Лоуренс Гоуф - Тяжкие преступления
Гаррет крепко держал кольт обеими руками. Он прищурился, зажмурил один глаз и заорал: «А ну, брось ружье!» — таким тоном, какого Билли от него ни разу не слышал.
Когда до Билли наконец дошел смысл сказанного и он понял, о чем подумал Гаррет, увидев, как он схватил ружье, он выпустил из рук «ремингтон» и, очистив лобовое стекло, указал на вход в магазин.
Гаррет увидел инкассаторскую машину, увидел, как открылись двери магазина, и парень-гитарист посторонился, пропуская двух охранников в серых униформах. Один из них толкал перед собой тележку, нагруженную полотняными мешками, а другой шел на несколько шагов позади, держа руку на кобуре.
Охранник с пистолетом открыл заднюю дверь машины, а второй стал закидывать в нее мешки с деньгами.
— Черт, — сказал Билли.
Гаррет осторожно опустил «питон».
— Черт, — повторил Билли.
Охранник поднял тележку и втолкнул ее в машину. Потом залез в машину сам, а напарник с пистолетом, быстро оглядевшись кругом, последовал за ним. Дверь захлопнулась, и автомобиль плавно отъехал от винного магазина.
Парень у входа снова заиграл на своей гитаре.
Билли передернул затвор «ремингтона», вынул гильзу из патронника. Медь, пластмасса, пол-унции пороха и пара унций свинца. Заряд, способный пробить в человеке дыру размером с бейсбольный мяч, убить в мгновение ока. Гильза негромко стукнулась о дверцу «пинто».
— Я подумал, ты собираешься меня пристрелить, — виновато сказал Гаррет.
— Ошибся. Мы их собирались пристрелить! Теперь вспомнил?
Из винного магазина вышел мужчина в черном пальто. Парень с гитарой перестал играть и открыл ему дверь. Мужчина в пальто даже не взглянул на него, словно этот парень для того и стоял там, чтобы открывать перед покупателями двери. Мужчина в черном пальто торопливо проследовал через заснеженную стоянку к бежевому «мерседесу».
— Точно говорю, у него там «Блаупункт», — сказал Гаррет, — автостереосистема за две тысячи долларов.
— А мы бы получили за нее всего пятьдесят, — отозвался Билли.
Человек в пальто сел в машину стоимостью в восемьдесят тысяч долларов, которую, уходя, даже не потрудился запереть. Фары «мерседеса» ярко зажглись, осветив падающий снег двумя сверкающими лучами.
Нэнси-то знала таких людей. Богатых, разъезжающих в дорогих автомобилях; таких, которым открывают двери, а они этого не замечают. Билли взглянул на часы. Без пяти одиннадцать. Интересно, что она сейчас делает, в субботний вечер. Вряд ли она уже легла. Может быть, смотрит телевизор. Или пошла на открытие какой-нибудь галереи или на спектакль. Сам Билли, кроме кино, никуда не ходил. Ни разу в жизни не был в театре, музее или в филармонии.
Он опустил стекло, вышвырнул на холодную ночную улицу окурок, снова поднял стекло и закурил новую сигарету.
— И что теперь? — спросил Гаррет.
Билли проверил количество бензина. Еще четверть бака. Он мог бы проехать до дома Нэнси. Это недалеко, не больше десяти минут езды. Оставить Гаррета в машине, пока он проверит, что там и как. Но тогда придется поставить «пинто» за квартал от ее дома, иначе Гаррет узнает, где она живет, а Билли этого не хотелось: Гаррет начнет спрашивать. Даже если с ним вместе смотришь телевизор и выходишь в туалет, ему непременно нужно знать, куда ты и когда вернешься. Билли не хотел, чтобы ему задавали вопросы, потому что все чаще боялся не удержаться от ответов: он ощущал непреодолимое желание говорить о Нэнси, рассказывать кому-нибудь, как она себя держит, какая у нее плавная, гибкая походка, как хорошо одевается, в каком большом и ярко освещенном доме живет. Ему хотелось поделиться с кем-нибудь чувством невыразимого одиночества, которое охватывает его там, у бассейна, из которого в полной тишине и темноте поднимается пар.
— Ты хоть раз влюблялся, Гаррет?
— Конечно, раз сто! — рассмеялся тот. — И каждый раз в этом признавался. Примерно так: «Эй, детка, кажется, я влюбился».
— Нет, — сказал Билли. — Я не о том. А по-настоящему? Когда действительно любишь и чувствуешь, что хочешь что-нибудь для нее сделать. Хотя она тебя и не любит.
Гаррет поднял голову и потянул носом воздух.
— У тебя что, выхлопная труба не в порядке? Угарного газа надышался?
— Отстань.
Гаррет подцепил из коробки сосиску. Билли не остановил его.
— Нет, — признался он. — По-настоящему я не влюблялся. Я люблю только свою мать, если это то, что ты имеешь в виду.
— Я всегда подозревал, что между вами что-то есть.
— Пошел ты. — На мгновение Гаррет рассердился. — Вот скользкие сосиски, а? — Он облизал пальцы, измазанные жирным соусом.
— Да вы с ней оба такие уроды, что как раз друг другу идеально подошли бы.
— Пошел ты, еще раз тебе говорю! Ты сколько сосисок съел? — спросил Гаррет, сунув в рот еще одну и выискивая в соусе оставшиеся.
— Штук пять или шесть.
— А я только три.
— Хочешь, чтобы я сунул себе два пальца в рот, чтобы оказалось поровну?
Работник винного магазина открыл дверь, чтобы выпустить последних покупателей. На стоянке осталось еще с десяток автомобилей. Супермаркет закрывался в полночь.
— Еще постоим? — спросил Гаррет.
— Зачем это?
— Мне так одиноко. Хочу узнать, нет ли у Сэнди настроения завести легкий романчик.
— У кого?
— У Сэнди. Из кафе в супермаркете.
— А-а, вкусненькая Сэнди?
— Ага. Она мне так мило улыбнулась, — оправдывался Гаррет.
Билли посмотрел наклейку с ценой на пластмассовой коробке. Три доллара пятьдесят центов. Сэнди наградила Гаррета лучезарной улыбкой, полной ложкой бесплатного картофельного салата и сосисками с соусом доллара на три.
— Кажется, я спросил, не подвезти ли ее домой после работы.
— В моей машине.
— Я сяду за руль.
— Ну давай, старик, — хлопнув Гаррета по плечу, сказал Билли.
Гаррет, разгребая сапогами снег, направился к супермаркету. Билли завернул ружье и кольт в спальный мешок и сунул их в багажник.
Гаррета не было минут пять. Он вышел из супермаркета не улыбаясь. Билли спрятался за машиной. Гаррет заметил, что в «пинто» никого нет, и стал озираться по сторонам. Билли подождал, пока приятель повернется к нему спиной, скатал снежок и атаковал его. С головы Гаррета, казалось, посыпалась тысяча белых осколков. Он упал на колени.
Билли бросил еще один снежок, но промахнулся. Гаррет выругался и схватил две пригоршни снега с крыши «понтиака». Билли целился ему в пах, но попал в коленку. Гаррет снова выругался, подскочил и с силой бросил снежок, попав Билли в грудь. Они, как щенки, бегали друг за другом по стоянке, пока руки у Гаррета не онемели от холода и он не поднял их, признав свое поражение. Билли дал по нему последний залп прямой наводкой, и мокрые и дрожащие от холода будущие грабители инкассаторской машины забрались в стоящий без дела «пинто».
— Ну, и где она?
Гаррет пожал плечами.
— Она сказала, что ей надо подумать и чтобы я подъехал к закрытию. Ей еще надо убрать в холодильник рыбу и мясо, протереть прилавок. И закончит она только в четверть первого.
— Ну и пошла она. — Билли включил передачу.
— Мы могли бы проехаться, — предложил Гаррет, — зайти в какую-нибудь бильярдную, поиграть немного, а потом вернуться.
— Нет, я еду домой, — возразил Билли. — Приму душ и залезу в постель. Если она тебе так понравилась, можешь околачиваться здесь один.
— А что потом? Она мне скажет, что у нее голова болит, а мне придется садиться на автобус и пилить через весь город? Ну ее!
Билли отпустил сцепление и пополз по стоянке, скользя покрышками по мягкому свежевыпавшему снегу.
— Ограбить инкассаторскую машину, — сказал Гаррет, — разбогатеть и счастливо жить до конца дней. Когда ты об этом говоришь, все кажется так просто.
— Это действительно просто, — ответил Билли. — Подожди, сам увидишь.
— Может быть, — подзуживал его Гаррет. — Может быть, нам лучше начать с чего-нибудь попроще и поменьше? Поднабраться опыта для крупного дела?
— И идти вверх по лестнице постепенно?
— Сегодня не очень-то много нам удалось сделать.
— Ты пообедал за мой счет. Чего тебе еще надо?
— Просто мне кажется, что мы немножко забегаем вперед, и все.
— На следующей неделе, во вторник или в среду, они приедут опять.
— Ты же сказал, что пятница — самый лучший день, потому что у них большая выручка.
Они проехали мимо «Севен—Илевен». У бензоколонок болтались несколько ребят. Они курили травку, должно быть, не соображая, что бензин может взорваться.
— Хочешь подождать до пятницы? — спросил Билли. — Хорошо. Подождем.
— Я хочу украсть несколько автомагнитол. Черт побери, Билли, у меня ни гроша.
— И хорошо, что ни гроша, больше будет причин для ограбления.
Гаррет открыл окно и выбросил на дорогу пластиковые коробки и стаканчики.
