Игорь Алимов - Арторикс
Мрак стоял абсолютно непосильный. Спутники мои спали, и винные пары свободно поднимались к звездам. Вынув «слона» из кобуры и взяв фонарь, я неслышно пошел к берегу и там в ожидании остановился.
Вскоре тарахтение смолкло, послышался плеск, шуршание киля о песок, приглушенный звук шагов. Я приготовился включить фонарь, но тут тихий учтивый голос произнес:
– Только не стреляйте, пожалуйста.
– Да я, собственно, и не думал, – несколько ошеломленный просьбой, ответил я неизвестному.
Шаги, между тем, уверенно направились ко мне, и я почувствовал чье-то присутствие совсем рядом.
– Вы кто? – спросил неизвестный.
– Инспектор Дэдлиб. А вы?
– Сэр Генри Эйнар Бэтс, к вашим услугам, – и через секунду: – Если вам это что-то говорит.
Мне это что-то говорило, но что именно, я вспомнить со сна решительно не мог. Невидимый собеседник продолжал:
– Ну да это неважно. Дело в том, что я – хозяин этого острова. И попросите вашего человека не рубить меня мечом. Если ему, конечно, не очень трудно и если это существенно не нарушит его планов.
В очередной раз отдав должное способности сэра Генри видеть в темноте, я сказал:
– Маэда, воздержитесь. – После чего направил фонарь на землю и зажег свет. Фонарь обладал размерами и свойствами хорошей автомобильной фары, и поэтому после абсолютного мрака установился вполне достаточный свет. Когда глаза к нему привыкли, я увидел – буквально в двух шагах – господина среднего роста, с благородным лицом, которое украшали усы и бородка клинышком (седые); на носу господина сидели очки в тонкой и явно золотой оправе. Одет он был во что-то темное, кажется, замшевое. На груди у него висел фотоаппарат «Минолта» с объективом «рыбий глаз», в одной руке господин держал винтовку «Галлахер» с оптическим прицелом, а в другой – широкополую шляпу с пером. За господином стоял заспанный Маэда с мечом в руке.
– Очень приятно, – наклонил голову сэр Генри, надел шляпу и неторопливо вытащил из кармана трубку.
24
Стоило мне увидеть это лицо, как я понял, что имя сэра Генри говорит мне даже слишком много. Я испытал чувство стыдливого почтения или чего-то в этом роде – с одной стороны (и стыдливость проистекала исключительно из того, что я не догадался сразу, по голосу, кто передо мной), а с другой – я испытал чувство глубокого сожаления, граничащего с раскаянием (и это похвальное чувствосочетание в какой-то степени компенсировало стыдливость). Сожаление было вызвано исключительно тем обстоятельством, что, будучи крайне наслышан и начитан о сэре Генри, я тем не менее, не имел до сих пор ни одного случая лицезреть его лично. Сэр Генри был одним из тех, с позволения сказать, столпов, которые проросли в наши дни из эпохи возвышения Тумпстауна, которому просто на роду было написано пройти путь от мелкого захолустного городишки до могучей метрополии, оплота демократии и прогресса; это был один из любимейших сподвижников покойного нашего герцога, покинувший город в самом начале последнего нашествия варваров.
Сэр Генри сделал это по идейным соображениям: он считал, что варваров нельзя истреблять, а нужно загонять в загоны, краали, стойла и рассматривать там как животных. «Ведь не убиваем же мы слонов только из-за того, что они – слоны и топчут чью-то кукурузу?» – так, кажется, говорил он. Я в то время был вне города и вернулся только полгода спустя после того, как сэр Генри, одержимый внезапным пацифизмом и любовью к меньшим братьям, к каковым он полагал причислять и варваров, удалился от дел в прямом смысле слова: устроив грандиозный банкет в кабаке «Альмасен» (там теперь музей), он собрал необходимые для жизни вещи, сел в спортивный самолет и улетел в неизвестном направлении.
Через некоторое время стало известно, что улетел он на восток. Это в доверительной беседе сообщил Жаку Кисленнену плененный варварский вождь по имени Друган, группа сотоварищей которого дерзко пыталась сбить самолет сэра Генри камнями. В ответ на это сэр Генри сбросил им на головы карманный молитвенник, хотя надо было бы – бомбу.
С тех пор про сэра Генри сведений не поступало. Герцог чрезвычайно огорчился из-за его отъезда (отлета), особенно потому, что в результате в палате лордов (которая еще существовала в то время) образовалось подозрительное равенство голосов.
– Я прибыл сюда, во-первых, дабы насладиться своей собственностью – я имею в виду прежде всего дом, – а, во-вторых, дабы попросить вас не уничтожать беспричинно животных в лесу, – поведал мне сэр Генри, раскуривая трубку. – Дело в том, что лес я тоже рассматриваю как свою, в некотором роде, собственность. Я покровительствую этому лесу.
Сэр Генри выпустил дым в воздух и продолжал.
– Среди вас непременно должен быть некто по имени Людвиг Шаттон, младший князь Тамура. Нельзя ли лицезреть оного или они почивают?
Поняв, что речь идет о Люлю Шоколадке, я не знал даже, что и ответить: почивает Люлю или делает нечто большее, если почти весь слышимый храп принадлежит именно ему? Видя мою растерянность, сэр Генри затянулся, пустил красивое кольцо и продолжал:
– Впрочем, если младший князь Тамура спит, то будить его не стоит. Можно подождать и до утра. Вы, насколько я понял, инспектор Дэдлиб? Я много о вас читал в прессе и слышал по радио. Вы кажетесь мне просвещенным и способным человеком… Однако, если не возражаете, я предложил бы пройти в дом. Там будет удобнее.
В доме сэр Генри зашторил окна, зажег свет, уселся к столу, открыл бар и предложил выбрать напиток. Я не стал ломаться и выбрал виски «Grant's», поскольку пива среди запасов сэра Генри не оказалось.
– Не держу, знаете ли, и не употребляю. От него тяжесть какая-то в желудке, – пояснил он, наливая себе текилы. – Ну-с, я вас слушаю. Зачем вы сюда прибыли, поломали столько деревьев и убили столько ценных животных?
Вкратце я рассказал сэру Генри о не лишенных драматизма событиях, разыгравшихся недавно в Арториксе. Мы надеемся (сказал я) врывать зло с корнем и потому ведем розыск беглецов и лиц, пропавших в ходе операции.
– Какая гнусная затея! – возмутился сэр Генри, укоризненно качая головой. – Этот ваш Вайпер – порядочная скотина, как мне кажется… А сэр Аллен Дройт, вы говорите, остался в Арториксе?
– Да. Господин шериф выразил желание лично выкурить всех оставшихся бандитов из их подземного гнезда.
– По-прежнему шериф? – сделал движение бровями сэр Генри. – Это на него так похоже… н-да. Так, вы говорите, у вас кто-то пропал?
– Именно так. Канули бесследно инспектор Шатл, начальник особого отдела полиции, и сотрудница его отдела Лизетта Энмайстер. Обоих весьма жаль.
– Как вы сказали? Энмайстер? Ну-ну. Это такая юная мисс с немного странной прической? – Сэр Генри точным жестом обозначил странность прически.
Не обратив внимания на его иронию, я подался вперед:
– Именно! Вы что-то про нее знаете?
– Разве что самое немногое. Это, видимо, та самая мисс, которую вы разыскиваете. По крайней мере, она назвалась этим именем.
– А где ее можно видеть? – Я выпил виски залпом, чем привел сэра Генри в недоумение.
– Я смотрю, вы принимаете леди близко к сердцу, – наконец соизволил заметить он. – Мисс Энмайстер была мной встречена день назад на опушке леса – если хотите, я потом покажу это место – в сопровождении господина приятной наружности, вежливого и улыбчивого, по фамилии Мурильо. Они следовали в машине марки «Мерседес». Я остановил их, поскольку мои часы встали, а я хотел узнать, который час. – Сэр Генри перевел задумчивый взгляд на свои наручные часы: скромный «роллекс» с совсем небольшим количеством бриллиантов.
– А на мисс Энмайстер вы не заметили каких-нибудь веревок, например, или прочих средств лишения свободы?
– Заметил, – невозмутимо кивнул сэр Генри, выколачивая трубку в бронзовую пепельницу в форме лотоса. – Она была просто-таки обмотана веревкой. Когда я полюбопытствовал у ее спутника, не мешает ли мисс веревка и особенно платок, торчащий изо рта, он ответил, что не мешает. Наоборот, мисс так нравится, и она так любит. И тогда я застрелил этого господина из ружья. – Сэр Генри указал на «Галлахер». – И развязал мисс, которой, по ее собственному признанию, веревки уже порядочно надоели.
– Простите, сэр, что я все время вас перебиваю, но не могли бы вы указать, где я могу видеть эту мисс? – не выдержал я.
– Вы можете ее видеть в моей лодке. Она заснула, пока мы ехали.
– Как это славно! А не встречали вы где-нибудь еще и господина по фамилии Шатл? Тоже связанного или даже в цепях?
Сэр Генри отрицательно покачал головой.
– Что же… Будем искать.
Послесловие
– Что имеете предъявить тумпстаунской таможне?
Люлю, с природным изяществом ковырнув пальцем в ухе, повернулся к господину Дройту. – Аллен, что мы имеем предъявить… м-м… таможне?
– Да ничего, собственно… – развел руками господин Дройт. – У нас с собой не так уж и много вещей. – Он указал на два запыленных саквояжа хорошей кожи и с золотыми инкрустациями. Саквояжи стояли по обе стороны от великого человека и производили самое благоприятное впечатление. – Только самое необходимое. В основном – мелочи.
