Владимир Силкин - Афёра
32
В баре «Золотой краб» играла приятная негромкая музыка. В основном это были сменяющие один другого популярные блюзы в интерпретации лучших исполнителей; Макаров без особого труда понял это, хотя сам больше любил рок-н-ролл, лишь в течение совсем небольшого периода в юности отдавая предпочтение негритянскому джазу. Здесь, в этом небольшом, освещённом светом голубоватых ламп зале почти забытое юношеское увлечение напомнило о себе приятной теплотой в груди. Музыкальное оформление, со вкусом подобранное, вполне соответствовало продуманным интерьерам бара: антуражу из великолепных рыб, лениво замерших на одном месте в круглых больших аквариумах и молча взирающих на людей за столиками, из рыбацких сетей, развешанных по стенам, из настоящих якорных цепей, протянутых по всему периметру помещения, оплетающих огромные, очевидно, тоже настоящие корабельные якоря. Здесь не надо было танцевать (хотя две или три пары двигались, едва переступая в молчаливом объятии на пятачке перед стойкой), здесь не хотелось громко шутить и смеяться; здесь хорошо было просто сидеть за столиком с приятелем или любимой женщиной, вполголоса разговаривать о чем-нибудь спокойном и приятном. И эта завораживающая обстановка смакования каждой минуты медленно текущего здесь времени была тем более приятна, что рядом, за стеклянными стенами с занавесками до пола, на открытой площадке со столиками жарились на мангале куски мяса и рыбы и звучала не слышная в затемнённом зале совсем иная музыка, возбуждающая и пьянящая. Хозяева бара умышленно создавали этот контраст, предлагая посетителям на выбор бурное веселье или возможность спрятаться от безумного мира ночных развлечений города-курорта в тихом, уютном уголке, где под взглядами неподвижных пучеглазых морских чудищ в огромных аквариумах можно спокойно выпить свежего пива с изысканными закусками, отрешившись на время от всего окружающего…
Впечатления, охватившие Макарова, который пришёл в бар прямо со станции, вернувшись из Калининграда, выразились в первом вопросе, заданном им хозяину бара. Они вдвоём уютно устроились за красиво, изысканно сервированным экзотическими закусками и бочонком с пивом столиком в самом углу зала, за свисавшей с потолка грубой верёвочной рыбацкой сетью.
— Очень хорошая идея, продумано все досконально, а главное, идеально воплощено: музыка, свет, аквариумы, даже шумный балаган на открытой веранде — кто автор столь удачного сочетания красок на этом холсте? — спросил Алексей, обращаясь к не спеша наливающему в стаканы из бочонка светлое пиво Игорю Николаевичу, его недавнему попутчику.
— Ваш покорный слуга, — польщено улыбнулся тот и пододвинул Макарову высокий стакан из тонкого стекла, почти до краёв наполненный янтарным, пенистым напитком. — И правда, удачно получилось, я сам не ожидал такого результата. Уютно.
— И с музыкой замечательно угадали.
— А и не угадывал вовсе: всю жизнь любил джаз, негритянские блюзы. В семье же, увы, никто не разделяет моей страсти — вот я и создал уголок для души: хоть на работе наслушаюсь вдоволь любимых мелодий, — пояснил Игорь Николаевич, осторожно поднося к губам свой стакан и пробуя пиво. — Отведайте, — тут же поощрил он к тому же своего гостя, — специально из города его привожу, раз в два дня, индивидуальный заказ — свежесваренное…
— Отличное, — подтвердил Макаров, от хлебнув добрый глоток. — Самый что ни на есть замечательный пивной вкус…
— А теперь — за закусочки, за закусочки, Алексей, — обвёл добродушный мужчина расставленные по столу тарелки и тарелочки округлым жестом. — Специальный подбор, к светлому пиву… Вот тут, пожалуйста, креветочки в остром соусе, это раки, сваренные с укропчиком и кореньями, а здесь, левее, возле вашей правой руки, их старшие братцы — омары, они, правда, в несколько непривычном, очищенном и измельчённом виде. Но зато так удобнее будет с ними управиться, поверьте моему опыту, — угощал хозяин бара. — Дальше, если хотите, можно польского или немецкого сырку отведать, сарделечек копчёных, рулетика. Можно рыбки: у нас сегодня скумбрия по-одесски и наш, прибалтийский угорек копчёный… В общем, лучше сами, сами разбирайтесь, что больше по вкусу. Хотите, ещё вот, в вазочках, орешки солёные двух сортов и сушки, но это, думаю, лучше потом, попозже — сначала утолите голод…
— Да, знаете ли, вот насчёт голода — это вы как раз в самую точку попали, — охотно откликнулся на приглашение хозяина откушать Макаров, накладывая на свою тарелку понемногу каждого из стоящих перед ним яств.
— Вот как? Сильно проголодались? — улыбнулся Игорь Николаевич, разламывая надвое розовую сочную креветку и отправляя в рот кусочек нежного мяса.
— Да я только что с электрички, из Калининграда, — пояснил Алексей, — а там за весь день как-то не собрался более-менее прилично перекусить — все так, на ходу…
— И что же, простите, вас заставило лишить себя удовольствия провести лишний денёк здесь, у моря? Работа, личные дела, любопытство? Если, конечно, это не секрет… Хотя да, вы же говорили, что приехали работать, какие-то страховые дела, — видя, что Макаров не торопится ему отвечать, спокойно пережёвывая кусочек жирного балтийского угря, сам ответил на вопрос его сотрапезник. Продемонстрировавший неплохую память хозяин бара не слишком стремился наполнять свой желудок едой, явно предпочитая наблюдать, как это делает гость.
— Прекрасно, прекрасно, просто замечательно приготовлено… Полный восторг… Удружили… — только такие фразы мог произносить Алексей до тех пор, пока не почувствовал, что голод отступил, а сам он почти доверху на полнился вкусными закусками и пивом. При этом, надо отметить, ел он и пил не торопясь, с расстановкой, смакуя каждое из блюд, поэтому трапеза его заняла достаточно много времени.
Хозяин, видя, что гость не очень расположен разговаривать во время еды, больше не отвлекал его вопросами, лишь поясняя иногда способ приготовления того или иного блюда, которому воздавал должное Макаров. Поэтому он был удивлён, должно быть, когда Алексей, доев все, что накладывал себе на тарелку, и запив все последним добрым глотком пива, вдруг вернулся именно к тому вопросу, который был задан ему в самом начале ужина.
— Н-да, Игорь Николаевич, по делу, по работе ездил, — сказал он, глядя прямо в глаза хозяину бара. — Расследование, видите ли, приняло новый, интересный оборот, и пришлось поехать в Калининград, чтобы прояснить некоторые детали. Пришлось даже пожертвовать одним днём купания в море.
— И как, успешно съездили? Удалось ли добиться того, что планировали?
— Да. Кое-что выяснил, — сухо ответил Макаров, подливая в свой стакан пива из бочонка
Игорь Николаевич выдержал небольшую паузу. В то время, пока Алексей пил прохладный, вкусный напиток, он, казалось, терзался сомнениями: задавать ли следующий вопрос?
— Спрашивайте, Игорь Николаевич, не стесняйтесь, — решил подтолкнуть его Алексей, ставя пустой стакан на стол. — Надеюсь, разглашать секретные сведения, чтобы ответить вам, не потребуется, и я смогу удовлетворить ваше любопытство…
Игорь Николаевич сконфуженно улыбнулся.
— Все-таки, что ни говори, а вы похожи на сотрудника… — начал было он, но Макаров не дослушал.
— Ну, на этот ваш вопрос я уже однажды отвечал, — усмехнулся он. — Вы же, наверно, хотели спросить о другом?
— Да, — кивнул хозяин бара и шутливо поднял вверх обе руки, — признаюсь… Скажите, связана ли ваша здешняя работа с теми фотографиями?
— Конечно, — пожал плечами Макаров. Он полез во внутренний карман пиджака и, помешкав немного, достал и положил на стол конверт. — По-моему, эта, — вытащив из конверта, подвинул он к Игорю Николаевичу один из снимков, — была сделана у вас в баре, то есть здесь. Правильно?
Едва взглянув на снимок, хозяин бара вновь поднял глаза на Алексея и молча утвердительно кивнул.
33
— Тогда рискну ещё раз спросить об этом человеке, — сказал Макаров, взяв сверкнувший серебряным лезвием в лучике упавшего на него света столовый нож, который лежал рядом с его прибором, и обведя им эллипс вокруг физиономии добродушно улыбающегося Красавчика. — В прошлый раз вы уверенно сказали, что в этом году его здесь, в вашем баре, не видели. Но ведь это не так?..
Игорь Николаевич вздохнул и потёр виски.
— Да, правильно. Но откуда вы… Как вы догадались?
Макаров усмехнулся и положил нож.
— Почувствовал… Обратите внимание: как и этого человека, двух мужчин, сидящих рядом с ним, вы запомнили, по вашим словам, плохо, но — заметьте! — говорить с той же категоричностью, что не видели их в этом году у себя в баре, не стали. Не правда ли? — глядя в глаза хозяину «Золотого краба», спросил Макаров. Пользуясь тем, что тот не ответил, продолжил: — И в самом деле, Игорь Николаевич, вы же здравомыслящий человек, ваше преуспевание в бизнесе говорит об этом лучше всего. Разве скажет человек о ком-то, кого не знает, о ничем не выделяющемся мужчине, неприметном в общей огромной массе курортников, что тот ТОЧНО НЕ БЫЛ в некотором месте в течение известного, достаточно длительного времени?.. Вот если бы вы в прошлую нашу встречу, напротив, сказали, что этот человек здесь был, а его друзей вы не запомнили, — это было бы понятно, а не был… — Алексей вздохнул и развёл руками. — К сожалению, Игорь Николаевич, это сразу же наводит на мысль о преднамеренном обмане. Макаров замолчал. Хозяин бара как-то болезненно взглянул на него, потом обежал глазами зал, потом вздохнул и снова посмотрел на Алексея, после этого нервно взял со стола вилку и тут же положил её обратно на скатерть. Наконец он невесело усмехнулся и проговорил:
