Ю Несбё - Спаситель
Она сказала, что он наверняка будет хорошим главным управляющим, и взялась за ручку дверцы, ожидая прикосновения. Но ничего не произошло. И через секунду она уже стояла на тротуаре.
Мартина вздохнула, достала мобильник, набрала номер, который он ей дал.
— Слушаю. — Голос Харри Холе звучал по телефону совсем иначе. А может, он просто был дома и говорил домашним голосом.
— Это Мартина.
— Привет.
Не поймешь, рад он или нет.
— Вы просили подумать, — сказала она. — Не спрашивал ли кто о графике дежурств. О дежурстве Юна.
— Да?
— Я подумала.
— И?
— Никто не спрашивал.
Долгая пауза.
— Вы позвонили, чтобы сообщить об этом? — Голос был теплый, хрипловатый. Словно со сна.
— Да. А что, не надо было?
— Надо. Конечно, надо. Спасибо за помощь.
— Не за что.
Она закрыла глаза, подождала и снова услышала его голос:
— Доехали… хорошо?
— Угу. Света нет.
— Здесь тоже. Скоро дадут, наверно.
— А вдруг нет?
— В смысле?
— Начнется неразбериха?
— Вам часто приходят такие мысли?
— Бывает. Мне кажется, инфраструктура цивилизации куда уязвимее, чем мы привыкли думать. А каково ваше мнение?
Он долго молчал, потом ответил:
— Ну, я думаю, все системы, на какие мы опираемся, в любую минуту может закоротить, и тогда нас вышвырнет во мрак, где нас не защитят ни законы, ни правила, где правят бал стужа и хищное зверье и каждый должен сам спасать свою шкуру.
— Н-да, — сказала она, — не очень-то подходящая фраза для девочек на сон грядущий. По-моему, вы, Харри, порядочный дистопик.
— Конечно. Я полицейский. Доброй ночи.
Он повесил трубку прежде, чем она успела ответить.
Харри съежился под одеялом, глядя в стену.
Температура в квартире резко упала.
Размышлял Харри о небе за окном. Об Ондалснесе. О дедушке. И о матери. О похоронах. И о вечерней молитве, которую она шептала мягким-премягким голосом: «Господь — наша крепость». Но в мимолетное, невесомое мгновение на грани сна подумал о Мартине, о ее голосе, до сих пор звучащем в ушах.
Телевизор в гостиной со стоном пробудился, загудел. В коридоре зажглась лампочка, сквозь открытую дверь спальни свет упал Харри на лицо. Но он уже спал.
Через двадцать минут зазвонил телефон. Он открыл глаза и чертыхнулся. Дрожа от холода, побрел в прихожую, снял трубку:
— Говорите. Только тихо.
— Харри?
— А то кто же? Что там у тебя, Халворсен?
— Кое-что произошло.
— Кое-что или много чего?
— Много чего.
— Черт.
Глава 15
Ночь на пятницу, 18 декабря. Покушение
Сайл трясся от холода, стоя на дорожке, ведущей по берегу Акера. Черт бы побрал этого гада албанца! Невзирая на мороз, река была свободна от льда, и черная вода делала мрак под чугунным мостом еще гуще. Двенадцатилетним мальчишкой — сейчас ему уже сравнялось шестнадцать — Сайл вместе с матерью приехал сюда из Сомали. В четырнадцать он начал торговать гашишем, а с прошлой весны — героином. Хукс опять его надул, и скорей всего он проторчит тут целую ночь, ничего не продав. Десять чеков. Будь ему восемнадцать, пошел бы на Плату и толкнул их там. Но на Плате дилерам-малолеткам не место, легавые мигом повяжут. Их территория здесь, у реки. В общем и целом, именно мальчишки-сомалийцы продавали герыч клиентам, которые либо сами были малолетками, либо имели другие причины не соваться на Плату. Черт бы побрал Хукса, и ведь, как назло, деньги нужны позарез!
На дорожке появился прохожий. Не Хукс, тот еще хромает, его здорово тогда отметелили за разбавленный амфетамин. Будто есть какой-то другой. Н-да, на легавого не похож. И на наркомана тоже, хоть и одет в такую же, как у них, синюю куртку. Сайл огляделся. Кроме их двоих, никого.
Когда человек приблизился, Сайл вышел из тени под мостом.
— Дозу?
Прохожий коротко улыбнулся, покачал головой, собираясь продолжить путь. Но Сайл заступил дорогу. Он был крупный для своих лет. Вдобавок с ножом. Точь-в-точь таким, как в кино «Рэмбо. Первая кровь», — с гнездом для компаса и рыбачьей лески. Без малого тысяча крон в армейском магазине, а он купил за три сотни, у кореша.
— Купишь или только заплатишь? — спросил Сайл. Зазубренное лезвие поблескивало в тусклом свете уличного фонаря.
— Excuse me?
По-иностранному шпарит. Тут Сайл слабоват.
— Money. — Сайл услышал, как собственный голос срывается на крик. Когда грабил людей, он всегда злился, сам не зная почему. — Now![32]
Иностранец кивнул, поднял левую руку — дескать, спокойно! — а правую сунул за пазуху. И мгновенно вытащил. Сайл не успел среагировать, только прошептал «черт!», сообразив, что на него направлен ствол пистолета. Ему хотелось убежать, но черное дуло словно оцепенило его.
— Я… — начал он.
— Run, — сказал иностранец. — Now![33]
И Сайл побежал. Холодный сырой воздух с реки обжигал легкие, огни гостиницы «Плаза» и банка «Постжиро» метались по сетчатке вверх-вниз. Он добежал до того места, где река впадала во фьорд, дальше бежать некуда, и крикнул ограде контейнерного склада, что в один прекрасный день всех убьет.
Через четверть часа после звонка Халворсена, который поднял Харри на ноги, у тротуара на Софиес-гате затормозила патрульная машина, Харри сел на заднее сиденье, рядом с коллегой, и буркнул «добрый вечер» полицейским впереди.
Шофер, рослый мужчина с бесстрастной физиономией полицейского, спокойно тронул с места.
— Прибавь газу, — сказал ему бледный и прыщавый молодой напарник.
— Сколько нас? — Харри глянул на часы.
— Две машины плюс эта, — ответил Халворсен.
— Значит, шестеро плюс нас двое. Мигалок не включать, попробуем провернуть все тихо-спокойно. Захват произведем втроем — ты, я и один из вооруженных патрульных; пятеро остальных перекроют возможные пути бегства. Ты сам-то с оружием?
Халворсен хлопнул себя по нагрудному карману.
— Хорошо, потому что я не вооружен, — сказал Харри.
— Ты так и не получил разрешения?
Харри наклонился к переднему сиденью:
— Кто из вас хочет участвовать в аресте профессионального киллера?
— Я! — с жаром выкрикнул напарник шофера.
— Тогда с нами пойдешь ты, — сказал Харри шоферу, тот не спеша кивнул.
Шесть минут спустя они припарковались на Хеймдалсгата в Грёнланне, наблюдая за подъездом, где Харри уже стоял сегодня вечером.
— Наш человек из «Теленор» совершенно уверен? — спросил Харри.
— Угу. Туркильсен говорит, что по одному из внутренних номеров Приюта звонили в загребскую гостиницу «Интернациональ», пятьдесят минут назад, — ответил Халворсен.
— Вряд ли случайно. — Харри открыл дверцу машины. — Тут территория Армии спасения. Я быстренько осмотрюсь, сейчас приду.
Когда Харри вернулся, шофер сидел с автоматом на коленях, МР-5, согласно новой инструкции патрульные экипажи держали его в багажнике под замком.
— А менее броского ничего нет? — спросил Харри.
Полицейский покачал головой. Харри повернулся к Халворсену:
— А у тебя что?
— Маленький, хорошенький «смит-вессон тридцать восемь».
— Возьми мой, — предложил молодой патрульный. — «Иерихон-девятьсот сорок один». Крутая штука. Израильская полиция разносит из них черепушки арабским свиньям.
— «Иерихон»? — переспросил Харри. Халворсен видел, что глаза у него сузились. — Я не собирался спрашивать, как ты добыл этот пистолет. Но думаю, с очень большой долей вероятности он контрабандный. Доставлен бывшим твоим коллегой Томом Волером.
Полицейский обернулся. Голубые глаза сверкнули, когда он яростно прошипел:
— Я помню Тома Волера. И знаешь что, инспектор? Большинство из нас считает его хорошим парнем.
Харри промолчал, посмотрел в окно.
— Большинство из вас заблуждается, — сказал Халворсен.
— Дай-ка мне рацию, — сказал Харри.
Быстро и четко он проинструктировал остальные экипажи. Указал, где кому стоять, не называя ни улиц, ни зданий, которые привычная радиоаудитория без труда опознает. Репортеры криминальной хроники, бандиты и просто любопытные прослушивали полицейские частоты и наверняка уже смекнули: что-то происходит.
— Всё, начинаем! — Харри повернулся к полицейскому на переднем сиденье: — Ты остаешься здесь, держишь связь с оперативным центром. В случае чего свяжись по рации с напарником. Ясно?
Парень пожал плечами.
Только когда Харри трижды позвонил у входа в Приют, послышалось шарканье шагов. Парнишка приоткрыл дверь, заспанными глазами посмотрел на них.
— Полиция! — Харри порылся в кармане. — Черт, я опять оставил удостоверение дома. Покажи свое, Халворсен.
