Лоуренс Гоуф - Случайные смерти
Зазвонил телефон. Фрэнк снял трубку. Рикки спрашивал, понравились ли Лулу цветы.
— Она рядом, хочешь поговорить?
Но Рикки хотел проверить, правильно ли у него записан адрес Паркер. Стыдно, сказал он, сбить другую женщину, а потом все опять начинать сначала.
— Верно подмечено, — сказал Фрэнк. Он продиктовал Рикки улицу и номер дома, подождал минут пять или около того, которые потребовались Рикки, чтобы все записать, затем повесил трубку и стал искать в телефонном справочнике номера государственных винных магазинов. Нашел телефон для справок. Набрал и спросил, нельзя ли узнать, сколько стоит бутылка шампанского «Калона пэстел пич». Через минутку ему ответили. Фрэнк поблагодарил, повесил трубку.
Лулу спросила:
— Что смешного?
— Ничего.
— Тогда чему ты улыбаешься?
Фрэнк сказал:
— Я предположил: четыре девяносто пять. Ошибся на десять центов.
Глава 23
Пучеглазый Роуленд вынул лупу из левого глаза, подышал на стекло, протер о молочно-белый рукав рубашки и вставил обратно.
— Я всегда мечтал очутиться на самом верху лестницы, Джек, но я подразумевал несколько иное.
— Жизнь полна неожиданностей.
— Если повезет. — Медэксперт протянул руку и сорвал яблоко с ближайшей ветки. Птицы уже успели его попробовать, черви тоже. Он бросил яблоко в мусорный бак за домом, промахнулся. — Видишь, куда попала пуля?
Уиллоус кивнул. Пуля, отнявшая жизнь у Джоуи Нго, вышла между лопатками и застряла в стволе яблони. Он вспомнил, как пуля, выпущенная одним самоубийцей, пробив его горло, влетела в кухонное окно соседа и наповал сразила человека, который мирно читал газету и ел свою утреннюю кашу.
Пучеглазый сказал:
— Все как положено, Джек. Просто, как в учебнике. Расположение отпечатков на оружии, положение самого оружия, местонахождение гильзы. — Пучеглазый оглянулся в сторону дома и украдкой сорвал еще одно яблоко. Оно тоже было изрыто червоточинами. — Нельзя утверждать наверняка до вскрытия, но входное и выходное отверстия характерны для самоубийства. — Пучеглазый повертел в руке яблоко. — Я слыхал, ты любитель ловить форель. Когда-нибудь закидывал удочку не в сезон?
— Не приходилось.
— Непременно попробуй. Поверь мне, форель куда вкуснее, когда ее ловишь незаконно. Это я вспомнил, потому что мы сидим на дереве. Лет тридцать не воровал яблоки. Вот почему всегда будут полицейские, Джек. Потому что некоторые люди никак не могут забыть, как здорово было перелезть через забор соседа и спереть что плохо лежит.
— Такая, значит, твоя теория? — Уиллоус вертел в руках окровавленную визитную карточку Оруэлла, на обратной стороне которой был записан домашний телефон Паркер. Черри каким-то образом умудрился стянуть карточку со стола Оруэлла, когда звонил после допроса. Потом отдал брату — или Джоуи нашел ее у Черри. Так или иначе, но Уиллоус подозревал, что Паркер не будут больше досаждать анонимными звонками.
— Ага, — сказал Пучеглазый, — такая моя теория.
Перед тем как выстрелить, Джоуи расстегнул рубашку и обнажил грудь — еще один признак самоубийства. Пучеглазый, прищурясь, рассматривал рану на левой руке Джоуи. Дуло пистолета было плотно прижато к телу, когда он спустил курок. Выстрел разорвал его плоть, оставив характерную звездообразную рану.
Палец эксперта с обкусанным ногтем переместился чуть повыше нулевого отверстия. Летний ветерок пошевелил листья яблони, на мгновение солнечный луч ярко осветил рану так, что она, будто под увеличительным стеклом, выросла в размерах. На коже вокруг пораженного места осталось значительное количество несгоревшего пороха.
Пистолет был сфотографирован, затем с большим трудом извлечен из стиснутых пальцев Джоуи. На большом пальце и на коже между большим и указательным пальцами правой руки остались ссадины. Это сработал затвор пистолета, когда механизм автоматически заслал в ствол следующий патрон. На запястье кровь, обрывки плоти смешались с кусками мякоти батата. На внутренней части ладони крови не было.
Потом за дело примутся эксперты — химики, баллисты… И по совокупности признаков вынесут вердикт: самоубийство или убийство. Пучеглазый сказал:
— Помнится, был случай несколько лет назад, может, еще до тебя, при вскрытии обнаружили у одного парня в голове две пули. При этом не было сомнений, что он покончил с собой. Знаешь, что произошло?
— Он застрелился из двух пистолетов.
— Ни фига, из одного. Только из очень старого. Когда он в первый раз спустил курок, пуля застряла в дуле. Так что горемыке пришлось стреляться по новой. Ему должно было разнести башку, но не разнесло. Надо полагать, повезло. Зато коронеру пришлось попыхтеть. — Пучеглазый уставился на белье, красующееся на веревке. — Я слыхал про лесоруба, который раскусил подрывной капсюль. С утра пораньше, в лесу, за завтраком. Голова у него запрокидывается. Вилка падает из рук. Там этих лесорубов человек пятьдесят или шестьдесят, они наворачивают яичницу и обсуждают свою лесорубскую ахинею, и почти никто вообще ни хрена не замечает. И, рассказывают, снаружи ничего не было видно, никаких внешних признаков, только глаза немного вылезли из орбит. — Пучеглазый задумчиво кивнул. — Главное, чтобы сработало. Хочешь, чтоб я сделал заключение?
— Полный вперед.
— Ладно, видишь глаза — роговая оболочка еще ясная. Rigor mortis наличествует, но еще не полная. Видишь, как он сжимает пистолет, очень плотно, из-за того, что мы, профессионалы, называем «трупным окоченением». Доводилось раньше встречать?
Уиллоус покачал головой.
— Это не так уж необычно. Происходит немедленно в момент смерти, особенно во время самоубийства. Ножом или из пушки. Часто путают с rigor mortis. Самое главное — это нельзя подделать. Если бы кто-нибудь застрелил Джоуи, он бы ни в коем случае не вцепился так в свою пушку.
Левая рука Джоуи свисала вниз. Кровь прилила к ладони. Пучеглазый надавил на потемневшую кожу, немного подержал. Кожа не побелела, значит, с момента смерти прошло не меньше четырех часов.
Пучеглазый сказал:
— На мой профессиональный и высокочтимый взгляд, весьма вероятно, что покойный нанес себе повреждения, вызвавшие смерть, — пулевое ранение сердца. Мое многомудрое заключение таково: смерть наступила от семи до девяти часов назад. Иными словами, он окончательно и бесповоротно мертв и останется таковым на веки вечные, бедолага.
Пучеглазый осторожно стал спускаться.
— Уповаю на то, что, извлекая пулю, ты постараешься не причинить особого вреда этому чудесному дереву, Джек.
За несколько часов с тех пор, как обнаружили труп Джоуи Нго, толпа, собравшаяся за хлипким ограждением, раздалась за счет суетливых телевизионных съемочных групп, команды агрессивно-анонимной грязно-коричневой «труповозки», бесцельно слоняющихся полицейских с осунувшимися лицами и невероятно расслабившихся детективов из отдела убийств; стрекотали репортерши с тщательно уложенными прическами и тщательно нанесенным свежим цветом лица. Мэл Даттон, глядя, как одна особенно хорошенькая белокурая ведущая кокетничает перед камерой, обернулся к Уиллоусу и сказал:
— Знаешь, как сделать, чтобы у блондинки загорелись глаза?
Клер Паркер, которая вместе с Уиллоусом быстро шла через улицу к машине, приняли за ведущую ночных новостей на одиннадцатом канале. Уиллоуса сочли ее продюсером, или любовником, или и тем и другим вместе.
Какая-то женщина сунула ей клочок бумаги и ручку, проорала имя ведущей и попросила автограф.
Паркер лихо расписалась, пока Уиллоус возился с зажиганием. Она перекинулась с женщиной несколькими фразами и, садясь в машину, вернула бумагу, а ручку оставила себе.
Уиллоус посигналил, толпа расступилась. Ручка была шариковая, ярко-зеленая с толстой черной полосой сверху донизу.
Уиллоус спросил:
— Зажала ручку?
— Сувенир, с Бермудских островов. — Паркер повернула ручку так, чтобы Уиллоус мог прочесть надпись большими печатными буквами, полюбовался парусниками и солнцем. — Я ее достану, люди спросят, когда я там была, а я отвечу, что никогда, и посмотрю так, словно они невесть какую глупость ляпнули.
— Блеск.
— Это честная игра. Ей тоже будет что рассказать — как телевизионная стерва, у которой денег куры не клюют, заныкала ее любимую ручку. — Паркер улыбнулась. — К тому же Пучеглазый только что унес мою.
— Он известный ханыга. Я слыхал, у него полный ящик одноразовых зажигалок, — Уиллоус взглянул на часы. Десять минут второго. — Может, смотаемся куда-нибудь перекусить? И выпить пива.
— У нас впереди уйма писанины, Джек. Почему бы не заказать из конторы?
— Потому что я хочу чего-нибудь свежего и горячего.
— И кружку пива.
— И две кружки пива.
Слева была пиццерия. Паркер увидела ее на долю секунды позже, чем Уиллоус.
