Алексей Макеев - Особый прием Гурова
– Так почему же Нина все-таки за Багровым замужем оказалась? – удивился Никитин.
– Мне в поле на практику надо было выехать, ненадолго, всего на месяц. Я Нине строго-настрого наказал ни на какие уговоры не поддаваться, и она обещала. А вот паспорт ее с собой забрать я не догадался. Хотя… Мамаша бы ей и новый быстро организовала. Словом, когда я вернулся, все было уже кончено. Мамаша просто подключила свои связи и отнесла в ЗАГС два паспорта: Нины и Багрова, а там их проштамповали – и все! Багров же давно вокруг матери кругами ходил, такой услужливый, вежливый, преданный! И ручки поцелует! И цветы подарит! И мелкие поручения выполнит! А уж комплиментами так и сыпал! Он же благодаря ей себе карьеру делал. Как же матери было не поделиться своим горем с доверенным человеком? А он тут же предложил свои услуги! Вот она, пока меня не было, все это и организовала! А потом вещи Нины собрала и вместе с Багровым отвезла к нему на квартиру – вот, мол, теперь твой дом и твой муж! А сестренка – она же не боец! Сникла и смирилась! Она решила, что Слава теперь для нее навсегда потерян, плакала, тосковала!
– Но неужели вы ничего не могли сделать? – не удержавшись, спросил Володя. – С вашим-то характером?
– А что я должен был сделать и что я мог сделать? Взять Нину и привезти обратно домой, где ее мамаша день и ночь пилили бы и всячески изводила? А потом, воспользовавшись первым же моим отсутствием, тут же отвезла обратно к Багрову? Да Нина уже и сама ничего не хотела – я же сказал, что она смирилась со своей участью! Она до рождения Женьки и на человека-то похожа не была, одна тень осталась, и только после того, как он на свет появился, ожила – он же Славкина копия! Мы всем говорили, что он семимесячным родился, а на самом деле он совершенно нормальный. Я каждый день по нескольку раз почтовый ящик проверял – не было от Славки писем. Это уже потом мы узнали, что мамаша почтальонше заплатила, что она все его письма отдельно складывала и отдавала только ей в руки. Я даже в область ездил узнать – вдруг он родным пишет? Ну, и оказалось, что мать его к тому времени уже умерла, братишку младшего в детдом отдали, а в квартире другие люди живут. Просил я их, чтобы они, если от Славки письмо придет, мне его переслали. Деньги им оставил. Они оказались порядочными людьми, переслали! Только и оно к мамаше попало!
– И что же было, когда Слава вернулся из армии? – спросил Никитин.
– То и было, что правда наружу выплыла. Он пришел к нам, точнее, к Нине. И мамаша не придумала ничего умнее, чем попробовать с ним высокомерно поговорить, объяснить, что он ее дочери не пара, что его безграмотные письма к Нине она выбрасывала, прочитав первое, насквозь дурацкое, и все в этом духе. В общем, если бы меня дома не оказалось, он бы ее убил. Она потом несколько дней в постели с замотанной головой лежала, жаловалась на головную боль и охала – ей казалось, что так она выглядит интеллигентно. Впрочем, Славку, когда он в бешенстве, и тигр-людоед испугался бы.
– Так почему же Нина к нему не ушла?
– Ну, во-первых, я чуть не поседел раньше времени, уговаривая ее с ним хотя бы встретиться. Она только плакала и говорила, что Слава ее не простит, как будто она была в чем-то виновата. Во-вторых, куда бы она к нему ушла с маленьким ребенком на руках, если у него ни кола ни двора и он в тренерской у своего бывшего наставника жил. В-третьих, на что бы они жили? Нина же не училась и не работала, а с ребенком сидела. А что он сам умел? Ничего! В университете восстановиться ему не удалось – мамаша постаралась, а без диплома ни тренером, ни учителем физкультуры не устроиться. Он вагоны по ночам разгружал, чтобы на кусок хлеба себе заработать. На что бы он семью кормил? Ну, и куда ему была прямая дорога с его силой, характером и навыками?
– В банду, – тихо сказал Володя.
– Нет, не тот это был человек, чтобы кому-то подчиняться. Он свою создал! Собрал своих друзей по спорту, которые вроде него самого без дела болтались, тех, с кем вместе в детдоме воспитывался, и появилась в Чернореченске группировка Фартового. Сначала он просто хотел денег на дом достать, чтобы Нине с Женькой было куда уйти, потому что для себя ему ничего не надо было, а вот к ее ногам он хотел весь мир положить! Ну, и заработал! А потом сообразил, что вход в криминальный мир – рубль, а выход – два! И тогда стал уже не за себя, а за Нину и Женьку бояться. Кем она была? Жена уважаемого в городе человека. А кем стала бы? Женой бандита! А сколько их вместе со своими мужьями в машинах взорвали? Скольких убили? Скольких похитили? Так что встречались они тайком – я им квартиру снял. А про Сашкину бабу я с самого начала знал и про их детей тоже! Багрову ведь Нина была совершенно не нужна как женщина, она для него была просто ступенькой вверх, и только. А ее саму от него наизнанку выворачивало. Вот и старались они встречаться как можно меньше.
– То есть Нина была беременна от Славы? – уточнил Володя.
– Ну да! – подтвердил Самойлов. – Славка, как об этом узнал, радовался, как ребенок! Прыгал от счастья! Все уговаривал Нину: «А теперь давай дочку! Чтобы на тебя похожа была!»
– Так вот почему Багров так удивился, узнав о беременности Нины, – произнес Никитин. – Но как он это стерпел?
– Так он же знал, от кого Нина Женьку родила. Да если бы с ее головы по его вине хотя бы волос упал, Славка бы его живого на куски разорвал. В буквальном смысле! Вот он и молчал. И дальше терпел бы безропотно, если бы… – Самойлов вздохнул.
– Как я понял, Слава погиб? – спросил Володя.
– Его убили, – уточнил Самойлов.
– На какой-нибудь разборке или во время налета?
– Видите ли, у Славки и его людей была своя специализация. Они не занимались рэкетом, не «крышевали» торговцев или рынки, не грабили магазины, не угоняли фуры с товаром. Они брали только инкассаторские машины, и никогда не оставляли после себя ни следов, ни трупов. Их могли подозревать сколько угодно, но доказательств не было.
– Но для этого нужен хороший информатор, – заметил Никитин.
– А он у Славки был. Такой мелкий писарчук из областного управления Центробанка по фамилии Шишкин. Видел я эту гниду и сразу сказал Славке, что верить ему нельзя. А он мне в ответ, что он ему, дескать, хорошо платит, и предавать его – у него резону нет. Вот и в тот раз сообщил он Славке, что в Москву спецрейсом будут отправлять деньги – восемь миллионов долларов. У Славки, естественно, глаза загорелись – раньше-то они только «деревянные» брали.
– Это была «липа»? Уж слишком сумма большая! – покачал головой Никитин.
– Нет, это была правда! Но Шишкин на чем-то прокололся. Его взяли за некоторое место, и он рассказал, что Фартовый знает о переправке денег, но отменить ничего уже было нельзя. А поскольку Славка никогда два раза по одной схеме не действовал, нападения можно было ждать где угодно. Банкиры местным ментам давно уже не верили – беспредел в области творился не только уголовный, но и милицейский, и, подумав, решили поступить нетрадиционно: деньги были в машине сопровождения, а вот инкассаторская – забита вооруженной охраной.
– Представляю себе, какая это была бойня! – хмыкнул Никитин.
– Да, Славкины ребята тогда в первый раз стали стрелять – раньше-то без этого обходилось. Положили их тогда немало. Но некоторым удалось уйти, причем разбегались они в разные стороны. В том числе сумел уйти и Славка, который умудрился уехать на машине с деньгами, даже не предполагая, что в ней. Машину потом нашли, но уже без денег, зато со следами крови.
– То есть Слава был ранен.
– Да! – кивнул Валерий Леонидович. – Как потом оказалось, рана была несерьезная, но могла развиться инфекция, вот он и пошел к хирургу, который раньше их всегда в таких случаях выручал.
– И это был Соснин, – уверенно проговорил Володя.
– А вы откуда знаете? – не удивившись, а совершенно спокойно спросил Самойлов.
– Просто Королев вынес Шишкину и Соснину особое предупреждение, так что, после того, как вы назвали фамилию первого, о втором догадаться уже нетрудно, тем более что я уже знаю о его прежней работе хирургом в поликлинике, – объяснил Никитин.
– А о том, что он наркотой приторговывал, Королев ничего не сказал? – поинтересовался Валерий Леонидович.
– Я смотрю, у вас среди отцов города сплошь такие светлые личности, что пробу ставить некуда, – хмыкнул Володя.
– Так Королев людей сплошь управляемых подбирал, которые за собой такие грехи чуют, что никогда в жизни даже по мелочи ему не возразят, – усмехнулся Самойлов. – Взяли Соснина на наркоте, и рассказал он ментам обо всех своих и чужих грехах, начиная с момента грехопадения Адама и Евы, включая и то, что он, когда надо, людей Фартового пользует. Вот менты и держали его на «кукане». А тут им стало известно, что Славка такие немыслимые деньги увел и где-то спрятал, но сам при этом ранение получил, они и подсуетились. А куда раненый Слава должен был пойти? Естественно, к Соснину.
