Николай Леонов - Пять минут до расплаты
– Сергей Геннадиевич, вы, надеюсь, разобрались, что мы с коллегами занимаемся расследованием особо важных дел, – не глядя на стоявшего посередине комнаты Растегина, сухо начал Гуров. Он решил не тянуть с преамбулой и сразу взять быка за рога. – Для вас из этого тесного помещения возможны два исхода. Первый – в наручниках в Матросскую Тишину, второй – в зал к своим шейпингисткам. Я понятно объясняю?
Молодой человек растерянно пожал плечами и промямлил, что он, вообще-то, не очень понимает, что происходит.
Его мычание перебил Крячко:
– Чего мы время теряем в этой дыре? Забираем голубка и поехали. В СИЗО отдохнет денек-другой и быстренько нам расскажет, как террористам сбывал оружие.
– Не будем спешить, – остановил его Гуров. – Возможно, Сергей Геннадиевич не продавал никому оружие и не имел дел ни с какими террористами, а просто был случайным свидетелем. Ведь так, гражданин Растегин?
– Какие террористы?.. – очумело спросил молодой человек, переводя глаза с Гурова на Крячко и обратно. – Я вообще ничего не понимаю! И никаким оружием не торговал.
– И про «наган», который ты Белке продал, не помнишь? – не давая опомниться, быстро спросил Крячко.
– Ну это… – смешался Растегин, и лицо его вытянулось. – Я же просто… Меня она попросила, я их и свел.
– То есть денег вы за это не получали, а следовательно, продавцом оружия считаться не можете, – помог ему Гуров. – Мы можем вам поверить и даже пойти навстречу. Но для того чтобы вас не привлекли к делу как сообщника, вы, Сергей Геннадиевич, сейчас должны чистосердечно рассказать, что произошло три года назад, и это можно будет оформить как явку с повинной.
– Точно так, – облегченно выдохнул Растегин. – Я ничего никому не продавал и готов немедленно и честно написать эту самую повинную.
– Для начала мы готовы вас внимательно выслушать, – сказал Гуров, пристально глядя на молодого человека. – А уже потом будем оформлять чистосердечное признание письменно.
– Хорошо, – согласно кивнул Растегин. – В общем, Белка попросила меня…
– Кто такая Белка? – перебил его Лев Иванович. – Фамилия, имя, отчество, где проживает, как вы познакомились?.. Начнем с этого.
– Белка… ну, в общем, Лиза Белая – ее все так звали, – неуверенно начал Растегин.
– Кто все и где ее так звали? – раздраженно спросил Крячко. – Рассказывай в деталях, что знаешь, и языком побыстрее шевели, а то у нас со временем напряженно.
– Я, когда учился в институте на последнем курсе, работал в эскорте охранником. Там и познакомился с Лизой, вернее – Элизабет. Там все девочки берут себе красивые имена типа Кристина, Аделаида, Марианна. У нее был псевдоним Элизабет. Ну, все и звали ее Лиза, или Белка, Белая. А это из-за того, кажется, что у нее волосы были вытравлены в белый цвет.
– То есть и Лиза, и Белая, и Белка – все прозвища и к реальным имени и фамилии никакого отношения не имеют? – насторожился Гуров. – А вы, может, знаете, как ее зовут по-настоящему?
– Нет, не знаю, – пожал плечами Растегин. – Я ее всегда Лизой звал. И там вообще не было привычки интересоваться друг другом. Правда, я слышал, что до Белки у нее вроде было прозвище Солнышко. Ее так иногда подруга звала.
– Какая подруга? – живо поинтересовался Гуров.
– Агния. Они с Лизой дружили. Я ее видел где-то год назад. Она с эскортом завязала, замуж вышла. Муж вроде при делах. У него риэлторская фирма где-то в Медведково – она хвасталась. И Агния при нем пристегнута, вроде бы отделом аренды квартир заведует. А еще она сказала, что Лизка тоже замуж вышла, только за зэка. Ездила в колонию расписываться.
– Что-о? – удивленно протянул Гуров.
– Да, точно, – оживился Растегин. – Я с Агнией виделся год назад, и она говорила, что Белка расписалась прошлым летом. Значит, два года, как она вышла замуж за заключенного.
Гуров переглянулся с Крячко. Станислав неопределенно пожал плечами. Неожиданная информация о браке подозреваемой была ими принята к сведению.
– А где живет эта Агния, вы знаете? – Гуров с надеждой посмотрел на молодого человека.
– Нет. Мы с ней просто столкнулись на улице и прямо на ходу поболтали, – покачал головой Растегин.
– Зачем Белке был нужен пистолет? – спросил Лев Иванович. – Она вас искала, чтобы приобрести оружие?
– Нет, мы совершенно случайно встретились в переходе метро, – сказал Растегин.
– На какой станции, когда? Припоминайте все подробности, – еще раз напомнил ему Гуров.
– Я возвращался с работы где-то в конце сентября и в метро в переходе на «Краснопресненской» встретил Лизу. Она была чем-то сильно расстроена. Я попробовал расспросить, что за проблемы ее мучают, но она все отнекивалась. Когда вышли из метро на улицу, я пригласил Белку посидеть в кафешке. Выпили кофе, поболтали о знакомых. Потом она неожиданно спросила, не знаю ли я, где можно купить пистолет. Он ей был нужен якобы для самозащиты. Лиза сказала, что ушла из эскорта и работает самостоятельно. И будто уже сталкивалась с козлами, от которых приходилось отбиваться. Я тогда вспомнил про… – Растегин замялся, видимо, не решаясь назвать своего школьного друга.
– Вспомнили про Астафьева, – помог ему Лев Иванович. – Не переживайте, мы с ним уже беседовали.
– Это он вам про меня рассказал? – насупился Растегин.
– Думаю, уже не важно, откуда мы узнали о вашем участии в этом деле. Продолжайте рассказывать, – потребовал Гуров.
– Ну, я переговорил с Женькой. Он сказал, что у него есть только старый «наган», который если и выстрелит, то не больше двух раз. Я сообщил об этом Лизке, но она все равно согласилась его купить.
– Как вы с ней связывались? – быстро спросил Гуров.
– Она позвонила мне.
– Из дома, с работы?
– Не помню. Просто позвонила, и мы договорились о встрече. Потом мы с Женькой поехали к Северному речному вокзалу, что в Тушино, и передали ей «наган».
– Почему встреча была назначена именно там? – напряженно спросил Гуров.
– Лиза, кажется, где-то там и жила, – неуверенно доложил Растегин.
– Так кажется или жила? – повысил на него голос Крячко.
– Точно, там она проживала, в Тушино. Как-то раз Лиза на свою тетку жаловалась, у которой квартировала. Говорила, что, мол, у старушки с головой не все в порядке, как у всех их, солнцевых, с возрастом часто бывает. Мол, она прожила там полжизни, а на Химкинском водохранилище не была ни разу, хотя от дома до воды пройти два шага, – сказал молодой человек.
– А при чем здесь солнцевские? Она что, может, родом из Солнцева? – вмешался в разговор Крячко.
– Не знаю, – покачал головой Растегин. – Просто сейчас вспомнил, как она именно такую фразу произнесла – про солнцевских, а потом про водохранилище.
– Что еще можете нам рассказать об этой женщине?
– Да, наверное, больше ничего и не скажу. Отношения были нормальные, встретились случайно. С «наганом» этим… так уж получилось, – потерянно опустил голову Растегин.
– Это та самая Белка, о которой вы рассказывали? – Гуров достал из папки фоторобот подозреваемой и протянул его Растегину.
– Да, это вроде Лиза, – поглядев на портрет, утвердительно кивнул молодой человек. – Только здесь она какая-то худая и замученная.
– Наводящий вопрос: раньше Лиза-Белка употребляла наркотики? – Гуров выжидающе посмотрел на Растегина.
– Я такого не припоминаю, – твердо сказал тот. – У нас вообще с этим было жестко…
– Где это «у нас»? – перебил его Лев Иванович.
– В эскорте. Сурик если кого-то ловил, сразу на разборку «крыше» отдавал. А у тех ребят разговор был короткий, как в Народно-Освободительной армии Югославии во времена Второй мировой войны. Три взыскания: замечание, предупреждение и расстрел. Иногда и без первых двух обходились.
– Кто такой Сурик и кто вас тогда «крышевал»? – спросил его Крячко.
– Сурик – это сутенер, он и сейчас вроде этим занимается. А насчет «крыши» я не интересовался – себе дороже, – сообщил Растегин.
– Понятно, – кивнул ему Гуров и протянул второй листок. – А этот гражданин вам знаком?
– Нет, этого я никогда не видел, – внимательно рассмотрев изображенного на фотороботе человека, скептически поджал губы Растегин. – У меня память на лица хорошая. Точно не встречался он мне.
– Ну ладно, раз вам больше нечего нам сообщить, будем нашу беседу заканчивать. Сейчас вы оформите с нашим товарищем явку с повинной. – Гуров махнул подбородком в сторону Веселова и достал из кармана визитку. – А это мой телефон. Если вспомните еще что-то, обязательно позвоните.
– То есть я… остаюсь на свободе? – с надеждой выдавил из себя Растегин. – Я так долго искал работу по специальности. И платят здесь хорошо.
– Остаетесь вы, гражданин Растегин, на свободе с чистой совестью и со своими престарелыми амазонками… пока, – устало констатировал Гуров. – А почему пока? Потому как скепсис мой исходит от наблюдения за компанией из соседнего зала.
