Алексей Макеев - Красная карточка
– Ну и что, господа сыщики, – с интересом спросил Гуров. – Какие будут соображения? Куда мы теперь с вами направляемся?
– А мы как в сказке, – засмеялся Крячко. – Поди туда, не знаю куда… Сболтнул старый пень, а мы и развесили уши!
Поляков ничего не сказал, а сделался только еще мрачнее, хотя на самом деле душа его была полна радости, что ему приходится работать вместе с такими прославленными операми, как Гуров и Крячко. А помалкивал он потому, что соображений у него никаких не было – он с самого начала настроился на то, чтобы слушать и выполнять. Историю с красными карточками он знал вообще понаслышке и при таких обстоятельствах лезть со своими предположениями считал глупостью. Но Гуров, кажется, и не ожидал никаких предположений. Он просто размышлял вслух.
– Давайте все-таки поверим старому пню, как выразился господин Крячко, – сказал он. – То, что он рассказал, похоже на правду. Во всяком случае соврать можно было куда более выгодно. Поэтому предлагаю взять этот вариант за рабочую гипотезу. Значит, что мы имеем? Веселый возвращается после бурной ночи на свою квартиру. Он устал, он зол и разочарован. Но прежде всего он заставляет своего хозяина позвонить некоему человеку, которому назначает встречу не у себя дома, не в кафе, не в парке, а на железной дороге, в лесу. Что это может означать?
– Подальше от глаз и ушей, – сказал Крячко. – Хотят обсудить провал.
– Да, но почему так далеко и неудобно? Ведь сюда тащиться, потом маршировать по путям, потом возвращаться… Тогда как тут буквально в двух шагах находится парк. Я даже скамеечки там видел. Знаете, мне кажется, Веселый выбрал это место встречи неспроста. Боюсь, он захотел с кем-то посчитаться, и посчитаться очень серьезно. Не хочется произносить вслух этого слова, но, вполне возможно, мы с вами ищем труп, господа сыщики.
– А кого убили? – хмыкнул Крячко. – Пока мы знаем, что Веселый-то как раз домой и не вернулся после этой встречи.
– Ну, тут могут быть варианты, – покачал головой Гуров. – Гарантии никто дать не может, что жертвой стал не Веселый.
Они прошли уже метров сорок по железнодорожной ветке, но ничего примечательного в окружающем пейзаже пока не обнаруживалось. Лес по обеим сторонам полотна выглядел довольно густым, и Гурову подумалось, что искать им придется долго. «Если вообще оно существует, – оговорился он. – То, что мы собираемся искать. Может, эти двое встретились, чтобы договориться, куда навострить лыжи? Может, они прямо здесь сели в проходящий товарняк?.. Нет, так можно фантазировать до бесконечности! Логика подсказывает, что здесь должен был состояться серьезный разговор… Постой, а кто это там бежит, как скипидаром намазанный?»
Действительно, метрах в пятидесяти от них из леса выскочил какой-то человек в штормовке и шляпе с обвисшими полями и сломя голову помчался вниз, размахивая руками и что-то крича. Он был так взволнован, что совершенно не смотрел под ноги. Споткнувшись о какой-то корень, он со всего размаху шлепнулся на землю, потерял шляпу, но тут же вскочил и снова побежал.
– Сюда! Сюда! – послышались его задыхающиеся крики. – На помощь!
Оперативники ускорили шаг.
– Во дает дедуся! – пробормотал себе под нос Крячко, всматриваясь в несущегося к ним на всех парах человека. – Просто бегун от инфаркта какой-то! Что там у него случилось, интересно?
Гуров ничего не ответил, но почувствовал будто его что-то кольнуло. Он не выдержал и тоже побежал навстречу незнакомцу. Через секунду тот буквально бросился на грудь Гурову и закричал, запрокидывая бледное лицо и тыча пальцем куда-то в лес:
– Товарищи! Помогите! Ох, сил моих нет, задохнулся… Мертвяк там! На помощь!
Гуров крепко, но бережно взял его за плечи – человек действительно возраста был почтенного – и слегка встряхнул.
– Успокойся, отец! И объясни толком, что случилось. Тебе угрожает опасность? Не бойся, мы с товарищами из милиции.
Старик, тяжело дыша, посмотрел на подошедших Крячко и Полякова, неожиданно смутился и почесал в затылке.
– Мне? Опасность? Да вроде ничего такого… Испугался я до смерти. Вышел грибов поискать. Настроение еще такое хорошее было. Иду, птички поют… Вдруг гляжу – лежит! И мухи вокруг него. Я и не помню, как корзинку бросил – и бежать! Думаю, хоть бы встретился кто, а тут вы идете… А мне… Мне вроде никто не угрожал, не было этого. Испугался я сильно. Главное, настроение с утра было хорошее…
– С утра у нас тоже ничего было, – подмигнул ему Крячко. – А вот ты нам его – р-раз и испортил! Давай показывай, где там твой покойник!
– Так я, может, объясню, а вы сами? – попытался увильнуть грибник.
– Давай-давай, веди, Сусанин! – прикрикнул на него Крячко. – Объяснит он! Ты сейчас, где живешь, не объяснишь, а нам срочно надо.
Старик вздохнул, но пошел покорно, задумавшись. Гурову показалось, что он всерьез пытается припомнить свой домашний адрес, но, возможно, старик просто страшился новой встречи с покойником.
Напуган он был, конечно, здорово и нашел скверное место не сразу. Практически нашел покойника Поляков, который издалека учуял неприятный запах. Он и вывел оперативников на полянку, на одном краю которой валялась корзинка с рассыпанными грибами, а на другом краю лежал труп, облепленный мухами.
С первого взгляда стало ясно, что убит Веселый. Как он был убит, тоже не вызывало сомнений – в груди вора зияло аккуратное пулевое отверстие, а рубашка пропиталась кровью. Куртка его была расстегнута, карманы вывернуты. Оперативники долго молчали, глядя на него.
– Ну так, – сказал наконец Гуров. – Что выросло, то выросло. В конце концов, у нас еще в запасе пачка «Беломора». В общем, я пошел обратно, а вы сторожите место до приезда бригады. А то набежит сюда грибников…
– Господь с тобой! – перекрестился старик. – Это кому же он такой нужен? Да я лично теперь в лес ни ногой! Я теперь на грибы без страха и смотреть не смогу! Вы уж позвольте мне тоже удалиться.
– Нет, тебе, отец, придется пока с нами побыть, – непреклонно заявил Крячко. – Вот следователь приедет, расскажешь все, покажешь, признательные показания подпишешь…
Старик слушал его, раскрыв рот от ужаса.
– Полковник Крячко! – прикрикнул Гуров. – Вы свои шутки придержите до более подходящего случая! Не морочьте голову свидетелю!
– Ну, ладно, отец, не обижайся, я тебя развеселить хотел, – несколько смущенно сказал Крячко. – Вижу, что ты совсем нос повесил, от грибов отказываешься… А между прочим, грибы…
Что особенного рассказал полковник Крячко про грибы, Гуров уже не слышал, потому что шагал в сторону железнодорожной насыпи. Он казался очень озабоченным.
Итак, едва они сумели нащупать ниточку, ведущую к организатору странных преступлений, касавшихся тех, кто имел непосредственное отношение к большому футболу, как она тут же оборвалась. Как сказала бы какая-нибудь старушка, накликал, проклятый! Выглядело очень похоже, ведь всего несколько минут назад он вслух рассуждал о вероятности убийства в этой лесополосе. Но если бы Гуров верил, что его слова обладают такой необыкновенной силой, он в жизни бы не раскрывал рта. Или, наоборот, только и сыпал бы проклятьями на чью-то голову. Нет, дело было не в словах. Веселый валяется здесь уже около суток, это ясно. Его прикончил вчера неведомый Леонид Иванович. Вопрос, какие отношения были между ним и Веселым? Кто кому помогал? Может быть, Леонид Иванович вообще не имеет отношения к последним событиям и Веселый требовал с него старый должок? На эти вопросы никто не мог ответить, кроме самого Леонида Ивановича.
– Только бы этот старый барыга не выкинул пачку из-под «Беломора»! – бормотал себе под нос Гуров всю дорогу, пока не добрался до дома Хохлова. Он сгорал от нетерпения.
В дом он буквально ворвался. Навстречу ему, встревоженный, выскочил Баранов, выразительно пряча под пиджак руку.
– Спокойно! Свои! – сказал ему Гуров. – Лучше доложи, как здесь обстановка!
– Веселый не появлялся, товарищ полковник! – отрапортовал Баранов.
– Веселый больше нигде не появится! – отмахнулся Гуров. – Разве что на заштатном кладбище. Нет больше Веселого. Поэтому мне позарез нужна пачка «Беломора», понятно? Вы нашли ее?
Баранов переминался с ноги на ногу.
– Нашли, товарищ полковник! – виновато сказал он. – Только…
– Ну что такое?! – вскинул голову Гуров.
– Одним словом, пачку мы нашли, и номер на ней присутствует, но… последние три цифры оторваны, товарищ полковник! Этот черт, когда последнюю папиросу вынимал, оторвал край пачки и, похоже, в пепельнице спалил. Мы на всякий случай все здесь перерыли, но никаких следов. А пепел в пепельнице характерный – скорее всего, эта самая бумажка и есть, – упавшим голосом закончил он. – То есть нет ее. Сгорела.
– Давай сюда, что осталось! – угрюмо сказал ему Гуров. – Спрячу от вас подальше, пока вы мне последние улики не угробили!
