Алексей Макеев - Свидетель, не увидевший свет (сборник)
– Все правильно, Никитин, – согласился Гуров. – Только ситуация может по-разному развиваться. Готовыми надо быть ко всему. И к тому, что придется стрелять на поражение. Особенно если они начнут из автоматов крошить все вокруг.
– Одно успокаивает, – усмехнулся Боровиков, – что нынче «калаши» патроном 5,45 стреляют. Это мы, помнится, поливали калибром 7,62. Рельсы насквозь, каски и «броники».
– Не будем заниматься пустыми воспоминаниями, – вздохнул Лев. – Давайте вместе подумаем, какие самые опасные у нас направления. Откуда бандиты могут в наших условиях появиться. Исходить следует из их неограниченной технической оснащенности.
– Через реку, где вы помогли Захарову дерево свалить, – сразу же предложил Бочкин не без язвительности. – Легко подъедут на машинах, по дереву на эту сторону, и через полчаса в поселке.
– Дерево надо валить в реку, – сразу предложил капитан. – И вообще прочесать берег на предмет возможности так же свалить с той стороны дерево для переправы.
– Вряд ли, – покачал головой Чебриков. – Мы далеко русло осмотрели. И вверх по течению, и вниз. Это самое узкое место, там всего метра четыре теснина. А в других в основном не меньше пятнадцати.
– Прошу всех учесть, что сложность нашего положения, – предупредил Гуров, – состоит в том, что нам нельзя нападать первыми, стрелять первыми. Мы должны ждать, разговаривать, уговаривать и предупреждать до тех пор, пока бандиты не проявят свою сущность. Понятно? Только тогда это будет самозащита и противодействие преступникам, преступным посягательствам. Это не война с агрессором, мы все граждане одной страны, и мы с гражданами своей страны не воюем.
– Это все понятно, – ответил за всех Боровиков и, как показалось Гурову, даже огорченно вздохнул.
– Значит, направление со стороны реки принимается, – подвел итог полковник. – Минимальный заслон, и старшим там надо поставить максимально выдержанного человека. Так, Боровиков нужен будет в более опасном месте, Чебриков – официальный представитель власти, он в центре событий должен быть. Рядом со мной. Бочкин, как взрывник, тоже пригодится там, где, возможно, придется много взрывать. Никитин, придется вам командовать у реки. Человека три мужиков себе подберите.
– Можно, – кивнул старик, посасывая трубку. – И зверь не пройдет, и человек не пройдет.
– Я им помогу, – тихо шепнул Бочкин. – Есть идейка.
– Дальше, железная дорога, – продолжил Гуров. – В районе вполне может найтись и вторая мотодрезина. И третье направление, фактически параллельно железнодорожной ветке, – это через болота на вездеходе. Это еще две группы стрелков.
– Вертолет, – вставил Боровиков. – Никто не гарантирует, что они не прилетят на вертолете.
– Согласен, – вздохнул Лев. – В наше время возможен и вертолет. Вопрос, где он сможет сесть. Я не думаю, что тут будут высаживать десант спецназа, который станет спускаться по тросам прямо с борта с пятиметровой высоты.
– Во времена, когда еще работал карьер, – сказал Боровиков, – сюда прилетал как-то на вертолете представитель регионального геологического ведомства с кем-то из администрации. Они садились северо-западнее основного карьера. Там как раз каменистая чистая площадка. Теперь, правда, там прибавилось кустарника, но он низкорослый.
– Может, они там садились потому, что близко к цели их прилета?
– Нет, – хмыкнул капитан. – Со стороны железной дороги и депо не сядешь, там столбов и проводов до черта. А где их нет, там болото. Со стороны реки – узкая площадка, винты поломают, слишком много отдельно стоящих деревьев еще до ельника. С севера – близко подступают скалы и слишком неровная поверхность.
– Боевому офицеру виднее, – согласился Гуров. – Поэтому основных опасных направлений у нас два: болота, потому что вездеход раздобыть в наших местах проще простого, и большой карьер, потому что вертолет, если они его найдут, будет очень большим сюрпризом для нас. И очень неприятным в тылу. Нельзя бандитов пускать в поселок, а они там окажутся мгновенно. Из основного карьера по двум направлениям.
Гуров сбился бы с ног в этот день, если бы кто-то из мужиков не выкатил из сарая старенький «Иж-юпитер» с коляской. За руль «штабного» мотоцикла посадили Чебрикова. Лейтенант, к большому удивлению Гурова, умел водить мотоцикл. До вечера сыщик дважды побывал на каждом из направлений «обороны», где спешно велись работы по укреплению позиций охотников и где Бочкин готовил свои «сюрпризы».
– Смотри, полковник. – Никитин с погасшей трубкой во рту повел рукой вдоль берега. – Вот тут я и расположусь. Со мной оставь двоих, больше и не нужно.
– А где же вы тут спрячетесь? – Гуров в недоумении стал рассматривать берег.
Метрах в пяти от него, как из-под земли, появился вдруг один из охотников. Гуров с сомнением прикинул расстояние от охотника до дальнего конца дерева, лежащего на противоположном берегу. Получалось около семнадцати метров.
– Лев Иванович! – позвал с берега Бочкин, возившийся там со вторым охотником из команды Никитина.
– Что у тебя? – подошел Гуров.
– Смотрите, мы выдолбили в бревне отверстие почти до сердцевины. Туда я засуну граммов сто тротила, а сверху прикроем вот этой щепкой. Мы ее специально оставили с корой для маскировки. Если старикам покажется, что бандиты могут прорваться через реку по дереву и что они их не удержат огнем своих двустволок, или просто не захотят стрелять по людям, они взорвут этот заряд, и дерево полетит в воду. Все, река будет перекрыта.
– Опасно, Паша. Ты протянешь бикфордов шнур к их укрытию? А если случайная пуля перебьет его? Тогда все насмарку. Никитина и его помощников просто убьют. Из чувства злости, понимаешь?
– Лев Иванович, вы боевиков насмотрелись? Вы представьте себе вероятность попадания пули именно в центр шнура, чтобы она перебила именно горящую сердцевину. А ведь там температура горения пороха, это сотни градусов. Шнур просто будет дальше гореть. Но я даже на этот случай перестраховался. Правда, больше для того, чтобы с той стороны не увидели горящего шнура. Я прокопал канавку и закрыл ее плоскими камнями и мхом. Шнуру это не страшно, он и под дождем может гореть.
– Хорошо, а что у нас возле железной дороги? Там баррикады устроили из бетонных и деревянных шпал. Мне кажется, что это не очень надежно.
– Поедемте, я вам покажу. Там ваш Боровиков со своими придумками инициативу проявил. Я ему только помог.
– Какие придумки?
– Поедемте. Я сейчас тротил заложу, и тут все закончено.
То, что Гуров увидел в районе железнодорожного депо, ему совсем не понравилось. Уж очень это напоминало подготовку к боевым действиям. А он хотел лишь остановить, максимум – разоружить бандитов, но никак не устраивать полномасштабную войну. А может, Боровиков прав, думал сыщик. Может, он лучше меня понимает, что приедут лихие ребята, которые привыкли быстро и кардинально решать такие вот проблемы. А где гарантия, что у них не окажется в арсенале на вездеходе «РПГ-7», или «Муха», или вообще «Шмель»? Хороши мы будем со своими двустволками!
– Это называется «направленный фугас», – показал Бочкин два места, где Штыков с Плетневым копали ямы. – Яма роется под углом меньше сорока пяти градусов в направлении предполагаемого появления противника. Закладывается взрывчатка, а в качестве поражающих элементов, которых у нас нет, мы используем крупный щебень с железнодорожного полотна. Такие фугасы нарисованы во всех наставлениях для молодых лейтенантов как самый простой способ минирования местности. Взрыв, и три десятка килограммов щебня со скоростью пули вылетают навстречу бандитам. Я представляю, что будет с вездеходом или дрезиной после этого.
– Страшная игрушка, – поежился Гуров. – Учтите, что взрывать только в самом крайнем случае, когда для охотников будет стоять вопрос жизни или смерти.
– Капитан – мужик опытный, – серьезно сказал Бочкин, – у него выдержка есть. Он сумеет не довести дело до кровопролития. Кроме того, я ему сделал несколько зарядов, предназначенных для бросков. Короткие шнуры на несколько секунд, а заряд как у ручной гранаты «Ф-1» – 60 граммов тротила. Правда, чтобы он ее далеко метнуть смог, пришлось ее утяжелять хотя бы до 500 граммов головками от молотков из слесарной мастерской. Изоляционной лентой прикрутили.
– Боровиков! – позвал Гуров капитана.
Молодцеватый и даже как-то помолодевший охотник подошел к нему. Его правая рука откровенно дернулась, но старик удержался и не отдал честь. Однако привычка, подумал Гуров с удовольствием.
– Слушаю вас!
– Боровиков, вы понимаете, что ваша основная задача – оборона только в случае открытого нападения бандитов. До этого вы должны их сдерживать предупреждением голосом, выстрелами в воздух. Вы должны использовать все меры для избежания кровопролития. Вы это понимаете?
– Так точно, – привычно ответил старик. – Наше дело – задержать их, принудить отказаться от преступных намерений. Не стрелять, даже если они станут уходить.
