Мика Валтари - Современный финский детектив
Последние слова я произнес с надеждой.
— Но у Вилле нет дома! — возразила девушка, все еще не понимая сути дела, — вот каково было ее доверие к нему. — Вилле сирота. До двенадцати лет он жил в детском доме. А потом один дальний родственник взял его на свое попечение и заставил работать, а когда у Вилле не получалось, бил его. Такой грубый и злой человек! Поэтому Вилле даже в школе не доучился.
— «Вилле Валконен, учащийся», — вспомнил Палму. — Чему же он учится? Жизни?
Девушка с досадой посмотрела на него:
— Вилле хотел поступить в ремесленное училище этой осенью, но не попал: там было очень много желающих. Он… он пытается учиться сам. Только это очень трудно, когда нет места, где можешь заниматься, и денег на учебники. Дядя вообще-то начинал с ним заниматься, но у Вилле совсем нет способности к языкам, да и к математике тоже, он ее никак не мог усвоить, даже для того, чтобы составлять гороскопы. А дядя говорил, что толковый человек всегда может прокормить себя, составляя гороскопы. Особенно в наше время, когда весь мир механизированный, а людей становится все больше. Так дядя говорил. Дядя был созерцатель, он просто наблюдал жизнь и людей — так он всегда сам говорил.
— Значит, астролога из Вилле не получилось, — резюмировал Палму.
— Но Вилле любит смотреть на звезды, — вступилась за него девушка. Они часто вместе с дядей ходили на Обсерваторский холм. И если других желающих не было, ну, клиентов то есть, дядя разговаривал с Вилле, рассказывал ему всякое, Вилле даже не все понимал… А я вообще была против, мне не хотелось, чтобы Вилле этим зарабатывал себе на жизнь. Это… это было бы жульничеством. Дядя Фредрик — другое дело. Он делал все по-настоящему. Он говорил, что Вселенная в тысячу раз удивительнее, чем мы воображаем, и что время — это четвертое измерение, и… В общем, я не могла всего понять. Но дядя всегда говорил, что звезды указывают путь и предсказывают все хорошее и плохое, только не называют сроки. И еще никого не принуждают — так он говорил.
— Вы сказали — клиенты, — вмешался я. — Я не понял: что, к дяде приходили клиенты на Обсерваторский холм? За гороскопами?
Девушка посмотрела на меня с состраданием.
— Да нет, — сказала она, — вы никак не поймете. Больше всего он зарабатывал благодаря телескопу. В этом его богатство, так он говорил. Хотя такая роскошная вещь была ему, конечно, не по средствам. Поэтому, когда вечера были ясные, он давал гуляющим смотреть в телескоп. За плату, понятно. Показывал чаще всего Луну. Простым людям на звезды смотреть неинтересно, ничего там не видно. Даже в дядин телескоп. А на Луне есть и долины, и горы, и… — Она поймала мой взгляд, но неправильно истолковала его. — Дядя брал совсем недорого, — поспешно сказала она, оправдываясь. — Пятьдесят марок с человека, и каждый мог смотреть, сколько хочет. А с детей двадцать марок. Но вообще-то детям он давал смотреть бесплатно, если у них не было денег. Дядя с ними любил разговаривать, рассказывал, как прекрасен наш мир… Прекрасен, — повторила она и громко всхлипнула.
Я молча протянул ей свой носовой платок. Вытерев глаза, она взяла себя в руки и проговорила:
— Вы, наверное, думаете, что я вообще ужасная плакса. Но я просто не могу, когда думаю, что дядя был такой чудесный и добрый и ему так мало было надо. И мир у него был прекрасный, и все люди хорошие, и вот теперь, когда он мог не думать о деньгах, когда он так радовался будущему ребенку — после своего выигрыша, теперь какой-то бродяга напал на него и убил из-за нескольких сот марок! Это так ужасно, что я даже сейчас не могу понять… Дядя приучил меня к мысли, что жизнь всегда хороша, наперекор всему… — Она сглотнула слезы и продолжала говорить, ей надо было выговориться. — Дядя знал, что скоро умрет. У него было слабое сердце. Ему уже трудно было таскать в гору тяжелый телескоп, а на лестнице он часто останавливался, чтобы отдышаться. Может, поэтому он и поспешил с завещанием. Но он всегда говорил, что я не должна печалиться, когда его не станет. Что это только изменение формы и преодоление времени, что это иной опыт, чудесное превращение человека — так он говорил. Но он не знал, что умрет такой страшной смертью!
Палму деловито задал еще один бестактный вопрос:
— А у него было разрешение? Я имею в виду — на право заниматься промыслом. То есть чтобы за деньги показывать людям Луну и звезды.
— Ну конечно, разумеется! — убежденно сказала девушка. — Дядя был очень педантичный и никогда не нарушал законы.
— Но разве можно на это прожить? — недоверчиво спросил я.
— Ему было приятно заниматься этим! — просто ответила девушка. — Он любил звезды. А делать что-нибудь, что было ему неприятно и неинтересно, он бы не стал. Так же и с гороскопами. Он говорил, что, составляя их, он узнает что-то новое.
— Да-да, в каждом попадается что-то неожиданное, — понимающе поддакнул Палму и строго посмотрел на Кокки. — Но мы отвлеклись от Вилле и его дома. Ведь не живет же он на улице?
— Вилле живет там же, где и жил, — объяснила девушка. — У своего родственника. Но это очень тяжело. Они попрекают его каждым куском, а спит он на полу в прихожей, в углу. И они не разрешают ему читать при свете, чтобы он не тратил электроэнергию. А если Вилле удается что-нибудь заработать, они тотчас требуют платы за квартиру.
— Так Вилле что-нибудь зарабатывает? — обрадовался Палму.
Девушка смутилась.
— Он не виноват, он просто не умеет вести себя. Но ведь никто его этому не учил! Я нашла… ну, в общем, он получил на лето замечательную работу на автостанции. Какой-нибудь энергичный парень, вежливый, который умеет улыбаться и поднимать фуражку, мог бы здорово заработать на этом месте. На чаевых. Саму работу Вилле хорошо делал, он ведь любит машины, моторы, всякое такое, а кланяться совсем не умеет. И улыбаться тоже. Только ухмыляется. Ногами шаркает. Но это все от стеснительности, оттого, что не знает, как правильно вести себя. Ну, его и уволили через пару недель… А меня он, конечно, не слушает, — печально добавила девушка (я же подумал, что в нашем деле Вилле не проявил ни стеснительности, ни робости). — Сколько раз я ему говорила, но он слушает всех этих бузотеров, ну и Арску этого. Они ведь фуражек не носят, так что и поднимать им нечего. Да они и не умеют… Но Вилле никакой не стиляга!
— Разве? — не поверил я.
— Конечно! Вилле — битник, — пояснила девушка. — Это большая разница. По их мнению, стыдно кланяться и вообще вести себя прилично. Надо только ухмыляться, чтобы хорошенько кого-нибудь разозлить. Вот это они умеют — специально злить пожилых людей.
— Ну, еще они могут угонять машины, — между прочим заметил я. — Очень прискорбно, но Вилле тоже имеет отношение к автомобильной аварии в Обсерваторском парке. Вы, барышня, видели фотографии в газете. Они там трое были: Арска, Вилле и девушка по имени Кайя. Вилле даже вел машину. Правда, только часть пути, врезался не он.
Саара не выказала большого удивления, хотя я рассчитывал поразить ее.
— Вот оно что! Теперь я понимаю, почему Вилле хотел прыгнуть под поезд, — почти весело сказала она. — Вилле же ужасно добросовестный! — Она подозрительно оглядела нас, и к нашей чести могу заметить, что никто не позволил себе улыбнуться. — Хотите верьте, хотите нет, — убежденно заявила она, — но у Вилле это в первый раз. Арска — тот и двери у машин взламывал, и провода соединял, и чего только не творил. Но Вилле никогда прежде в этом не участвовал, хотя наверняка ему хотелось, когда все вокруг хвастались. Ведь попадаются-то с этим редко. А так что — если не пьяные, и аккуратно ведут машину, и на место ее привозят… Но все равно: сколько раз я предупреждала Вилле, чтобы он в такие дела не ввязывался!.. Хотя вообще-то я могу его понять, — продолжала она рассуждать. — Эта драка вчера вечером и разбитая витрина, а потом еще допрос в участке — конечно, он совсем потерял голову. Я же ходила потом в полицию, когда он меня не встретил, как обычно, на углу после работы, но там сказали, что у него взяли показания и отпустили. И, уж конечно, Арска с этой девицей его где-нибудь поджидали и потащили с собой… А автомобиль был шикарный?
— «Мерседес-бенц», почти новый, — с уважением отозвался я.
— Тогда все понятно, — заявила девушка. — Вилле всегда хотелось прокатиться хотя бы раз в роскошном автомобиле. Но, конечно, не Вилле врезался в дерево! Он очень умелый и осторожный. Вилле наверняка бы поставил машину обратно, на то же место. Бедный Вилле!
Голос девушки дрогнул. Хотя ей впору было пожалеть владельца этой новой роскошной машины, обнаружившего наутро вместо машины груду металлолома. Впрочем, с этим делом было уже покончено. Я взглянул на часы и занервничал.
— Как зовут опекуна Вилле и где он живет? — спросил я. — Мы немедленно должны произвести там…
