Джерри Остер - Внутренние дела
Вэлинтайн улыбнулся:
— Хорошо сказано.
— Я не верю ни одному твоему слову, — сказал Каллен. — Я не верю в то, что ты грохнул Чака. Не верю в то, что ты грохнул Янофски, не верю в то, что ты грохнул Бермудеса.
— Янофски — это бывший шофер Веры Иванс, — уточнил Нейл Циммерман. — А Кейт Бермудес — наш бывший коллега.
— Я знаю, кто они такие, — проговорил Вэлинтайн. — Сожалею, что так получилось.
— Я в это не верю, — сказал Каллен. — Где ты был, Томми? Где ты находился с прошлой среды?
— На побережье, как говорят в Джерси. Не то чтоб на самом берегу, в районе Форкт-Ривер.
— В Пайн-Барренс?
— Да, в Пайн-Баррейе.
— Ты отбыл туда неделю назад, в среду? — спросил Циммерман. — После того как грохнул Янофски?
— Я хотел застрелить Веру, но пришлось убить лишь шофера.
— И сразу же после этого ты уехал в Джерси?
— Я пошел в Ван-Кортланд-парк навестить друзей, а потом отбыл в Джерси.
— На машине?
— На автобусе. Я сел в автобус, следующий до Атлантик-Сити и сошел в Форкт-Ривер.
— Этот автобус отправляется из Порт-Оторити?
— Я сел в него на углу Ривердейл. Вообще эти автобусы отправляются из разных частей города.
— И все же ты очень высокий и бросаешься всем в глаза.
Вэлинтайн пожал плечами, насколько это возможно с руками в наручниках за спиной:
— Помните, несколько лет назад какие-то ребята похитили драгоценности из исторического музея?
— Я тогда еще не служил в полиции, но читал об этом.
— Им пришлось оставить веревку, которая свисала с крыши в то время, как они находились внутри здания. Они рисковали лишь потому, что заметили, готовясь к ограблению: люди никогда не смотрят вверх.
— Это все ерунда, — ответил Каллен. — Я не верю тебе. Откуда ты узнал маршрут Веры? Только пять или шесть человек знали об этом.
— Джо, я ведь передал вам пистолет, из которого я застрелил Чака. Чего вам еще надо? Оружие, из которого застрелены Янофски и Бермудес, я выбросил.
— Все это ерунда. Ты пошел в Ван-Кортланд, чтобы на тебя обратили внимание. Ты хотел подставить своего друга по Вьетнаму.
— Его фамилия Монски.
— Что скажешь? — спросил Каллен.
Вэлинтайн пожал плечами:
— Правильно, его зовут Монски.
— Этого парня избили, — сказал Каллен.
— Ну и что?
— Ты подставил его?
— Зачем мне надо было делать это?
Каллен задумался. В расследовании всегда наступает момент, когда все факты уже известны, ничего нового не ожидается, и тебе приходится работать только со старым материалом. Достигнув этой точки, Каллен стал припоминать кое-какие детали: он вспомнил, как говорил Гриняку, находясь вместе с ним в холле дома номер 119 пятого июля около 4.47… утра, что Стори убит из пистолета «глок» девятого калибра. Это солидный пистолет. Скорее всего речь идет о заказном убийстве, а палец отрезали, чтобы ввести следствие в заблуждение.
— Где ты взял этот пистолет, Томми?
— На улице можно встретить людей, которые не могут достать себе еды, но они могут достать для вас пистолет.
— Ты знаешь, какой он системы, Томми?
Вэлинтайн пожал плечами:
— Просто пистолет.
— Нет, это «глок», и всякий человек, имеющий «глок», знает, что у него именно этот пистолет, а не какой-то иной.
Вэлинтайн пожал плечами.
Каллен хотел вспомнить что-то еще, но у него ничего не вышло.
— Я тебе не верю.
— Джо, я же отдал вам пистолет.
Каллен снял со стола свою ногу, встал и подошел к Вэлинтайну. Циммерман встал между ними.
Вэлинтайн рассмеялся:
— Вы, ребята, похожи на копов в третьесортном фильме.
Каллен отошел в угол комнаты, прислонился к стене и обнял себя руками так, как будто на нем была надета смирительная рубашка.
— Чем ты питался в Пайн-Барренс? — спросил Циммерман.
— Я ел на помойках. Питался тем, что люди выбрасывают.
— А когда ты вернулся?
— Вчера утром. Я подъехал на грузовике, провел весь день на Ривердсайд-парк, в железнодорожном туннеле, а когда стемнело, пошел к дому 119.
— И грохнул Бермудеса.
— Я охотился за Верой. Мне очень жаль, но Бермудеса пришлось убрать.
— Чушь, — сказал Каллен, стоя в углу комнаты.
— Расскажи нам о том, как ты грохнул Бермудеса, — попросил Циммерман. — Где ты стоял, и все прочее.
Вэлинтайн резко нагнулся вперед, сидя на своем стуле:
— Ребята, я виновен. У меня нет алиби. Я отдал вам свой единственный пистолет. «Винчестер» я выбросил в канализацию где-то в районе Квинс. Я постараюсь вспомнить, где именно, и тогда вы можете его там поискать. Второй пистолет — где-то в контейнере для мусора на… Лексингтон-авеню, а может быть, и на Третьей авеню. В районе Семидесятых улиц. Если только мусор уже не увезли. В этом случае… Так что отведите меня в камеру и перестаньте терять время на дурацкие вопросы.
— Как ты проник в дом, Вэлинтайн? — спросил Каллен. — Как ты попал в номер 119?
— Когда? — переспросил Вэлинтайн.
— Пошел к черту!
Вэлинтайн пожал плечами.
— Как ты попал в дом номер 119, Вэлинтайн? — спросил еще раз Циммерман.
— В первый раз меня впустил сам Чак Стори. Я позвонил ему, сказав, что хочу поговорить с ним, и пришел. Я публично обвинил его в поджоге «Ралей», и сообщил ему, что хочу извиниться, так как у меня появилась новая информация по этому делу. Информация о том, что ответственность за поджог несет кто-то другой.
— Кто же несет ответственность за это?
— Я просто так болтал. Мне нужно было, чтобы этот сукин сын принял меня.
— Откуда ты звонил? — спросил Каллен, стоя в углу.
— Из… с улицы. Из телефона-автомата.
— Ты около минуты вспоминал об этом, не так ли? Ты должен знать, что твой телефон прослушивается. Ты ему вообще не звонил, тем более ты не звонил ему по своему домашнему телефону.
Вэлинтайн вздохнул.
— Как же ты проник в номер 119 во второй раз? — спросил Циммерман.
Вэлинтайн улыбнулся:
— Помнишь, Джо, в юности Чаку пришла в голову мысль о том, что у каждого из нас должны быть ключи от квартиры друг друга? И помнишь, как на его свадьбе…
Каллен улыбнулся дурацкой улыбкой:
— Идиот. Ответ неверен. Ты не воспользовался ключом, который дал тебе Чак. Ты взял ключ у Бермудеса. Вспомнил? — он покинул свой угол, все еще обнимая себя руками, как бы сдерживая свою ярость. — Об этом ничего не писалось в газетах, но ты должен об этом помнить.
Вэлинтайн устало покачал головой:
— Вы кого угодно с толку собьете, Джо.
Каллен представил, как он выбивает из-под Вэлинтайна стул, и, когда Том падает на пол, он бьет его ногой по голове. Бьет его в пах. Но на самом деле он наклонился и обнял Вэлинтайна за плечи. Он мог бы уснуть, уткнувшись лицом в свои руки, почти прикасаясь к лицу старого друга, настолько он устал.
— Томми, что ты знаешь о Чаке Стори, о его жизни? Ты общался с ним, работал с ним, ты защищал интересы бездомных. Что ты знаешь? Можешь ли ты сообщить нам что-нибудь?
Имело ли все это смысл? Глядя на Вэлинтайна, он не мог дать ответ на этот вопрос. На лице его приятеля появилось только выражение беззащитности.
— Кто хотел убить его?
Раздался жесткий смех. Но смеялся не Вэлинтайн, а стоявший в дверях Уолш. Одну руку он сунул в карман брюк, в другой держал сигарету, осторожно поднося ее ко рту.
— Отправляйтесь домой и отдохните, сержант. Вы уже на грани нервного срыва, — Уолш вставил сигарету в рот и оставил ее там, прикрыв один глаз, чтобы в него не попадал дым. Он прошел в кабинет, держа руку в кармане, нащупывая там что-то.
Каллена охватило паническое чувство. Уолш собирается грохнуть его. Он подслушивал его телефонные разговоры, а теперь…
— В чем дело, сержант, черт возьми? Вы покрылись потом, как паршивая свинья, — Уолш вынул руку из кармана. В руке у него был зажат швейцарский складной армейский нож небольшого размера. Он открыл ножницы. Нет, Уолш не собирался убивать Каллена, он просто хотел обрезать ему ногти.
Уолш улыбнулся жесткой улыбкой:
— Вы не забыли, сержант, что Ники Поттер вырвала у того негодяя клок волос? — Уолш подошел к Вэлинтайну и, чик-чик, срезал ножницами несколько волос на его голове. После этого он закрыл складной нож о свое бедро, сунул в карман кителя и вынул маленький целлофановый пакетик. Положил туда волосы, запечатал пакетик и опустил его в свой карман.
Каллен хотел попросить Уолша повторить всю эту процедуру снова, настолько мастерски она была проведена.
— Я сам отнесу это в лабораторию, сержант. Я приказываю вам обоим отдыхать два часа, — он посмотрел на свои металлические часы. — Бермудеса хоронят в полдень. Стыдно будет, если вы упадете в обморок на кладбище. Да, кстати, Дин хоронят завтра, где-то в Бруклине. Мы все туда не пойдем, но вам, ребята, придется там побывать. Оденьтесь соответственно. А этим сукиным сыном мы займемся завтра.
