Джеффри Линдсей - Дорогой друг Декстер
Дебора, откинув с лица прядь волос и глубоко вздохнув, произнесла:
— А я что говорила?
— Да, но ты не сделала следующего шага, сестренка. Поскольку нас недостаточно, мы нуждаемся в помощи. Нам необходим человек, которому об этом что-то известно…
— Ради всего святого, Декстер! Всех этих людей мы скармливаем нашему парню.
— Из этого следует, что на данный момент единственным кандидатом остается сержант Доукс.
После моих слов у нее отвисла челюсть. Прежде чем оглянуться на Доукса, сестра долго пялилась на меня с открытым ртом. Доукс, стоя около трупа, обсуждал какую-то проблему с капитаном Мэттьюзом.
— Да, сержант Доукс. Бывший сержант Доукс. Из спецназа. Тот, который служил в Эль-Сальвадоре.
Она перевела взгляд на меня, а затем снова посмотрела на Доукса.
— Дебора, — продолжил я, — если мы хотим найти Кайла, нам необходимо как можно больше выяснить об этом деле. Знать фамилии из списка Кайла, какая это была команда и что в данный момент происходит. И, как мне представляется, все это знает лишь Доукс.
— Доукс хочет, чтобы ты сдох.
— Ни одна рабочая ситуация не бывает идеальной, — произнес я и из арсенала улыбок выбрал самую лучшую улыбку веселой настойчивости. — Кроме того, я думаю, он желает избавиться от всего этого не меньше, чем Кайл.
— Вероятно, не так сильно, как Кайл. И гораздо меньше, чем я.
— В таком случае это для тебя, как мне кажется, станет лучшим ходом.
Мои аргументы не убедили Дебору.
— Капитан Мэттьюз не захочет ради этого терять Доукса. Нам придется получить его одобрение.
Показав на беседующих капитана и сержанта, я сказал:
— Смотри.
— Да, дьявол тебя побери, из этого может что-нибудь получиться.
Она набрала полную грудь воздуха, и это действие сработало словно электрический выключатель. Сестра стиснула зубы, выставила подбородок и решительно двинулась на капитана и сержанта. Я побрел следом за ней, стараясь слиться с голыми стенами, чтобы Доукс не ринулся на меня и не вырвал мое сердце.
— Капитан, — произнесла она, — в связи с данным делом нам следует проявить активность.
Хотя «активность» была одним из его самых любимых слов, он взглянул на Дебору так, точно та была тараканом в салате.
— Нам следует… сказать этим… людям… в Вашингтоне, чтобы они для разруливания ситуации прислали сюда кого-нибудь более компетентного.
— Они прислали его, — указав на Бердета, проговорила Дебора.
Мэттьюз посмотрел на покойника, помолчал, задумчиво выпятив губы, и спросил:
— Что ты предлагаешь?
— У нас есть пара зацепок, — ответила она, кивнув в мою сторону.
Мне очень хотелось, чтобы Дебора этого не делала, поскольку Мэттьюз повернул голову в мою сторону. Но гораздо хуже было то, что на меня обратил взор сержант Доукс. Если оскал голодного пса может о чем-то намекнуть, то его чувства по отношению ко мне явно не по-мягчали.
— А ты-то какое отношение к этому имеешь? — поинтересовался капитан у меня.
— Он достает улики и вещдоки, — поспешно объяснила Дебора, а я скромно кивнул.
— Чушь! — бросил Доукс.
— Временной фактор играет важную роль, — продолжила Дебора. — Надо найти парня до того, как объявятся еще такие. — Она показала на Бердета. — Мы не можем вечно держать дело в секрете.
— Полагаю, более уместно употребить выражение «скрывать убийства от взбесившихся журналюг», — произнес я, поскольку всегда готов услужить, но Мэттьюз почему-то обжег меня взглядом.
— В общих чертах я представляю, что хотел сделать Кайл… мм… Чатски, — продолжила Дебора. — Но мы не можем двигаться дальше, ведь мне не известна подоплека событий. Но сержант Доукс это знает. — На физиономии сержанта появилось изумление, и я сразу догадался, что он редко практикует подобное эмоциональное состояние. Но прежде чем сержант успел хоть что-то произнести, Дебора сказала: — Считаю, что втроем мы схватим парня до того, как здесь появится очередной федерал, желая получить то, что получили его коллеги.
— Чушь! — возразил Доукс. — Ты хочешь, чтобы я работал в одной упряжке с ним? — Ему не надо было тыкать в меня пальцем, чтобы остальные поняли, кого он имеет в виду, но сержант все же сделал это, направив в мою физиономию свой узловатый указательный палец.
— Да, хочу, — ответила Дебора.
Капитан Мэттьюз с нерешительным выражением жевал губу, а сержант повторил:
— Чушь!
Оставалось надеяться, что его искусство вести беседу улучшится, если мы станем работать вместе.
— Ты кое-что знаешь об этом, — обратился капитан к Доуксу, и сержант, с явной неохотой отведя горящий взгляд от меня, обратил взор на начальство.
— Да.
— По твоему опыту… по твоей службе в армии? — уточнил Мэттьюз.
По его виду нельзя было сказать, что он боялся перманентной гримасы ярости на роже сержанта. Но вероятно, это всего лишь проявление привычки командовать.
— Угу.
Капитан Мэттьюз сдвинул брови, изо всех сил стараясь выглядеть человеком действия, готовящимся принять важнейшее решение. Всем, включая меня, ценой огромных усилий удалось не допустить появления гусиной кожи.
— Морган, — наконец изрек капитан. Он посмотрел на Дебору и замолчал. Рядом с домом остановился микроавтобус с надписью «Экшн ньюз», и из него посыпались люди. — Проклятие! — прошипел Мэттьюз, покосился на труп, затем на Доукса и спросил: — Ты можешь сделать это, сержант?
— В Вашингтоне это не понравится, — ответил Доукс. — А мне не нравится здесь.
— Я начинаю терять интерес к тому, что по вкусу или не по вкусу парням в Вашингтоне, — усмехнулся Мэттьюз. — У нас тут по горло своих проблем. Итак, ты можешь взять на себя дело?
Доукс посмотрел на меня, а я постарался напустить на себя вид серьезного и преданного долгу человека.
— Да, — кивнул сержант. — Я могу это сделать.
— Ты — хороший парень! — воскликнул капитан, хлопнув сержанта по плечу, и отправился беседовать с журналистской братией.
Доукс пожирал меня взглядом. Я отвечал ему тем же.
— Теперь тебе будет легче за мной следить, — произнес я.
— Когда все закончится, мы встретимся с тобой один на один.
— Но только не раньше, чем все это закончится.
— Не раньше.
ГЛАВА 18
Доукс доставил нас в кофейню на Калле-Очо. На противоположной стороне улицы на открытой площадке продавали автомобили. Сержант провел нас к столику в дальнем углу зала и занял место лицом к двери.
— Здесь мы можем поговорить, — сказал он.
Эти слова были очень похожи на фразу из шпионского фильма, и я пожалел, что не прихватил темные очки. Впрочем, нельзя исключать, что курьер доставит мне очки Чатски, желательно без приложения в виде носа.
Прежде чем мы успели приступить к беседе, из задней комнаты вышел какой-то человек, поздоровался с Доуксом за руку и сказал:
— Como estas, Alberto?[8]
Сержант ответил ему на очень хорошем испанском. Если быть честным, то говорил он лучше меня, но я тешил себя тем, что мое произношение лучше.
— Mas o menos.[9]
Примерно минуту они болтали по-испански, а затем Луис принес нам по чашке ужасно сладкого кубинского кофе и печенье. Кивнув в последний раз Доуксу, он скрылся в задней комнате.
Дебора следила за этим спектаклем с возрастающим нетерпением, а когда Луис нас покинул, она с ходу взялась за дело.
— Нам нужны фамилии всех, кто был в Эль-Сальвадоре! — выпалила моя сестра.
Доукс взглянул на нее, неторопливо отпил кофе и произнес:
— Это будет длинный список.
— Ты понимаешь, что я хочу сказать, — нахмурилась Дебора. — Ведь он, черт побери, захватил Кайла.
— Да, Кайл стареет, — ответил Доукс, показав зубы в оскале, призванном заменить улыбку. — В свои лучшие годы он подобного никогда не допустил бы.
— Чем именно вы там занимались? — спросил я, понимая, что это нас уводит в сторону. Однако природная любознательность победила.
— А как ты полагаешь? — все еще улыбаясь, словно вспоминая славное прошлое, проговорил Доукс, и в его словах я вдруг уловил отзвуки злобного ликования, на что тут же последовал ответ из темной глубины моего заднего сиденья.
Один хищник обращался через залитую лунным светом ночь к другому. А разве могли мы поступить по-иному? Доукс знал меня, а я знал, кто такой Доукс. Холодный убийца. Даже без слов Чатски было ясно, что делал он на кровавом карнавале, каким был в то время Эль-Сальвадор. Доукс вполне мог там быть одним из инспекторов манежа.
— Прекратите свои игры в гляделки! — распорядилась Дебора. — Мне нужны фамилии.
Доукс взял печенье, откинулся на спинку стула и спросил:
— Почему бы тебе сначала не ввести меня в курс дела?
Он принялся есть печенье, а Дебора, прежде чем решить, есть ли в предложении сержанта смысл, барабанила кончиками пальцев по столу.
