Фридрих Незнанский - Борт С747 приходит по расписанию
— Есть разговор. Может, куда-нибудь завалимся, заодно и перекусим.
— Уже не надо, — засмеялся Багрянцев.
— Что — не надо? — оторопел Корешков.
— Питаться в предприятиях общественного питания. Томка приехала, поэтому сейчас дом — чаша полная. Не говоря уж о холодильнике. Вдобавок и теща с Запорожья приехала. Подгребай к нам.
— Не то у меня сейчас настроение, чтобы ходить в гости. Лучше сделаем так. Я подскочу к тебе, но подниматься не буду, чтобы не приводить в уныние твоих домашних. Звякну, когда подъеду, и ты спустишься.
— О'кей, будь по-твоему.
Самолет Корешкова прибыл в Шереметьево-1. Андрей знал, что поблизости, примерно в двух автобусных остановках, есть сравнительно недорогая стоянка. Там и оставлял свой «Ранглер» на время отъезда. Получалось намного дешевле, чем оставлять машину на площадке перед зданием аэропорта. Пока прошел паспортный контроль, пока дошел до стоянки, пока доехал до багрянцевского дома — на Ленинградке, как всегда в это время, чудовищные пробки, — был уже поздний вечер.
Сергей вышел во двор с собакой на поводке. Бульдог, радуясь неожиданно свалившейся на него сверхплановой прогулке, — до этого пару часов назад с ним гуляли по расписанию, — прыгал и весело повизгивал. Андрея песик приветствовал как старого знакомого, норовил, встав на задние лапы, обнять его передними. Опасаясь за костюм, Корешков всячески пытался уклониться от этой чести, однако его ласковые увещевания вызывали у собаки еще больший прилив нежности.
— Пойдем прогуляемся до площадки, — предложил Сергей. — Глядишь, там у Черчилля появятся другие интересы.
Действительно, на специально оборудованной собачьей площадке Черчилль сразу принялся отчаянно сражаться с подвешенной на цепи автомобильной покрышкой. Чтобы доставить ему удовольствие, мужчины во время разговора, то один, то другой, машинально пинали покрышку ногами.
Рассказав подробности захвата в Зелена Гуре, Андрей сформулировал свои окончательные выводы:
— Получается, Пендраковский поставлял Вершинину машины, угнанные в Европе, в основном в Германии…
— Почему — в основном? — перебил его Багрянцев. — Разве поступали еще откуда-то?
— Строго говоря, одна была из Бельгии. Все автомобили Потоцкий оформлял через свой салон. После этого Вершинин, Святковская, а возможно, и еще какие-то члены банды страховали их, затем объявляли в угоне и получали страховку. И так делали несколько раз в разных страховых компаниях. Выжав из машины все, что только можно, они сбывали ее с рук куда-нибудь на Кавказ или в Среднюю Азию.
— Ты так говоришь о членах банды. А кроме Вершинина и Святковской, получается, никого не знаешь. Эта продавщица, Фунтикова, тоже плотно задействована.
— Как раз Галину еще не успели втянуть до конца. Первым ее заданием было получить страховку по доверенности, и она с ходу попалась. Под другими я подразумевал посредников на местах. Именно они продавали машины на последнем этапе.
— После чего те бесследно исчезали в горах Кавказа или в пустынях Средней Азии, — хмыкнул Сергей Константинович. Помолчав, он сказал: — Схема со страховками понятна. Непонятно другое — мы же на совесть проверили известные нам по документам «Меркурий-сервиса» иномарки. В Европе ни одна из них в угоне не числилась. Ситуация чистая.
— Вот бандиты и использовали этот фактор. Они угоняли только новые машины, причем исключительно заводов «Мерседес» и БМВ.
— Почему такая странная избирательность? — удивился Багрянцев.
— Объясняется очень просто. Потому что младший брат Пендраковского, его зовут Генрик, — хакер высочайшего класса. Он влезал в компьютерные базы данных именно этих двух концернов. У других они оказались более защищенными. Среди машин, сошедших с конвейеров, Генрик подбирал такие, модель и цвет которых совпадали бы с угнанными, и выписывал номера агрегатов и VIN. Сечешь?
— Ну, ясный перец. Дальше дело техники — на угнанных перебивались номера и делались фальшивые документы.
— Другими словами, братья-разбойники создавали что-то вроде точного клона только что сошедшей с конвейера машины. Поэтому по всем базам они были чисты, как слеза ребенка.
Словно почувствовав, что люди разобрались в трудной проблеме, Черчилль, задорно повизгивая, стал набрасываться то на хозяина, то на его приятеля. С трудом угомонив развеселившуюся собаку, друзья продолжили беседу. Сергей Константинович спросил:
— И все эти подробности тебе выложил владелец забытого богом зеленагурского автосервиса?
— Лично. В приватной беседе, происходившей при свечах, за чашкой чая…
— На столе, сервированным диктофоном, — в тон Андрею подхватил Багрянцев.
— Совершенно верно. Да вы, батенька, ясновидящий. Только считаю своим священным долгом опередить ваше изумительное по точности пророчество и сразу сообщить, что диктофоном этим мы не закусывали. Он находится в целости и сохранности.
— Надо полагать, кассету скопировали?
— Неужели нет? Теперь они в надежных местах. Одна находится в Риге у Мирдзы, вторая — у меня.
— Не спрашиваю, каким образом тебе удалось добиться от него чистосердечного признания. Хотя догадываюсь. Ты же прекрасно знаешь, как к таким способам относится международная конвенция. В случае чего Пендраковский отопрется, заявит, что на него оказывали давление, его истязали.
— Кто его истязал? Я? Пусть сперва докажет. Но сделать ему это будет крайне сложно, потому что мои бабушки, выпускницы заочного отделения Бестужевских курсов, перед кем угодно засвидетельствуют, что для нелегитимных способов получения информации я слишком изысканно воспитан.
— Ладно, хватит ерничать, — засмеялся Сергей. — Какие теперь наши дальнейшие действия? Можно забирать Вершинина и Потоцкого?
— Запросто. Только все равно этим дело не исчерпано. Оно будет закончено лишь тогда, когда будет найден организатор и вдохновитель всей этой, следует отдать должное, неплохо придуманной аферы. Нужно найти чрево, которое способно выносить такие плоды.
— Разве Пендраковский не сказал, кто там у них верховодит?
— Он все-таки пешка в большой игре. Как «звеньевой», знал от сих до сих: кто привезет машину, кто ее заберет. Ему другое знать и не нужно, сам не захочет. Меньше знаешь — крепче спишь. Тут тот самый случай. Правда, Пендраковский сказал, что имеется некий Хозяин, с которым связан Вершинин. Но он слышал об этом краем уха.
Сергей Константинович закурил, подумал и сказал:
— Тем более нужно немедленно брать Вершинина.
— Как ни странно, я не уверен. — Андрей рубанул воздух ребром ладони. — Судя по тому, что мне рассказал в колонии старый вертухай Дорожкин об этом таинственном Хозяине, Вершинин тоже знает о нем немного. Тут требуется большая осторожность. Ты же прекрасно знаешь, как это происходит: арестуешь одного, и другие моментально прячутся по норам, откуда их ни за какие коврижки не выманишь.
— Знаю, конечно, — нахмурившись, ответил Багрянцев. — Но все же какая-то малость Вершинину известна. Возможно, мы получим зацепку. Других ходов я не вижу.
Андрей едва заметно улыбнулся:
— Не хотел раньше времени говорить, но раз ты запаниковал, то скажу, что небольшая зацепочка у нас есть.
Латышам удалось выяснить, что часть денег с австрийского счета Потоцкого переводится какой-то частной клинике под Москвой.
— Скорей всего, обычная схема отмывания денег.
— Конгениально! Я когда узнал об этом от Мирдзы, сказал то же самое. Однако проверить этот канал в любом случае необходимо. Тем более что, похоже, отмывание их не очень-то беспокоило. Нужно разыскать это заведение и посмотреть, что оно из себя представляет.
Прежде чем расстаться, они обсудили алгоритм дальнейших действий. Корешков охотно вызвался позвонить Мирдзе Троненбергс, и это желание не укрылось от наблюдательного Сергея Константиновича. Сам Багрянцев пообещал через милицейские структуры установить сначала юридический, а в случае надобности и фактический адреса осыпаемой деньгами Потоцкого клиники.
Обрадовавшаяся звонку Корешкова Мирдза пообещала сразу выслать все известные ей реквизиты подмосковной клиники. Потом она рассказала о неожиданных проблемах, возникших у латышской полиции с поляками.
— Оказывается, человек, который выделил нам в Зеленой Гуре машину, не должен был этого делать. Когда в город вернулся из поездки начальник побольше, он стал ругаться.
— Тот что, не имел права давать машину?
— Имел. Но не должен.
— Почему?
— Что ж ты, Андрей, такой бестолковый! Начальник не любит русских и латышей. Считает, что помогать им — значит совершать должностное преступление.
— Похоже, у того бедняги будут неприятности.
— Насчет него не знаю, а у меня будут точно, — засмеялась Мирдза. — Польские полицейские хотят, чтобы мы оплатили ремонт их машины у Пендраковского.
