Елена Руденко - Печальный Демон
«Вдова» молча опустила глаза. Я ждал, пока она примет решение.
– Хорошо, я вам всё расскажу, если вы меня не обидите, – произнесла она, одарив трогательным взором.
– Я не занимаюсь мелкими мошенниками, – ответил я, – меня интересует убийство…
При слове «мелкий» дамочка обижено надула губки, казалось, что она сейчас с гордостью перечислит имена всех аристократов, которых удалось ей облапошить.
– Мне довелось услышать, что князь Долгоруков собрался вечером в гости к Зелимхану. Моё чутьё подсказало мне, что эта встреча очень важна… Я подгадала по времени, чтобы придти к Зелимхану на несколько минут раньше. Он неравнодушен к женской красоте, поэтому не смог сразу же выставить меня за дверь… К счастью, он считает всех женщин глупыми, и когда пришёл князь, велел мне спрятаться за ширму, не опасаясь последствий… Князь отдал Зелимхану деньги в обмен на какой-то конверт… Это всё, что я видела…
Она запнулась.
– Продолжайте, очень интересно, – попросил я. – Что произошло потом, когда князь ушёл?
Мошенница после некоторой паузы взволновано произнесла.
– Затем, я предложила Зелимхану выпить по бокалу вина… Как вы знаете, он не следует традициям своих предков… Я добавила в вино снотворного… Потом забрала деньги и ушла…
Я не спешил с ответом. Стоит отдать должное, «вдова» прекрасно сдерживала волнение, и при этом вполне разумно не показывала никакой неприязни ко мне.
– Могу предложить вам два пути вашего будущего: первый – вы сами немедленно возвращаете деньги князю…
Когда речь зашла о деньгах, благоразумие изменило даме.
– Простите, но вам не удастся привести разумные доказательства! – дерзко перебила она.
– Но я смогу легко доказать, что вы добавили яд в вино Зелимхана – таков второй путь вашей судьбы… Если вам угодно, могу дать вам некоторое время на раздумье… Но если вы попытаетесь улизнуть, это будет расценено как доказательство вины…
– Нет… не надо, – натянуто произнесла она, – я выбираю первый путь… Сегодня же верну князю деньги!
Глухова сделала гримаску задумчивости.
– Обратите внимание на Михайлова, – сказала она, – как мне сказал один сговорчивый жандарм, у мрачного офицера есть весьма любопытный документ, согласно которому он может совершить убийство одного неугодного лица… Такую награду он получил за службу…
Не дожидаясь моего ответа, «вдова» продолжала:
– И весьма забавна юная Антипова, не так ли? Они накануне столь мило ворковали с Анзором в парке о богатстве ныне покойного Зелимхана… Вы, наверняка, оцените мою наблюдательность…
Лицо Глуховой на миг утратило маску благородной безмятежной вдовы, её черты обрели мудрость коварства, дама давала понять, что она далеко не простушка, и может оказаться опасным врагом.
– А про эксцентричную пани, думаю, можно промолчать, – заметила она, вновь войдя в благородный образ. – Весьма подозрительная ведьмочка, жаль, что сейчас таких не сжигают…
Меня поразила внезапная ненависть, с которой были брошены эти слова.
* * *В комнате князя Долгорукова я увидел недавно опалённые свечи, воск которых ещё не остыл, – весьма странно для середины дня – и крупицы сметённого пепла на столе. Долгоруков оказался взволнован и рассеян, давненько я не видел его таким.
– Вы наверняка знаете, что Зелимхан умер, – я сразу же перешёл к делу.
– Хвала Аллаху! – с напряжением усмехнулся князь.
– Мне кажется, что Зелимхана убили, – продолжал я.
– Вы хотите найти этого доброго человека, чтобы добиться его награды? – иронизировал собеседник. – Вам наверняка известно, что Зелимхана хотели убить, но не могли найти подходящего случая… Именно убить, поскольку арест такого человека наделал бы слишком много шума и повлёк бы за собой множество неприятных фактов… Ведь ко всему прочему Зелимхан был мерзким шантажистом…
Князь говорил правду. Шантаж? Вряд ли Долгоруков так просто обмолвился… Я снова взглянул на крупицы пепла на столе возле опалённой свечи…
– Мне известно, что вы приходили к Зелимхану вчера вечером, – произнёс я. – Мне бы очень хотелось бы узнать цель вашего визита…
Князь явно смутился.
– Прошу вас, не усложняйте мне жизнь, – продолжал я. – Вы явно что-то сожгли, когда узнали о моём приходе, – я провёл пальцем по столу, где остались крупицы пепла.
– Вы правы, скрывать не имеет смысла… Зелимхан заполучил письмо, компрометирующее моего приятеля, позвольте мне не называть его имени. Приятель попросил меня выкупить это письмо. Я встретился вчера с Зелимханом, чтобы передать ему деньги и забрать письмо… Поначалу я решил отвезти конверт приятелю, но, узнав днём о смерти Зелимхана, сжёг его, опасаясь обыска…
Я выслушал князя.
– Надеюсь, вы понимаете, что у меня не было мотива убивать князя, – закончил свою речь Долгоруков.
Его глубокий внимательный взгляд будто проникал в мою душу.
– Возможно, – я понимал, бесполезно скрывать свои мысли, – но, зная ваши таланты, невозможно поверить, что дело столь просто… Разумеется, я понимаю, что вы не вправе открыть мне многие тайны, поэтому надеюсь на ответное понимание…
– Иногда простое может оказаться сложным, не так ли? – верно подметил мой друг.
Из журнала Александры КаховскойВесть о смерти Зелимхана вызвала у меня беспокойство за пани Беату. Встретив Нину Реброву у колодца, я сразу же поинтересовалась здоровьем их постоялицы.
Моя подруга ответила на мой вопрос односложно, поскольку в этот момент её мысли были заняты встречей с Юрьевым, который на сей раз, не уделив ей должного внимания, принялся разыскивать графа Апраксина, совершавшего свою обычную предобеденную прогулку в парке.
– Удивительно, но служба для мужчин превыше всего! – возмущалась Нина, от волнения столь спешно расхаживая по галерее, что я едва успевала за нею. – Ах, пани Беата? Я совершенно не знаю, чем она занята сейчас… наверняка, читает свои жуткие книги или жжёт чёрные свечи… Нет, вот же она!
Действительно, у Нарзана появилась пани Беата. Кажется, я увидела её впервые на прогулке. Она шла медленно, потирая плечи, будто от озноба, весьма странно для столь жаркого дня… Водяное общество, прекратив болтовню, пристально наблюдало за молодой дамой.
Извинившись перед Ниной, я поспешила к пани Беате, поражаясь своей внезапной жалости. Увидев меня, чернокнижница остановилась, будто ожидая, когда я подойду ближе. Затем вдруг, пошатнулась. Подбежав, я попыталась поддержать её, но пани, обессилив, опустилась на дорожку у колодца. Её пальцы судорожно вцепились в рукав моего платья, острые ногти разорвали тонкую материю.
– Она умирает, – раздался шёпот. – Её убил призрак Зелимхана…
– Пульс есть, – вдруг прозвучал спокойный голос доктора Майера, который вывел меня из забытья, – всего лишь обморок… О! У бедняжки сильный жар, и при этом она бледна как покойница…
– Надеюсь, ведьма не умрёт, – забеспокоилась подошедшая Нина, – вряд ли это обрадует папеньку, какая паника начнётся среди постояльцев… Люди склонные верить всякому вздору об оживших мертвецах!
Доктор промолчал.
Впрочем, я не буду осуждать подругу за столь безразличное отношение к жизни неприятной особы.
Наконец, даму, которая так и не пришла в сознание, перенесли на носилках в нумер.
– Что вы на это скажете? – сурово спросила Нина доктора.
– Осмелюсь заметить, что медицина по латыни называет этот недуг…
– Прошу вас ответить на мой вопрос не как доктор, а как мистик, – перебила Реброва. – Вы же прекрасно понимаете, что у пани ведьмы вовсе не приступ редкой болезни… Неужто светские болтуны правы, и её душит злобная душа шайтана Зелимхана…
Майер тяжко вздохнул.
– Не думаю, что всё столь примитивно, – поморщился он, – на ваш вопрос, полагаю, верный ответ знает господин Михайлов… В моих силах лишь предполагать… Её душа сейчас может заблудиться и не вернуться…
Пожалуй, склонность Майера к мистицизму помогла ему снискать доверие многих пациентов. Нет, он никогда не отступает от общепринятых врачебных правил и не продает больным «волшебных амулетов», но при этом старается искать философские объяснения причин болезни.
Мне часто вспоминается старинное русское поверье, что болезни живут в Аду и происходят от нечистой силы, которая способна извести человека самым таинственным недугом, который не исцелит ни один доктор.
В некоторых губерниях, напротив, полагают, что болезни заперты между небом и землёй в железном доме с медными дверями, закрытыми на двенадцать замков, с наложенными на них Богом печатями, и с ключами у дьявола. Когда человек совершит зло, господь посылает Ангела снять печати. Затем приходит дьявол с ключами и открывает двери, так болезнь оказывается на свободе, поражая человека, который ради выздоровления должен искупить своё злодеяние. Лишь тогда Ангел отведёт от него болезнь и снова запрёт её в железном доме. Часто жертвами болезней становятся близкие люди грешника.
