Андрей Константинов - Ребус. Расшифровка
На следующий день убитый горем Шеба, у которого этой ночью «какие-то суки» угнали новенькую «вольво», свел Сергея Гавриловича Завьялова с дознавателем Центрального РУВД Жуковым. Минут десять потенциальный заказчик и потенциальный исполнитель с деланным сочувствием выслушивали стенания и матюги временно переквалифицировавшегося в пешеходы посредника Шебардина, после чего вежливо, но настойчиво попросили его удалиться. Оба собеседника были людьми деловыми, а посему каждая минута их времени измерялась в денежных знаках: у Жукова – в отечественных, а у Завьялова – в у.е.
То, что разменявший второй десяток службы в правоохранительной системе капитан Жуков с незапамятных времен и до дня нынешнего ходил всего-навсего в дознавателях, смущало очень многих коллег, кроме его самого. В неформальной милицейской табели о рангах, которая в официальных штатных расписаниях, понятное дело, не учитывается, дознаватели делятся на три категории. К первой относятся те, кто когда-то читал закон об ОРД и, в принципе, знает, как надо работать. Специалисты-дознаватели второй категории – это те, кто своими глазами видел, как надо работать (опять же в принципе). И наконец, под третью категорию подпадают дознаватели, которые действительно знают и умеют работать. Впрочем, если подходить к этой классификации со всей скрупулезностью, то третью категорию по уму следует раздробить еще и на две подкатегории: а) те, кто знают и умеют, но забили на это дело болт и ушли, и б) те, кто знают, умеют и продолжают служить.
Представителей подвида 3-б, в силу их малочисленности, впору заносить в Красную книгу. И вот именно одним из таких архетипов, собственно, и был капитан Жуков.
Нет, конечно, о каком-то вопиюще-патологическом патриотизме капитана говорить не приходится. Просто с девяти до шести Жуков работал на государство, а с шести до девяти – на свой карман. Эти временные рамки строго очерченных границ не имели. Вариации допускались, правда, как правило, за счет перехлеста в сторону времени «карманного». Ибо государство большое, его сколько ни корми – все мало, а вот свой карман никогда не тянет. Но при всем при этом язык не поворачивается назвать Жукова «оборотнем в погонах». Во-первых, дознаватели в основном ходят в штатском, а во-вторых, если в силу специфики своих халтур капитан Жуков и злоупотреблял своим служебным положением, то исключительно в той его части, что человеку, наделенному властными полномочиями, несоизмеримо проще получать необходимую информацию. И вовсе не обязательно, что эта информация содержит некие суперсекреты. Просто на дворе стояли такие времена, что любая дрожащая чиновничья тварь ныне поимела право. В том числе право предоставлять или не предоставлять информацию (справку, документ, отчет, статданные и проч.). Ее-то, после соответствующей предоплаты, и добывал Жуков. А добыв – стыковал, добирал недостающее по личным контактам и связям, сводил, анализировал и делал выводы. После чего менял полученные выводы на оставшуюся часть суммы.
При этом Жукова никогда не интересовала ни мотивация заказчика, ни его социальная принадлежность. Капитан обращал внимание лишь на реальность исполнения задачи и цену вопроса. Если положительно решить вопрос ему было не по силам, Жуков не гнал пурги, не лил воды, а честно признавался в невозможности исполнить заказ и частично возвращал аванс (за минусом первичных хлопот-затрат). За это немногие, но постоянные клиенты капитану доверяли. Жуков не был болтлив и никогда ни к кому не лез с вопросами. За это немногие, но постоянные клиенты до сих пор не предпринимали попыток его убрать. Жуков не строил из себя целку, но и не пил водяру с каждым толстым кошельком лишь потому, что тот – толстый кошелек. За это немногие, но постоянные клиенты его уважали. Жуков продолжал служить дознавателем, потому что был очень неглупым мужиком и знал, что, согласно закону сохранения энергии, давая человеку должность, бог одновременно отнимает у него частицу разума. А своим разумом Жуков дорожил, поскольку именно он, разум, позволял ему зарабатывать деньги. А следовательно, влачить не самое паршивое из реально возможных существование.
Общий язык Завьялов и Жуков нашли быстро. Настолько быстро, что уже в тот же день капитан решительно взялся за дело, благо после суточного дежурства ему официально полагался отсыпной. Поставленная задача была ясна и проста – попробовать отыскать человека, потырившего из кафе «Дэ Фэ» дорогую зажигалку. Выданный аванс оказался более чем убедителен, а причинами, по которым эта зажигалка была столь дорога своему так и не названному в ходе беседы владельцу, Жуков по своему обыкновению интересоваться не стал.
Для начала капитан попросил Завьялова свести его с непосредственным участником событий, дабы попробовать разобраться в сути конфликта. Самой подходящей кандидатурой был телохранитель Ребуса, который, получив травму при исполнении служебных обязанностей, в настоящее время бюллетенил на исторической родине в Балашихе. Чтобы не терять драгоценное время, с ним связались по телефону. Телохранитель мычал и телился, поскольку действительно не помнил, с чего тогда все началось, и до сих пор искренне недоумевал, с каких таких фигов местный питерский бычара взял, да и сломал ему палец. После продолжительной серии наводящих вопросов Жукова и матюгов Завьялова он все ж таки напряг извилины и сделал предположение, что первопричиной конфликта скорее всего послужил подзатыльник, даденный им пацану, сидевшему за столиком с недурственной телкой. Большего из него вытащить не удалось.
После этого капитан самостоятельно поехал в кафе, резонно предположив, что в столь серьезном заведении должны иметься камеры внутреннего слежения. Таковые действительно имелись, однако из разговора с администратором заведения выяснилось, что пленку с записью драки зачем-то изъяли менты. Это было и хорошо, и плохо одновременно. Плохо, потому что сам факт изъятия пленки по столь пустяковому делу изначально настораживал – с чего бы вдруг такая прыть? У нас что, уже покончено с убийствами, разбоями и грабежами, если коллеги столь рьяно берутся за дело по чистой воды хулиганке? Ну а хорошо – потому что кафе расположено на земле родного Центрального РУВД, и, следовательно, шансы Жукова заполучить если не оригинал, то хотя бы копию достаточно высоки.
После разговора с администратором Жуков плотно пообщался с обслуживающим персоналом, и одна из официанток припомнила молодую парочку, сидевшую за столиком у окна как раз в то время, когда начался All That Jazz. Парочка дважды заказывала эспрессо и, собственно, потому ей и запомнилась. Дело в том, что цены в «Дэ Фэ» достаточно высоки, между тем в округе полно сетевых кофеен, поэтому «незолотая» молодежь появляется здесь достаточно редко. А судя по прикиду молодого человека, к отпрыскам нуворишей он явно не относился.
Поблагодарив наблюдательную официантку, Жуков подорвался в отдел милиции, в который доставили участников не ледового, но побоища. В этот день бравого капитана ППС он не застал, но вот с протоколами задержания и списками свидетелей ему удалось ознакомиться. Обошлось это в сушие копейки – в две бутылки «Русского стандарта» и клятвенное обещание загодя предупредить дежурную часть о грядущей плановой проверке. Капитан переписал для себя данные «драчунов», а также на всякий случай срисовал несколько свидетельских адресов. Парня и девушки, подходящих по возрасту под описание официантки, в списке свидетелей не значилось. По этому поводу в своем блокноте Жуков нарисовал жирный знак вопроса, после чего посчитал возможным завершить свой первый внерабочий день по заказу с кодовым названием «Зажигалка».
Весь следующий день Жуков усердно «пахал на государство», совершив два выезда на бытовые убийства и один на грабеж магазинчика «24 часа». Оба убийства были раскрыты непосредственно на месте, а вот с магазинчиком пришлось повозиться. В промежутке между этими отнюдь не эпохальными событиями Жуков успел заскочить в РУВД, отыскать нужных ему хлопцев и договориться о снятии копии с видеозаписи драки. Поинтересовался капитан и причиной столь пристального интереса к этому эпизоду, однако внятного ответа не получил. Опер, в производстве которого находилось это дело, лишь разводил руками, талдычил сакраментальное «старший приказал» и, судя по его простодушной физиономии, действительно был не в курсе первопричин.
По окончании смены капитан снова заехал в РУВД, обменял уже поджидавшую его копию все на тот же «Русский стандарт» и отправился домой смотреть кино. Запись была в высшей степени гнилая, а потому на внимательный покадровый просмотр десятиминутной пленки у Жукова ушло в общей сложности около двух часов. Но в конечном итоге овчинка того стоила: на заднем плане нескольких идущих подряд кадров капитан углядел-таки парня, который, направляясь к выходу, на пару секунд нагнулся и что-то подобрал с пола. (По крайней мере на то, чтобы завязать шнурок, времени у него ушло бы гораздо больше – это Жуков тут же проверил экспериментальным путем.) Так у дознавателя появилась реальная зацепка, однако пока зацепка эта дальнейшего развития получить не могла, так как изображение на картинке было контурно-расплывчатым. То есть абсолютно неопознаваемым. Теперь все надежды Жукова были связаны лишь с бравым капитаном ППС, который в тот день геройски разруливал нетипичную для уважаемого заведения мордобойную развлекуху.
