсен и ваш отец.
— Они были друзьями.
Гунарстранна кивнул.
— Как ваше имя?
— У меня их два.
— У меня тоже, — сказал инспектор.
— Какое хотите?
— Оба.
— Я имею в виду — какое из двух моих имен вы хотите?
— То, которое вам больше нравится.
Ему снова пришлось притормозить. Его пассажирка схватилась за приборную панель и с улыбкой ответила:
— Хеге.
Гунарстранна повторил имя, словно пробуя его на вкус:
— Хеге Вюллер… А как звали вашего отца?
— Харальд Вюллер.
Гунарстранна недоверчиво покосился на свою спутницу. Времени на более пристальный взгляд у него не было — он ехал со скоростью восемьдесят километров в час. Она смотрела перед собой, улыбаясь, как будто вспомнила что-то забавное.
— Значит, вы актриса?
Она кивнула.
Дальше ехали молча. Когда подъехали к Хегерманнгате, Гунарстранна снова спросил:
— Вы хорошо знали Фольке-Есперсена?
— Я его не знала.
— Но вы положили розу ему на гроб.
— А вам не кажется, что он ее заслужил?
Гунарстранна не ответил.
— Вон там. — Пассажирка вытянула руку вперед. — У самого выезда на кольцо, за красной «тойотой».
Гунарстранна сбросил скорость. Она тут же положила руку на дверную ручку.
— Когда вы в последний раз видели Фольке-Есперсена в живых? — осведомился Гунарстранна.
Хеге Вюллер как будто застыла на месте, вцепившись в дверцу машины.
— Так когда? — повторил инспектор.
— Не помню.
— Давно?
— Да.
Она быстро выскочила на тротуар. Гунарстранна собрался последовать за ней.
— До свидания, — сказала Хеге Вюллер, захлопывая пассажирскую дверцу.
Гунарстранна остался стоять в нелепой позе: одна нога на тротуаре, другая — на подножке. Он проводил свою пассажирку взглядом. Хеге Вюллер подошла к кирпичному дому, вставила ключ в замок, отперла дверь. Перед тем как войти, покосилась на него, затем быстро исчезла в подъезде.
Гунарстранна вышел из машины и медленно направился к двери, за которой скрылась его новая знакомая. Посмотрел на список жильцов и сразу обнаружил черную табличку с белыми буквами: «Гро Хеге Вюллер».
Глава 26
ПА-ДЕ-ДЕ
— Раз, два, ча-ча-ча, раз, два, ча-ча-ча!
Хотя в зале занималась всего одна пара, запах живо напомнил Фрёлику школьный урок физкультуры. Мужчина, круживший партнершу, горбился, словно борец-профессионал. Поверх желтого трико на нем был короткий мешковатый шерстяной свитер. Кудрявый красавец среднего роста мог похвастать отличной фигурой. Он занимался с молодой девушкой лет семнадцати — восемнадцати, которая пыталась повторять его движения. Из музыкального центра, стоящего на полу, лилась негромкая музыка; голос учителя танцев без труда заглушал ее:
— Раз, два, ча-ча-ча!
Он сильно топнул ногой по полу и закричал:
— Ну-ка, соберись! — Он картинно тряхнул копной густых блестящих кудрей. — Не будь такой ленивой копушей! Поднимай ноги!
Девушка занималась в спортивном костюме и гетрах. Из-под эластичной ленты, которой она подвязала волосы, выбивались светлые пряди. Учитель отошел от нее и стал заново показывать танцевальные шаги. Мельком посмотрелся в зеркало, полюбовался своими мускулистыми бедрами и ягодицами, обтянутыми тонким трико. В зеркале он заметил Франка Фрёлика, который демонстративно поглядывал на часы. Он сидел на скамейке у стены уже двадцать минут. Посмотрев на усталую ученицу, Фрёлик догадался, что урок скоро закончится.
Через пять минут двое мужчин остались в зале одни.
— Эйольф Стрёмстед? — спросил Фрёлик, протягивая руку и, представившись, объяснил: — Я насчет Ингрид Есперсен.
— Боже мой, ну и положеньице! — Стрёмстед покачал головой, вытирая пот со лба.
— У нас есть основания полагать, что вы находитесь в очень хороших отношениях с Ингрид Есперсен, — сказал Фрёлик.
— Можно и так сказать, — уклончиво ответил Стрёмстед, не глядя на своего собеседника.
— Я вхожу в следственную группу, которая изучает обстоятельства убийства ее мужа, — сказал Фрёлик и замолчал.
Стрёмстед по-прежнему смотрел куда-то в сторону. Фрёлик тянул время. Он подыскивал нужные слова.
— Более того, нам известно, что вас и Ингрид Есперсен связывают весьма близкие отношения.
— Кто вам сказал? Она? — осторожно осведомился Стрёмстед.
— На самом деле мы видели вас вместе. — Фрёлик встал и порылся в сумке. — У меня здесь несколько фотографий, которые подтвердят мои слова, но… — Он оставил поиски. — Похоже, я не захватил их с собой, но вас и вдову видели в припаркованной машине на следующий день после того, как был найден мертвым Рейдар Фольке-Есперсен. Вы общались… ну, скажем, довольно тесно.
