Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Ангел тьмы
Но энтузиазм Мэтта, его вера в себя были настолько сильными и заразительными, что она позволила себе увлечься и поверить в невозможное. А вдруг она сможет сбежать вместе с Мэттом? Сможет перехитрить судьбу и быть счастливой?
Каждое утро Мэтт по нескольку часов говорил по скайпу. Решив, что путешествовать самолетом слишком рискованно, он составил маршрут, включающий только пароходы и поезда. Они смогут регистрироваться под чужими именами и переводить деньги анонимно, через DigiCash, с офшорного счета Лайзы. Мэтт надеялся, что в Азии солидная взятка перевесит отсутствие подлинных документов. Согласно плану, он должен был уйти первым, еще до рассвета. Полагая, что люди инспектора Лю следят за ними днем и ночью, они решили, что Мэтт уведет сыщиков подальше от отеля. А потом «потеряет» их в метро и направится в порт. Лайза тем временем выскользнет из отеля в шесть утра, переодевшись в простую синюю униформу горничной отеля. Оставалось надеяться, что никто ее не заметит.
— Но как мы достанем униформу? — допытывалась Лайза. — Огреем какую-то бедняжку по голове?
— Нет. Вежливо попросим. А если не выйдет, попробуем предложить пятидесятидолларовую банкноту и фото Мэтта Леблана.
Лайза громко рассмеялась.
— Думаешь, я шучу? «Друзья» все еще ужасно популярны в Китае. — Он вытащил из ящика стопку рекламных фото. — Ты удивилась бы, узнав, как высоко китайцы их ценят. Как сигареты в тюрьме.
Лайза покачала головой.
— Так наш великий план побега начинается с Джо Трибиани?
— Угу. Верь мне, Лайза. Я знаю, что делаю.
Следующим после побега Лайзы этапом должно было стать путешествие в рыбачьей лодке на материк, где посредник, мистер Онг, согласился устроить их на пароход, идущий через Южно-Китайское море и Зондский залив в Кейптаун. Оттуда — долгая поездка ночными поездами к северу. Примерно через месяц они должны оказаться в Касабланке.
— Все просто, — заключил Мэтт, чем очень развеселил Лайзу, поскольку план можно было назвать каким угодно, только не простым.
Опасность грозила на каждом шагу. Но уверенность Мэтта была непоколебимой, а фантазия слишком прекрасной и чистой, чтобы сопротивляться.
Будем жить анонимно в каком-нибудь уединенном доме. Смотреть, как порхают птички над фонтаном во дворе. Мир, покой, безмятежность, красота… Он никогда не найдет меня. И безумие закончится.
В девять часов вечера, перед побегом, Мэтт оставил на стойке портье запечатанный конверт с деньгами. Пусть он и бежит, спасая свою жизнь, все же он не из тех людей, которые исчезают, не заплатив по счетам.
Наверху они с Лайзой выпили немного виски и улеглись, чтобы хоть немного поспать. Будильник был поставлен на два ночи. Чтобы план сработал, Мэтт должен был отправиться в путь до трех утра.
Клод Демартен пробыл в дороге не менее пяти часов, прежде чем увидел табличку с надписью «Экс-ан-Прованс». Объехав стороной древний город, он остановился перед ничем не примечательным промышленным комплексом.
Лабораторией Шомюр, вклинившейся между шоссе и железной дорогой, пользовались все полицейские Южной Франции. Два дня назад Магуайру позвонил один из старших экспертов с подтверждением, что лаборатория действительно проводила анализы образцов ДНК, взятых на месте убийства Анжу.
— Но в полицейских протоколах не было таких анализов, — удивился Дэнни.
Эксперт вздохнул.
— Не было. Боюсь, это обычное явление. Когда на суд, награды и славу рассчитывать не приходится, полиция Сен-Тропеза относится к доказательствам весьма небрежно, если не сказать больше.
И вот через тридцать шесть часов Демартен встретился с экспертом Альбером Дюма. Клод сразу признал собрата и коллегу в пятидесятилетнем мужчине — высоком, худом и угловатом. Его белый халат был так сильно накрахмален, что о складки можно было порезаться, очки в проволочной оправе были сдвинуты на кончик острого мышиного носа. Оба мгновенно прониклись симпатией друг к другу.
— Заходите, детектив.
Дюма с энтузиазмом пожал жесткую ладонь Клода.
— Думаю, вас приятно удивит наша находка.
Помещение лаборатории было гигантским, устроенным по принципу «оупен спейс», то есть разделенным на множество стеклянных клетушек, обставленных простой мебелью из ИКЕА. Некоторые были оборудованы под лаборатории, остальные — под учебные аудитории, с белыми досками, скамейками и лазерными указками. Вдоль дальних стен были аккуратно расставлены ряды микроскопов. Были здесь и офисы. Альбер повел Клода в один из таких, где на столе рядом с компьютером лежала стопка распечаток.
— Итак, у местной полиции нет этих данных? — спросил Клод.
— Так сказал мне ваш босс. Признаться, не очень-то я удивился.
— Но вы ведете свои собственные протоколы?
— Разумеется, — ответил Дюма с оскорбленным видом. — Анализы спермы, крови, отпечатки пальцев, все тут. Я сравнил их с посланными вами данными из других дел.
— И…
— Беда в том, что присланные вами образцы крови практически бесполезны.
Клод нахмурился. И это должно меня приятно взволновать?
— Образцы Хенли были каким-то образом загрязнены в Скотленд-Ярде.
— А как насчет Джейксов?
Альбер перелистал распечатки.
— На месте преступления найдена только кровь жертв. Кстати, как и в доме Анжу.
— Так у нас ничего нет?
— Не совсем. Гонконг более перспективен. В доме Барингов было отобрано три достаточно хороших образца. Но, боюсь, кровь преступника имеет стандартную первую группу.
— Что сужает количество подозреваемых почти до сорока процентов населения земного шара, — вздохнул Клод. — Супер. А в чем же заключаются хорошие новости?
— А, это! — Лицо Дюма просветлело. — Сначала я думал, что все плохо. Большинство отпечатков смазаны, да и образцы спермы получились конфликтными.
— Конфликтными? В каком смысле?
— И миссис Хенли, и миссис Джейкс в ночь убийства имели половые сношения с мужьями, а при изнасиловании миссис Баринг эякуляции не было. Оставался только один приличный образец спермы — наш, из дома Анжу. Я отправил данные в офис помощника директора Магуайра прямо с утра, пока вы добирались сюда. К несчастью, они не соответствуют данным других насильников в базах данных Интерпола.
Демартен ждал, когда тот произнесет слово «но». Господи, хоть бы оно было, это «но»!
— Но, — послушно начал Альбер Дюма, — несколько часов назад я подумал о другом физическом доказательстве. Экспертами в Гонконге были собраны многочисленные образцы волос. Нигде больше их не было, только в доме Барингов.
Клод что-то припомнил.
— Китайцы делали анализ волос, но ничего не добились. А этим парням палец в рот не клади. Их лаборатории — одни из лучших в мире.
— Верно. Но доказательства из дома Анжу так и не были внесены в полицейские базы данных. Китайцы изучали только то, что имели, но у них нет доступа к нашим данным.
Клод ощутил знакомый прилив возбуждения, как всегда, когда в деле намечался перелом. Поведение человека изобилует ошибками и несовпадениями. Но правильно проведенные экспертизы никогда не лгут.
Альбер широко улыбнулся.
— Теперь я могу сказать со стопроцентной уверенностью, что один из волосков, найденных в спальне миссис Баринг, образец ноль-два-девять-ноль-семь-шесть в списке доказательств, собранных инспектором Лю, абсолютно совпадает по ДНК с образцом спермы, взятым у мадам Анжу. — Он протянул Клоду листок бумаги.
— Это один и тот же человек! — взволнованно прошептал Клод. — Один и тот же убийца!
Альбер нахмурился.
— Это вам решать, детектив. Я не могу строить догадки.
— Но результаты…
— Говорят только о том, что мужчина, изнасиловавший Ирину Анжу шестнадцатого мая две тысячи пятого года, — тот самый человек, волосы которого были найдены в спальне Майлза Баринга. Это научно доказанный факт. Все, что за его пределами, — обычные предположения.
Клод практически вылетел на улицу и бросился к машине.
— Соедините меня с Дэнни Магуайром. Скажите, что это Клод Демартен. У меня новости.
Мэтт, едва коснувшись головой подушки, ощутил, что засыпает. Одно дело — изображать уверенность. И другое — чувствовать ее на самом деле. Должно быть, стресс, вызванный хлопотами по организации побега, измотал его больше, чем он думал.
Как только мы окажемся в Марокко, я смогу защитить ее. Мы начнем все сначала, только вдвоем. Я и она. Новая работа, новая жизнь, новые имена.
Он чувствовал себя виноватым перед сестрой и матерью. Мэтт исчез не только для Магуайра, но и для родных. Дома осталась другая жизнь: прошлая, до встречи с Лайзой. До того, как он вновь родился.
Адвокат по бракоразводным делам каждый день оставлял сообщения, тон которых становился все более отчаянным. Если Мэтт не подпишет ту или иную бумагу, не покажется на том или этом слушании, Ракель получит все.
