Алексей Макеев - Эхо дефолта
– А разве я тебе не говорила? Это директриса магазина, точнее, всего этого гребаного холдинга, как они его называют. Вот уж Светка точно все знает. Эта баба не промах, если уж она сумела свою дочку за Анатолия выдать, то, значит, соображает кое-что. Я так думаю.
– Стоп, не понял. – Стас уселся поудобнее и, как с ребенком, начал разговаривать с Нонной, показывая на пальцах. – Лористонов живет с директрисой магазина. Верно?
– Так я же тебе уже сказала! – Нонна поскучнела и задымила быстрее.
– А дочь этой директрисы – жена твоего Анатолия. Верно?
– Уже вдова, – вздохнула Нонна. – Ей не повезло. Или наоборот. Это как посмотреть. Но больше всего не повезло мне.
– Это почему?
– Как почему? Ты спросил «почему»? – развеселилась Нонна.
– Ну да, я так спросил, а что же тут такого смешного? – Стас озадачился, как уже бывало не в первый раз при общении с этой девушкой.
– Мне не повезло, потому что я лишилась стабильного источника существования, – объяснила Нонна. – Раньше я кем была?
– Ну-ну? – осторожно спросил Стас, хотя об ответе догадывался, но все равно оказался не прав.
– Раньше я была девушкой без материальных проблем! А теперь у меня есть проблемы, и еще какие!
Нонна села на кровати, скрестив ноги, и поиграла пачкой из-под сигарет.
– Ста-ас! – позвала она через минуту.
– Он здесь, – отозвался Стас.
– Кто здесь? – переспросила Нонна.
– Я, кто же еще, что ты хотела сказать?
– Ну вот, – Нонна укоризненно скривилась, – всю мысль перебил! А я просто хотела спросить!
– Спрашивай, конечно.
– Ты ведь возьмешь меня на содержание? Полковники наверняка нехило зарабатывают! А мне только квартиру снять и на жизнь чуть-чуть, зато можешь приходить, когда захочешь! А, Стас!
Стас чмокнул губами и крякнул.
– Я очень-очень серьезно обдумаю твое великодушное предложение, – ответил он.
– Правда обдумаешь? – обрадовалась Нонна.
– Вот те крест! – побожился Стас. – А теперь скажи мне, где самое лучшее место для ловли Саши Ветринова?
– «Харбин»! – быстро ответила Нонна.
Стас поморщился.
– А другого варианта нет?
Нонна молча покачала головой.
– А он частенько даже ночует там, – сказала она. – Как наквасится, так и падает. У него на втором этаже есть кабинетик.
– Надо же, – досадливо произнес Стас. – Ну ты совсем не оставляешь мне выбора! Опять этот «Харбин»!
– Так пошли, а? – Нонна сразу же загорелась новой идеей. – Бли-ин! Точно! – Она соскочила с кровати и, завернувшись в простыню, запрыгала по комнате. – Ура! Стасик, мы идем в «Харбин»! Меня там все знают! Я давно там не была! Пошли, Стасик!
– Не называй меня Стасиком! – проворчал Крячко, натягивая на себя рубашку.
– Да здравствует свобода! – Нонна подскочила к Стасу и прижалась к нему. – Ты меня любишь? – спросила она.
Стас закусил губу, коротко простонал и посмотрел на потолок.
На потолке ответа написано не было. Пришлось промолчать.
* * *Гуров ждал, когда Гранин успокоится, но не собирался делать это весь день.
– Сядьте! – резко приказал он.
Бегающий по кабинету раскрасневшийся Гранин замер, как статуя, задержав в движении руки – они оказались подняты вверх.
– Руки можете пока опустить, банкир! – Слово «банкир» Гуров произнес с таким нескрываемым презрением, что Гранин, чье лицо и так уже было почти свекольным, покраснел или даже побурел еще больше.
– Какие жуткие вещи вы говорите, – простонал Гранин. – Я не вижу иного выхода, как пригласить своего адвоката. Вот!
Гранин бросил на Гурова опасливый взгляд и тут же отвел глаза в сторону.
– А почему вы так разволновались, Вениамин Петрович? – Гуров устроился удобнее в кресле и, услыхав скрип двери, резко оглянулся.
Анна Марковна, сунувшая было нос в кабинет, услышав гуровский рык: «Вон отсюда!» – выскочила, держась за сердце, точнее, за бюст.
– Итак, мы продолжаем нашу дружескую беседу, – Гуров снова повернулся к Гранину.
Гранин молчал, стоя вполоборота к Гурову.
– Вы что-то сказали? – поинтересовался Гуров.
– Я сказал, – с трудом произнес Гранин. – Про адвоката я сказал…
– Хотите адвоката, значит, получите его, – Гуров согласно кивнул. – Однако для этого мне придется принять некоторые меры… Меры, вызванные вашим нежеланием сотрудничать. Собирайтесь!
– З-зачем? – прошептал Гранин.
– Поедем к нам в гости, – объяснил Гуров. – Мне неуютно здесь. Вы бегаете, словно блох из себя вытрясаете. Кричите зачем-то… Движения делаете угрожающие. У нас в главке вы будете вести себя по-другому. На допросы будете приходить с адвокатом, точнее, я его буду приглашать. А в промежутках между допросами будете отдыхать в уютной камере.
– В камере? – Гранин был близок к обмороку. Он схватился за сердце, открыл рот и часто-часто задышал. – Вы сказали «в камере»? О господи!
– Если вы сейчас изобразите приступ, – заметил Гуров, – то мне придется отвезти вас в стационар. У нас там работают неплохие врачи. И обеспечение у них – не как в других подобных заведениях.
– Не надо, – сказал Гранин и убрал руку от груди. – Нет, не надо! – крикнул он. – Я не хочу в ваш стационар! Я хочу домой! Я готов сотрудничать и оказать… как это правильно сказать?..
Гуров молча пожал плечами.
– Короче, я готов, спрашивайте меня, о чем хотите, как хотите… – Гранин подбежал к своему столу и начал наливать из сифона воду в стакан. – Все скажу, мне все равно! – заявил он и уронил стакан, обрызгав себе брюки. Стакан разбился со звоном, а потом еще Гранин наступил на осколки, захрустевшие под его ногами.
Гуров покосился влево. Дверь даже не шевельнулась, очевидно, Анна Марковна больше не решилась рисковать.
– Не разбегайся, прыгай! – сказал Гуров. – Повтори, о чем я тебя спрашивал?
– Об акциях, – со скорбной миной произнес Гранин.
– Какой был ответ?
– Я сказал, что это информация конфиденциальная. – Гранин сжал руки и умоляюще протянул их к Гурову. – Но это и в самом деле секрет!
Гуров показал рукой в кресло напротив себя.
– Ага, – пробормотал Гранин, трусцой подбежал и сел, отдуваясь и вытирая пот со лба рукавом пиджака. Когда ему это надоело, он вспомнил, что у него есть платочек.
Достав скомканный несвежий платочек, Гранин понюхал его, сморщился и все равно им утерся.
– Я слушаю, – напомнил Гуров.
– Ну да, – отчаянно выпалил Гранин, – ну да, пятьдесят один процент акций был у Анатолия Анатольевича. Вот я и сказал!
– А остальные?
– Остальные? – Гранин вытер нос, и дальше уже разговор, сдвинувшийся с мертвой точки, пошел веселее. – Остальные были разделены еще на две части. Тридцать пять процентов – у Лористонова, а тринадцать – у Бурляева. Вот я вам все и рассказал.
Гранин расслабился и даже слабо улыбнулся, ему на самом деле полегчало.
– Только три акционера? – удивленно переспросил Гуров. – Как же так? Обычно в банках есть несколько крупных и еще больше мелких акционеров. А тут всего трое, и бедностью каждого не попрекнешь! Откуда у Лористонова с Бурляевым появились деньги на покупку акций? Они что, внебрачные внуки Рокфеллера?
– Все очень просто, господин полковник, – произнес Гранин. – Это следствие девяносто восьмого года. Грянул так называемый дефолт… Хоть термин и неверен, но я говорю так, чтобы вам было понятно.
– Восемнадцатое августа, – вспомнил Гуров.
– Семнадцатое, с вашего позволения, – робко поправил его Гранин и пробормотал: – Извините. Восемнадцатого все стало, так сказать, достоянием широкой гласности, а началось-то семнадцатого. Именно семнадцатого.
– Да плевать, когда началось, – сказал Гуров. – Откуда у двоих силовиков столько акций?
– Анатолий Анатольевич, мир его праху… – Гранин нахмурился, пошептал губами и неуверенно спросил: – Или земля ему будет пухом? Как правильно говорить, я не знаю?
– Дальше! – требовал Гуров. – Придет время, услышишь, тогда и узнаешь!
– Ну зачем вы так? – Гранин передернул плечами, словно его била дрожь. – Вы шутите над вещами, принципиально недоступными пониманию людей! А это грех! Ну да я отвлекся!
– Вот именно, – усмехнулся Гуров.
– Анатолий Анатольевич, – Гранин сделал паузу, как будто собрался снова развести дискуссию на загробно-ритуальную тему, но вовремя остановился, – после дефолта он сумел так организовать дело, применив соответствующую управленческую технологию, что банк оказался фактически обанкротившимся. Даже не фактически, а на самом деле! Был период, когда банка практически не существовало и его акции стоили на вес, как макулатура. Вот тогда наш президент занялся решением проблем банка в… – Гранин поднял палец к потолку и значительно покивал. – Даже у самого… – Гранин еще выше поднял палец и вытянулся по стойке «смирно».
– Вы в самодеятельности не занимались? – полюбопытствовал Гуров.
