Алексей Макеев - Список приговоренных
Войдя в квартиру с супердорогой обстановкой образца девяностых – видимо, именно на ту пору пробил «звездный» час ее обладателя по части загребания «откатов» и бюджетных денег, – Гуров ощутил тяжеловатую, застойную атмосферу обиталища человека, панически боящегося простудиться и поэтому не рискующего хоть раз в сутки открыть форточку.
Судя по неухоженности квартиры, ее хозяин жил в полном одиночестве. На какой-то миг Льву его даже стало жаль – на что он потратил свою жизнь?! На эти импортные колодки, набитые дорогими, импортными же тряпками? А радости-то в жизни никакой! Наверняка с того самого момента, как хозяин квартиры ушел на пенсию, о нем тут же забыли все и всюду…
Опустившись в предложенное ему кресло, Гуров спросил хозяина квартиры, что тот думает о покойном Зубильском. Фариошкин, сев напротив, почесал нос и, как видно собравшись с мыслями, заговорил чуть дребезжащим тенором:
– Ну, знал я его с серединки на половинку, как говорится… Мы же в разных ведомствах работали. На мой взгляд, он такой же, как и все. Ничего особенного в нем не усматриваю. А в связи с чем он вас заинтересовал?
– В связи с тем, что мы сейчас ведем расследование причин его смерти, – пояснил Лев деловито и даже несколько сухо. – У нас есть все основания считать его смерть убийством. Причем заказным. Как вы думаете, кто мог желать его физического устранения?
В глазах Фариошкина промелькнул нешуточный испуг. Пожимая плечами, он растерянно сообщил, что даже предположить не может, кто хотел бы убить Платона. Последний раз они созванивались тридцать первого декабря, поздравляли друг друга с наступающим Новым годом. И все… Хотя нет! Было еще несколько малозначащих звонков на уровне «здравствуй и до свидания».
– Хорошо. – Гуров утвердительно кивнул, мысленно отметив, что его собеседник что-то знает, но на откровенность никак не настроен. – А что это за история была с исчезновением денег за большую партию рыбы? Вы же работали в рыбном ведомстве и наверняка могли об этом слышать. А еще нас интересует история с поставками в Россию электроники по завышенной цене. К ней непосредственное отношение имел Платон Зубильский.
Суматошно засучив руками, Фариошкин поспешил уведомить, что ни о чем таком ни сном ни духом не ведает и вообще абсолютно ничего не знает ни о каких махинациях. Поднявшись с кресла, Лев откланялся и направился к выходу, но на полпути остановился и, оглянувшись, совершенно нейтрально предложил:
– На всякий случай советовал бы вам, пока идет расследование, выехать куда-нибудь подальше за пределы Москвы. К родственникам, к знакомым…
Удивленно захлопав глазами, хозяин квартиры недоуменно уточнил:
– А… в чем дело? С чем связана такая необходимость?
– С тем, чтобы и вас не отправили следом за Платоном, – все так же безмятежно пояснил Гуров. – Вы слишком много знаете, а некие господа уже начали процесс ликвидации тех, кто может дать нам хоть какую-то информацию. И даже если вы своей кровью подпишете им клятвенное заверение в том, что будете молчать, это их не остановит. Поэтому вам лучше уехать сегодня же, немедленно и не возвращаться сюда до тех пор, пока мы не завершим расследование по Зубильскому и не выловим всех, кто причастен к его смерти.
Лицо Фариошкина приобрело землистый оттенок, и он, беззвучно шевеля губами, наконец-то смог произнести:
– Боже! Неужели все настолько плохо? Да, знаете, Платон мне как-то сказал в телефонном разговоре, что ему угрожали. Но не сказал, кто именно. Хотя… Об этом и так догадаться несложно, наверняка хватало тех, кто желал ему смерти. Он мне как-то раз лет семь назад дал целую сумку скоросшивателей с бумагами, чтобы я ее оставил у себя дома на хранение. Ну, я взял и спрятал в чуланчике. Может быть, это то, что вам нужно? Я сейчас принесу…
«Ого! А вот это уже результат – полный комплект досье, составленных Зубильским!» – мысленно отметил Лев, заранее прикидывая, насколько далеко теперь может продвинуться их расследование. Однако всего минуту спустя его огорошила весьма неприятная новость, которую принес хозяин квартиры, выйдя из спальни:
– Это невероятно! Лев Иванович, сумка на месте, но она пустая! Представляете?! Кто-то пробрался в мою квартиру и забрал все материалы! Я даже не знаю, когда это могло произойти. Я туда, по сути, никогда не заглядывал, и… Лев Иванович, а меня точно могут убить?
– Ну, учитывая то, что из вашей квартиры украли бумаги, а вас при этом не тронули, то… Возможно, не все так уж и безнадежно. Нельзя исключать, что о вас теперь вообще забудут. Хотя… – Гуров пожал плечами.
– Нет, нет, не забудут… Наверное, вы правы – мне надо уехать… – Фариошкин обреченно вздохнул: – Ладно, все равно уж теперь придется прятаться. В общем, аферу с рыбой я помню, но честно скажу, что мне от той хитрой сделки не перепало ни гроша. Да и Платону показали большую фигу. Все деньги ушли в офшор на Багамах, где они словно растворились в океане. Был у нас с Платоном один подельник – сотрудник коммерческого отдела Минрыбхоза. Такой жох и хват, что только держись. Фамилия его Горюхин. Звать – Вольдемар Петрович. Он сейчас владелец крупного рыбопромыслового холдинга «Зюйд-вест-фиш». Все прочие, кого я знаю, – мелкота, которая едва ли представит интерес. Они или уже не у дел, или даже умерли…
Когда Гуров, попрощавшись со своим собеседником, спускался по лестнице, запиликал его сотовый. Звонил Крячко. В его голосе звучали одновременно злость и досада:
– Лева, ты представляешь? Прямо перед моим приездом в больничной палате добили того вчерашнего «киллера». Вот такая хрень! Ему ночью сделали операцию, он утром отошел от наркоза и, как считал хирург, мог подняться на ноги максимум через неделю. И что бы ты думал? Охранник прошляпил. Пацана туда назначили из территориального райотдела – видать, салага, зеленее огурца. Лопух полнейший! Пришла медсестра в марлевой маске, со шприцом на подносике, дескать, укол надо сделать… Зашла в палату, уколола и ушла. А раненый через пару минут дернулся и замер. Прибежал врач, а он уже готов. «Медсестру» так и не нашли – никто не видел, как она в больницу пришла и как оттуда ушла.
– Ясно… Ну, а с теми моими, так сказать, задирами, ты уже пообщался? – спросил Лев, едва сдержавшись, чтобы не выразиться непечатным слогом.
– Да, Лева, пытался я с ними поговорить… – Голос Станислава теперь звучал вообще с похоронными интонациями. – Но, похоже, и с этими двумя каши не сваришь. Я так понял, они полностью «съехали крышей». В камере сидят, как пришибленные. Вызвали к ним врача. Тот посмотрел и сказал, что у них сейчас что-то наподобие «ломки» и, чтобы вывести их из этого состояния, им нужно дать точно такой же препарат, на который их подсадили. А кто знает, чем и сколько времени их пичкали? Да если бы и знали… Где его взять, этот гребаный химикат?
– И каков прогноз?
– Хреновый… – хмуро буркнул Крячко. – Врач сказал, если еще сутки они не получат свой наркотик, то спятят окончательно. Думаю, это чья-то хитрая разработка для подготовки «живых торпед». А у тебя что там?
– Старик назвал одну фамилию… Хочу сейчас встретиться с Вольновым – пусть за этого типа возьмется ФСБ. Чую, там дело попахивает не только крупными аферами, но есть моменты и более серьезного свойства, касающиеся экономической безопасности государства. Давай-ка вот что… Я сейчас созвонюсь с Петром – как там у него с думской тематикой, вдруг кого уже нашел? Ну, а ты попробуй потрясти своих информаторов, если у тебя кто-то есть в Измайлове.
Подойдя к своему «Пежо», Лев набрал номер Вольнова. Договорившись с ним о встрече, он тут же созвонился с Орловым. Тот, как видно, в этот самый момент был чем-то занят, поскольку говорил с нотками недовольства:
– Лева, что за «дзынь-дзынь» в обеденное время? Чего там у тебя?
Узнав сразу о двух «проколах», случившихся пусть и не по вине оперов, но в любом случае весьма досадных, Петр издал рычащее междометие, пригрозив «головы посрывать» всем тем, кто прошляпил убийство задержанного. Немного остыв, он сообщил Гурову, что его просьбу выполнил – ему удалось выйти на «одного нормального мужика» из думского техперсонала. По словам Орлова, тот уже давно работает на Охотном Ряду, чуть ли не с того момента, когда там обосновался парламент. Обладая феноменальной памятью, этот думский старожил хорошо помнит всех парламентариев поименно, даже самых первых созывов.
Закончив разговор, Гуров сел в кабину и тут внезапно заметил двух молодых людей, которые с деланым безразличием о чем-то беседовали у соседнего подъезда. Что-то сразу же ему подсказало: хлопцы какие-то мутные! Не исключено, эти ребята пришли по душу его недавнего собеседника.
Он снова набрал номер Петра. На сей раз тот откликнулся без намека на нервозность. Обрисовав ситуацию, Лев предложил выделить пару практикантов, чтобы те сопроводили старика до аэропорта и посадили в самолет.
