Николай Леонов - Бриллиантовая пуля
Стас начал колдовать над столом, что-то переставляя, перекладывая, убирая в холодильник или доставая из него, а Гуров решил тем временем позвонить Орлову и отчитаться, потому что, прикинув разницу во времени, понял, что никак того не побеспокоит. Всего он по телефону, конечно, сказать не мог, но в общих чертах – вполне.
– Петр! Мы тут во всем разобрались, и дело можно считать законченным, ну а подробности – письмом.
– Знаю, Андрей Сергеевич мне уже позвонил и сказал, что ты справился, как всегда, блестяще. Только, как я понял, ты там себе плечо повредил?
– Так, ерунда! Старая травма дала о себе знать, – небрежно ответил Гуров.
– Да нет, Лева! В нашем возрасте такими вещами уже шутить нельзя.
– Петр! Ты ничего не напутал? – возмутился Лев Иванович – Орлов был из них троих самым старшим. – Сколько лет тебе, а сколько мне!
– Все равно уже не мальчик! – отрезал тот. – Вот и лечись там на полную катушку, пока не выпишут на законном основании. И не думай даже сбежать! Считай это приказом, причем не только моим.
– Понятно! Татьяна Сергеевна все-таки пустила в ход личные связи. Ну, а Стас?
– И он тоже пусть лечится! А с отчетом успеется! Имеете вы право болеть, в конце концов, или нет?
– Даже не знаю, что тебе на это сказать.
– Дождешься от тебя доброго слова! Как же! – буркнул Орлов и повесил трубку.
Гуров отключил телефон и озадаченно нахмурился.
– Что? Танюша Андрею на вас нажаловалась? – спросил Потапыч.
– Получается, что так, и нам приказано лечиться изо всех сил.
– Что значит: лечиться изо всех сил? – тут же поинтересовался Стас.
– То и значит, что мы здесь можем оставаться столько времени, сколько потребуется Татьяне Сергеевне, чтобы не только выявить все наши болячки, но и вылечить их.
– Внеплановый отпуск? – обрадовался Крячко. – Я – за! А болячки я себе и сам придумать могу. Зато в настоящей русской баньке попаримся, на охоту с мужиками сходим, в настоящем китайском ресторане побываем, да мало ли что за это время придумать можно?
– Я влажный пар не люблю, так что это ты уж без меня, – сказал Лев Иванович и, вздохнув, вернул Стаса на грешную землю: – Вся эта лафа, Стас, до первого аврала, а потом выдернут нас с тобой отсюда, как морковку из грядки.
– Эх, ты! Даже помечтать не дал! – укорил друга Крячко.
– Язва ты, Иваныч, – добродушно рассмеялся губернатор.
– Это я его в прошлом году укусил, но исключительно в порядке самозащиты. – Стас и здесь своего не упустил. – Вот он теперь и выпендривается, старается на меня походить. Но ведь копия всегда хуже оригинала. Я прав, Потапыч?
– Черти вы, черти! – помотал готовой тот.
– Потапыч! А может, пора охрану снять? – поинтересовался Гуров. – Все супостаты под замком, а у нас со Стасом по стволу, так что в случае чего всегда отобьемся.
– Попробуй объяснить это Танюше, а я посмотрю, что у тебя из этого получится, – хмыкнул губернатор.
Они очень душевно, но недолго посидели за столом, разговаривая, в общем-то, ни о чем, а потом разошлись, как выразился Стас, цитируя известный фильм, «по матрешкам». Ложась спать, губернатор довольным голосом заметил:
– Давно мне с чужими людьми так легко не было.
– Какие же они чужие? – возразил Александр. – Это наши мужики! Почти сибиряки.
Как же Гуров спал этой ночью! К счастью, без сновидений, а вот пробуждение было неласковым – его поднял возмущенный голос Стаса.
– Уйди! Или я за себя не ручаюсь!
– Больной Крячко, – говорил девичий голос. – Вам на обследование надо!
– Я уже вчера в банку писал! – отбивался тот. – Дайте же поспать, изверги!
– Вам до завтрака нужно пройти УЗИ и ФГДС, – настаивала медсестра.
Услышав это ненавистное слово, Гуров тут же сел на кровати и с интересом уставился на Крячко, который закрылся одеялом с головой и активно огрызался на медсестру. Судя по тому, что за окном было довольно светло, выспаться им все-таки хоть немного, но дали, да и на часах было уже полдесятого.
– Вставай, Стас! А то я решу, что ты боишься, – улыбнувшись, произнес Лев Иванович.
– Я боюсь? – возмутился Крячко и немедленно откинул одеяло. – Да чего там бояться? Просто я спать хочу!
– Ничего, потом днем доберешь, – безжалостно добавил Гуров.
– Какой ты все-таки неласковый, Лева! – укоризненно покачал головой Крячко.
Поняв, что ему не выкрутиться, он оделся и вышел вслед за медсестрой, а Лев Иванович тоже встал и, присев к столу, спросил:
– Завтрак уже был? Я его проспал?
– В микроволновке стоит, – ответил ему Романов.
Гуров позавтракал, а потом пошел на свои процедуры. Китайцы, как и обещала Татьяна Сергеевна, ему больше ничего не говорили и не кланялись, но вот смотрели таки-и-ими глазами, что ему становилось неудобно. Вернувшись в палату, он застал там сине-зеленого Крячко, который лежал на своем диване и очень похоже изображал покойника, и невинно поинтересовался:
– Ну, как тебе ФГДС?
– И ничего страшного там не было, – голосом умирающего ответил Стас.
– Тогда кончай симулировать, – усмехнулся Гуров.
– С кем пьиходится аботать! – взвыл Крячко со слезой в голосе. – Злой ты, Гуров! Уйду я от тебя! Нет чтобы пожалеть, слово ласковое сказать! Все побольнее обидеть стараешься!
– Раз завелся, значит, все в порядке. Зато ты теперь знаешь, что я каждый раз испытываю.
Романов доковылял до телевизора и включил его. Своего телевидения в Новоленске не было, и принимались передачи из Якутска. Гуров телевидение, как уже говорилось, не любил, поэтому не очень-то вслушивался в то, что там бубнил диктор, когда вдруг прозвучала фамилия «Тарасов». Лев Иванович мигом насторожился и стал смотреть – это оказался выпуск новостей. Ведущий программы с соответствующим содержанию выражением лица сообщил, что сегодня в Новоленской области над тайгой потерпел крушение вертолет начальника областного Управления внутренних дел генерал-майора Тарасова, совершавшего инспекционную поездку. Кроме него в вертолете находились еще два человека: пилот и сопровождавший генерала капитан Кравцов. Далее следовала дежурная фраза, что поиски вертолета ведутся и в дальнейших выпусках новостей будут сообщены подробности этого происшествия.
«Оперативно, однако!» – подумал Гуров и даже от восхищения головой покрутил. Он посмотрел на Стаса, который, услышав новость, даже вскочил с дивана и, стоя, таращился на телевизор, а потом перевел взгляд на безучастных ко всему Косолапова и Романова. Те посмотрели на него, и Александр только пожал плечами, показывая, что, мол, ничего особенного не произошло, а вот губернатор, явно удивленный такой бурной реакцией москвичей, не удержался и напомнил:
– Но ведь я же сказал, что скандала не будет.
На этой фразе тема и была закрыта, раз и навсегда.
Гуров решил отдыхать изо всех сил, добирая недобранное в эти сумасшедшие дни, и, улегшись на кровать, заявил:
– Меня нет дома!
Отвернувшись к стене, он вознамерился было подремать, но не получилось, потому что раздался звук открываемой двери, а потом голос Александра:
– А вот и наш Леша!
Льву Ивановичу, конечно, было очень интересно посмотреть на мастера, который творит чудеса портновского искусства, но еще больше ему было интересно узнать, а зачем тот, собственно, пришел, хотя кое-какие подозрения у него уже появились. Он повернулся и увидел неопределенного возраста китайца в национальной одежде, а рядом с ним стояла одетая по-европейски девушка.
– Познакомься, Лева! Это наш волшебник! – продолжал Романов. – Сам он по-русски говорит очень плохо, и его дочь Люся ему переводит. А то, что он в национальном, так это стиль у него такой.
Гуров встал с кровати и поздоровался, ожидая, что будет дальше. Китаец коротко и только один раз ему поклонился – видимо, хорошо знал себе цену, а потом начал что-то говорить, а его дочь переводила, причем говорила она по-русски довольно чисто и даже ошибок не делала:
– Папа сказал, что выражает вам нашу сердечную благодарность за то, что вы, освободив наших земляков из неволи, спасли им жизнь, и хочет сделать небольшой подарок.
– Люся, я ничего особенного не сделал, я просто выполнял свою работу. Вам надо благодарить господина Романова, потому что именно его выстрелы решили исход дела. Так что подарка я никакого не заслужил.
Девушка негромко перевела все это своему отцу, а тот, отрицательно покачав головой, что-то ей сказал, а уже она – им:
– Папа говорит, что умение хорошо стрелять – это большое искусство, но воистину велик тот, кто видит скрытое и может найти, где, в кого и почему надо стрелять.
Услышав это, Лев Иванович виновато посмотрел на Романова и развел руками, а девушка продолжала:
– Он просит вас не отказываться от нашего подарка – папа хочет сшить вам костюм.
Вспомнив пиджак Бориса, да и костюмы остальных сибиряков, Гуров тут же согласился:
– Спасибо, – и предупредил: – Но я за него заплачу.
