Николай Леонов - Руки вверх, генерал!
– Постой-постой, значит, дело было так, – начал перечислять Гуров. – «Опель» перевернулся, вы подъехали, обнаружили труп водителя и вполне живую даму, предложили ей медицинскую помощь, а она попросила вас разыскать ее телефон и скоренько вызвала генерала с двумя звездами… И он совсем быстро подъехал, верно?
– Быстро, – согласился капитан. – Я еще удивился – как будто он где-то рядом ошивался.
– Ошивался, – задумчиво повторил Гуров. – Между прочим, очень точное слово, капитан… А генерал сам сидел за рулем или кто-то с ним был?
– Сам. «Мерседес» у него новехонький – не грех и самому порулить… Говорят, в свое время Леонид Ильич был большой любитель. Но у него, конечно, возможностей меньше было, а генералу почему бы и не покататься?
– Он вам говорил что-нибудь? – поинтересовался Гуров. – И, кстати, выглядел он как?
– Да как выглядел? Как у нас генералы выглядят – центнер весу, вот тут мозоль трудовая, лицо обрюзгшее… Ну и голос такой, как будто он тебя сию минуту расстрелять прикажет. А говорил… Да, точно! Он так и сказал: «Я забираю свою жену! У нас есть кому оказать ей помощь!» Значит, точно жена она ему! А я было запамятовал.
– И больше ничего не говорил?
– Ничего. Посадил ее и поехал.
– А ты, капитан, фамилию у него не догадался спросить? Документы?
Гаишник виновато развел руками.
– Как-то упустил из виду, – сказал он. – Растерялся. Больно неожиданно все получилось. Но я номер «Мерседеса» запомнил.
Гуров укоризненно покачал головой:
– Что ж ты, капитан? Опытный работник, а в двух соснах заблудился! Таких свидетелей отпустил! А если у нас тут убийство?
– Виноват, товарищ полковник! – сумрачно сказал гаишник. – Только я уже вам докладывал – разбираться с генералами я не охотник. Себе дороже.
– Ну, еще неизвестно, что дороже получится, – заметил Гуров. – У каждой медали две стороны, капитан… Но ты все-таки номер того «Мерседеса» мне черкни где-нибудь – будем без тебя разбираться. Опознать-то хоть генерала с его женой сможешь?
– Думаю, что смогу.
Гуров отвернулся. Из кювета по пыльной траве поднимался Крячко. На его простецкой физиономии было написано скептическое выражение, точно у заядлого автолюбителя, которому пытались всучить «Запорожец» без мотора.
– Что-нибудь еще обнаружил? – спросил Гуров.
– Забавная вещь, – сказал Крячко. – Говорят, когда погибшего доставали, он все еще ремнем пристегнут был.
– Да-да, это верно, – оживился капитан-гаишник. – Я забыл сказать. Водитель пристегнут был.
– Знаешь, Лева, – сказал Крячко. – Тут если на глаз прикинуть, скорость не больше сорока была. Ну, слетел, перевернулся… Так ведь пристегнут был! И ни царапины на нем практически. А вот поди ж ты – помер! Я так полагаю, он сначала помер, а потом перевернулся. Управление, ясное дело, из рук выпустил – вот и получился поворот оверкиль.
– А причина смерти? Что предполагаешь? – спросил Гуров.
– Я не врач, – ухмыльнулся Крячко. – Тут без вскрытия не обойтись. Но, учитывая все предыдущее, сам понимаешь, какая может быть причина.
– Да, причина, скорее всего, та же… – протянул Гуров. – Только не пойму, чем этого амбала взяли? Ни пулевых, ни ножевых ранений я на нем не углядел. Короче говоря, вызываем следственную группу, Стас! Мышкин мечтал с Гулыгой встретиться – пусть хоть напоследок на него посмотрит. А главное – нам позарез нужно определить причину его смерти.
– Еще говорят, тут генерал побывал, – понижая голос, сказал Крячко. – Сразу после аварии. Это не наш Олег Викторович часом?
– На этот раз, судя по всему, не он, – ответил Гуров. – Наш генерал бравый, а этот, по слухам, на капиталиста был похож. Знаешь, как раньше в газетах изображали американский капитал? Вот и тут то же самое. Плюс две звезды на погоне. Я так прикидываю, это не иначе как генерал-лейтенант Брюхатов, непосредственный начальник Репина. Ведь это его жену Гулыга возил. А раз так – все сходится.
Крячко недоверчиво покрутил головой.
– Неужели эта баба сумела каким-то образом прапорщика замочить? – спросил он. – Ведь сорок пятый размер ноги! Как же она сумела?
– А вот мы ее найдем, и пусть поделится опытом, – сказал Гуров.
Глава 26
Мышкин на место аварии не прибыл – прислал своего помощника. С Гуровым по телефону разговаривал неожиданно сухо и немногословно, сообщив, что возникли некоторые проблемы и теперь требуется какое-то непонятное согласование с военной прокуратурой.
– Пока его не будет, ничего не получится, – сообщил он. – Руководство советует мне не спешить, чтобы не наломать дров.
– Какие дрова, Мышкин! – сказал ему в ответ Гуров. – У нас, считай, еще одно убийство назревает!
– Тем более! – строго заявил Мышкин и прервал разговор.
Гуров и Крячко коротали время в морге, ожидая предварительного заключения судмедэксперта. Крячко беспрерывно курил и ругался.
– Черт знает что! – говорил он. – Эта компания мочит одного за другим, а мы до сих пор их даже толком в лицо не видели! Это ни в какие ворота не лезет! Ну, не хотите, чтобы честь вашего мундира страдала, – так передайте дело в военную прокуратуру…
– Ты еще накликаешь! – осуждающе заметил Гуров. – Но я думаю, никуда они не денутся. Рано или поздно придется за все отвечать. Я тебе не успел сказать – а ведь Репиным, оказывается, госбезопасность интересуется. Так что покойная супруга его действительно что-то важное могла знать.
– Серьезно? – открыл рот Крячко. – А что там такое? Репин – английский шпион?
– Пока мне ничего не сказали, – пожал плечами Гуров. – Да и не это суть важно. У нас с тобой в руках и без того материал о-го-го! Гремучий! Надо только правильно им воспользоваться.
– Воспользуешься тут с нашим Мышкиным, – проворчал Крячко.
– Ну, Мышкин тоже человек подневольный, – рассудительно заметил Гуров. – Однако я уверен, сейчас он своего добьется. Наверху поломаются немного, да и махнут рукой. Уж слишком гнилое дело!
Крячко хотел возразить, но тут в коридор вышел судмедэксперт Волохин. Он выглядел уставшим и раздраженным. С ходу попросив у Крячко сигарету, он с чувством сказал:
– Ну и денек сегодня! С ума все посходили, что ли? Десять вскрытий – и всем срочно давай заключение. Это я еще вашего не имею в виду…
– Ну, наш-то, я надеюсь, вне очереди? – льстиво сказал Крячко. – Мы же, видишь, тут лично переживаем.
– Я вижу, – мрачно ответил Волохин. – Только напрасно вы переживаете. С вашим трупом пока никакой ясности. Здесь нужно тщательное, я бы сказал, тонкое исследование. За один день не получится.
– То есть? Что ты имеешь в виду? – спросил Гуров. – Что с нашим прапорщиком?
– На первый взгляд банальный сердечный приступ, – сказал Волохин, брезгливо морща нос. – Но, честно говоря, тут у меня большие сомнения. Ни возраст, ни физические кондиции как бы не располагают… Хотя инфаркт в наше время помолодел, но… Короче, у меня веские основания не доверять первому впечатлению!
– Значит, в приступ ты не веришь, – заключил Гуров. – А что же тогда?
– Ну, если, как вы утверждаете, здесь просматривается злой умысел, – сказал Волохин, – то скорее всего нужно искать отравление каким-то ядом. Но, повторяю, для этого нужно время.
– И много тебе его нужно? – с сомнением поинтересовался Крячко.
– Даже учитывая мое искреннее расположение к вам со Львом Иванычем, меньше недели не обещаю, – решительно сказал Волохин.
Гуров разочарованно покрутил головой.
– Я понимаю, вам нужно на что-то опереться, – добавил Волохин. – Но, увы, это пока все, что я могу сказать. Если бы я хотя бы наблюдал этого человека в течение полугода до смерти… Мне ведь совершенно неизвестен его анамнез. Если бы я точно знал, что никаких отклонений в работе сердца ранее не было, можно было бы на девяносто процентов предполагать отравление, а так…
– Понятно, – сказал Гуров. – На девяносто нельзя, но, скажем, процентов на двадцать предположить можно?
– Почему же нельзя? – туманно высказался Волохин. – Человек предполагает…
Попрощавшись с врачом и выразив надежду, что результаты анализов они узнают первыми, Гуров и Крячко вышли на улицу, в сумерки.
– Вот и еще один день прошел, – с неудовольствием констатировал Гуров. – А счастья все нет и нет. Почему так?
– Знаешь почему? – неожиданно объявил Крячко. – Потому что твои сокровенные желания остались нереализованными.
– И какой выход? – спросил Гуров.
– Выход один – надо их реализовать, – заявил Крячко. – Ведь тебе больше всего хотелось бы сейчас встретиться с кем-то из наших генералов? Я предлагаю самый простой и элегантный способ – отправиться в этот штаб, где они заседают, и попросить приема. Без всяких санкций и обоснований.
– И нас не примут – так же просто и элегантно, – заметил Гуров.
– Знаешь, – профессорским тоном сказал Крячко, – счастье все-таки заключается не в достижении каких-то результатов, а в движении к ним.
