Линда Фэйрстайн - Ничего хорошего
— Спорю, что эта штука запищит именно тогда, когда ты начнешь мыть мне голову, — я постучала по черной коробочке, которая связывала меня с полицейским управлением.
— Да, ты не на шутку напугаешь своих детективов, если явишься в участок в таком виде.
Я слушала болтовню Эльзы о последних фильмах и бродвейских мюзиклах, которые она каким-то образом успевала посмотреть задолго до того, как я узнавала, что они идут. Как на конвейере она передала меня Луи, который отстриг около дюйма моих заново окрашенных прядей и при этом довольно профессионально допросил меня о личной жизни. Как и положено настоящему французу, он очень переживал, что у меня нет постоянного приятеля, и всегда старался дать мне совет, как подцепить парня. Как только он закончил стрижку, Нана сделала мне стильную укладку, поскольку я сказала, что вечером приглашена на ужин к друзьям.
Так прошло полдня. Я вернулась домой и поставила джип на парковку. Войдя в квартиру, я заметила, что на автоответчике мигает огонек. Перезванивала Нина, спрашивала, что нового в расследовании. Еще было сообщение от Морин, она скучала и звонила просто так. А Чэпмен звонил, чтобы сообщить последние новости, которых не было.
Я перезвонила в Медицинский центр и попросила соединить меня с палатой миссис Форестер.
— Пока только мелкая кража, — отчиталась она после того, как я рассказала ей, как провела утро. — Я ходила на веранду. Вот где вам, ребята, надо побывать. Там все шепчутся о том, что их врач думал о Джемме Доген — кто ее любил, кто нет. Я уже завела для вас дневник наблюдений.
— А что за кража? — уточнила я.
— Расслабься. Просто, пока я была на веранде, одна из сиделок пришла забрать мой поднос с едой. Она встала за занавеской, которая висит над кроватью, как полог, и доела остатки завтрака. Кусок тоста, самый безвкусный ванильный пудинг, какой только можно вообразить, и кусок индейки. Она и не знала, что все записывается на скрытую камеру. А затем открыла тумбочку и залезла в мою косметичку. Но, очевидно, цвет моей помады ей не понравился, уж очень подозрительно она ее разглядывала, прежде чем вернуть в сумочку. Интересно, сколько раз в день происходит подобное, а?
— Уже скучаешь, Мо?
— Мне грех жаловаться. Ни постель не надо заправлять, ни посуду мыть. А попозже меня придут навестить. Повеселись сегодня вечером, а потом позвони мне.
Я скинула Чэпмену сообщение на пейджер и пошла на кухню, где успела съесть йогурт, пока Майк перезвонил.
— Я все еще в больнице, — сказал он, едва я сняла трубку. — Мы повторно допрашиваем сотрудников колледжа, в этот раз больше спрашиваем о самой Доген. Думаю, тебе стоит лично поговорить с доктором Спектором. Он, наверное, знал ее лучше, чем кто-либо. Я видел его сегодня утром, он осматривал прооперированного пациента. Он сказал, что сможет встретиться с нами в понедельник в два часа дня. Ты сможешь прийти?
— Конечно.
— Еще одна новость — парень из 17-го участка нашел какие-то папки в мусорном баке на парковке. Уоллес считает, что это папки из офиса Доген. На них есть кровь. Но, с другой стороны, почти на всем больничном мусоре есть кровь.
— А что за папки?
— Пустые. Три или четыре. Кажется, в них было что-то про спорт. Не медицинское. На них наклейки вроде «Мет», «Брейв», «Каб». Я понимаю, что Доген любила бегать, но, похоже, она была также фанаткой бейсбола. Ее бывший муж приезжает в Лондон в понедельник, так что мы сможем узнать от него ее подноготную.
— Хорошо. Я буду в разъездах вторую половину дня. Завтра-то ты выходной, надеюсь?
— Ага. Встречаюсь сегодня с одной журналисткой из итальянского журнала, которая писала о нашем отделе в прошлом месяце. Я решил, что поведу ее в твой любимый ресторан — «Примолу». Между Джулиано и Адольфо. Может, она будет очарована и забудет о том, что я ирландец.
Я постаралась пожелать ему хорошего вечера таким тоном, чтобы он поверил в мою искренность.
Потом я собрала одежду, чтобы отнести в прачечную, и отдельно сложила три юбки, которые хотела отдать укоротить. Сдав одежду, я зашла в магазинчик поблизости, чтобы купить десятка два колготок. Продавщица уговорила меня приобрести еще и голубое кружевное белье — в знак приближающейся весны, — и я пошла к банкомату на углу, чтобы снять наличность.
К тому моменту как я добралась до маникюрного салона, уже перевалило за три часа дня. Я опоздала на маникюр, и мне пришлось выслушать неприятные высказывания от посетительниц салона, но ничего не оставалось, как стерпеть — я не могла появиться на ужине у Джоан с необрезанными кутикулами и тусклыми ногтями.
Я вернулась домой, покормила проголодавшуюся собаку и вывела ее еще раз. Я была слишком взволнована, чтобы вздремнуть, поэтому просто прилегла, прихватив в кровать «Санди таймс» с кроссвордом — особенно пришлось поломать голову над словом в нижнем левом углу. Я подставляла все буквы по очереди, пока не получила «Галле» — имя немецкого астронома, открывшего Нептун.
Субботние вечеринки у Джоан проходили весело, и я очень ждала их, чтобы провести время в кругу друзей. Это всегда был повод элегантно одеться, повесить на себя какие-нибудь украшения из тех, что мать собирала годами, но оставила мне, потому что сама уехала на Карибы, а я осталась в Нью-Йорке. Я с удовольствием принарядилась и вызвала такси на семь сорок пять.
Домработница Джоан открыла дверь и взяла мою дубленку, а также спросила, что я буду пить. В коридоре и в гостиной стояли вазы, наполненные французскими тюльпанами и розами цвета бледного коралла. Сама Джоан была в библиотеке с уже пришедшими гостями и развлекала их рассказом о том, как несколько лет назад ставили ее пьесу в театре за пределами Бродвея. Джоан перешла от пьес, которые ставили и у нас, и за границей, к романам, последний из которых переиздавался уже четыре раза.
Мне навстречу вышел Джим Хэджвилл, в которого Джоан отчаянно влюбилась этой зимой. Он был экспертом в области внешней политики и вел международную синдицированную колонку[20], и первые три месяца им с Джоан пришлось тратить время на переезды, чтобы видеться. Эта вечеринка затевалась, в частности, и ради того, чтобы Джоан могла познакомить его с некоторыми друзьями.
Мы обменялись приветственными поцелуями, и Джоан подвела меня к людям и познакомила с теми, кого я не знала. Потом я поздоровалась со знакомыми. Коктейли здесь подавали раз в час, и я включилась в милую беседу, стараясь уводить разговор от тем, связанных с расследованием, если кто-то их затрагивал.
Вскоре после девяти Джоан пригласила нас в столовую, где нам предстояло рассесться за тремя круглыми столиками.
— И не говори, что я никогда тебе не помогаю, — прошептала она мне на ухо, вид у нее при этом был, как у кошки, проглотившей канарейку. — Тот милый молодой человек, с которым вы обсуждали статью о твоем боссе в «Нью-Йоркере», сидит за одним столиком с тобой. Его зовут Дрю Рено.
Чтобы задержать меня в дверях, Джоан несколько раз перекалывала с места на место мою старинную брошь.
— А куда ты посадила его жену? Я помню его и также хорошо помню, что у него на пальце было кольцо, — сказала я, посмеиваясь над ее манипуляциями.
— Алекс, он вдовец.
Я прикусила язык.
— Ой, черт. Хорошо, что я узнала это от тебя, иначе вышло бы неловко. Только не говори мне, что хочешь стать сводней. Я тебя убью. Ты же отлично знаешь, я терпеть не могу, когда меня вынуждают...
— Алекс, прекрати. Это просто ужин. Он старый приятель Джима, еще из Принстона. Партнер в «Милбанке», Твид. У его жены была опухоль мозга, она умерла два года назад, ей было тридцать семь. Ужасная история. Дрю только несколько месяцев как оправился от потери. Так что расслабься. Не будь брюзгой, Алекс. И не красней. Кроме того, здесь полно твоих знакомых, это не свидание вслепую. Он очень хотел познакомиться с тобой. Говорит, вы пересекались на заседании коллегии адвокатов в прошлом году, но тогда ты встречалась с каким-то уро... Я хочу сказать, с кем-то еще. Выключи свой чертов пейджер и получи удовольствие от вечера, договорились?
— Не могу поверить, что ты устроила подобную встречу, даже не предупредив меня, Джоан, — упрекнула я, смеясь над собственным волнением и пытаясь в зеркале за ее спиной разглядеть, не растрепалась ли прическа и не потек ли макияж. У меня появилось непреодолимое желание еще раз подкрасить губы.
— Вот так-то лучше, дорогая. Я посадила его между нами и завтра буду ждать цветов в знак благодарности и признательности. Выглядишь ты отлично, так что можешь смело занимать свое место.
Гости ходили вокруг столиков, отыскивая на карточках свои имена. Дрю стоял рядом со своим стулом и, когда мы с Джоан подошли, помог нам сесть.
Он легко продолжил разговор, который мы начали в библиотеке, и напомнил о нашей встрече прошлым летом. Я потягивала вино, заедая его вкуснейшей гусиной печенью, которую приготовил повар Джоан, и была очарована умом и искренностью собеседника.
