Александр Царинский - Алмазная пыльца
— Изнасилование?
— Нет. Остальное — вечером.
— И не позже, — вмешался в разговор Гуров. — Я возбуждаю уголовное дело. А угрозыску, Николай Алексеевич, придется поработать. Кое-что уже удалось обнаружить, — следователь достал с ручкой лупу и подошел к покойнице. — Обратите внимание. Ногти на правой руке надломлены. Под ногтями, похоже, — кровь. А под ногтем среднего пальца — волосинка.
— Выходит, она кого-то поцарапала?
— Пока это только догадки, — вздохнул криминалист.
Убитую девушку накрыли простыней и понесли на носилках к машине. На том месте, где недавно покоилась ее голова, к небу поднималась тронутая осенью пожухлая кашка.
Около шести вечера на стол следователя Гурова легло медицинское заключение о смерти и материалы экспертизы. Вадим Михайлович, ознакомившись с документами, пошел к Седых. Пригласили капитана Нетребо и лейтенанта Сайко. Гуров ознакомил их с заключением судебно-медицинского эксперта. Оно гласило: «Смерть насильственная, наступила скоропостижно от нарушения целости левого желудочка сердца. В области сердца убитой обнаружено две колото-резанные раны, причиненные финским ножом с зазубриной на лезвии у ручки. Жертва находилась под преступником и, судя по положению рук, видимо, оказывала сопротивление. Смерть наступила 39–41 час назад до исследования трупа. Кисть левой руки отрезана тем же ножом, которым нанесены смертельные ранения».
— Все понятно? — спросил Седых. — Какие предложения?
— Удары, как сказано в заключении, наносились лежа, — сказал Сайко. Значит, на одежде убийцы кровь жертвы. Таким он в город не пойдет. Чует сердце, где-то неподалеку закопал тряпки.
— Согласен, Виктор Ильич! Линию розыска надо вести и в этом направлении. Только девушку наверняка привезли в лес на машине. На этой машине и окровавленную одежду могли увезти. И далеко.
— Будь так. А автобусный билет в сумке убитой? — спросил Сайко. — Едет по городу на автобусе, а затем километр к лесу на машине?
— Да, билет тоже загадка. И почему один, если, скажем, в Терново они добирались вместе с преступником? И почему билет — автобусный? Сейчас билеты едины на автобус и троллейбус, — вступил в разговор Гуров. — Мы с Николаем Алексеевичем вас сюда и пригласили, чтобы составить план поиска. Много «но», товарищи!
— И в первую очередь с этим же билетом, — поддержал Нетребо. — В тот район ходит только автобус. Но Измайлова могла использовать билет и месяц назад.
— Вадим Михайлович, вам слово, — обратился к Гурову Седых.
— Начну с сумки. На ней, кроме отпечатков пальцев Измайловой, других следов нет. Однако внутри обнаружены значительные мазки крови той же группы, что и кровь убитой. Видимо, в сумку лазил окровавленной рукой убийца. Теперь, рука… Имеется в виду ее правая рука, — уточнил Гуров. — Эксперт утверждает, что под ее ногтями обнаружена не только кровь, а и остатки поверхности слоя кожи. Кровь под ногтями не соответствует крови убитой как по группе, так и по индивидуальной принадлежности. Ткань кожи — тоже. Видимо, вступив в борьбу с преступником, девушка крепко царапнула ему лицо. Скорее всего височную часть. Под ногтем среднего пальца убитой обнаружена волосинка. Она вырвана с корнем. Видимо, преступник носит баки. Экспертом также обнаружено, что в крови, под ногтями убитой, имеются незначительные частички металлической пыльцы.
Нетребо хотел что-то спросить, но Гуров опередил:
— Твой, Ильич, вопрос знаю. Следы металла не от ножа ли, которым совершено убийство? Нет. Совершенно от другого предмета. Глинский попробует провести исследование по реакции Пэрлса.
— Тем не менее другого предмета на месте преступления не обнаружено, — заметил Седых. — Какие вопросы к Вадиму Михайловичу?
— Автобусный билет исследован?
— Да, товарищ Сайко! На билете и на кошельке, в котором он лежал, отпечатков чужих пальцев и следов от крови нет. Если бы кошелек открывался — они бы были.
— Спасибо, Вадим Михайлович! Какие предложения?
Зазвонил телефон.
— Товарищ подполковник! Дежурный докладывает. Тут женщина кого-нибудь из уголовного розыска спрашивает. Представилась Измайловой.
— Понятно. Сейчас к ней выйдет Сайко.
…В морг вошли медленно, беззвучно, оттягивая секунды рокового мига. Бледная Валентина Васильевна едва передвигала ноги. Иван нерешительно приподнял над головой покойницы простынь, и Валентина Васильевна вскрикнула:
— Ой, что ж ты наделала, доченька? Ой, что же ты меня не слушала?
Белая, как мел, она опустилась на пол и потеряла сознание.
Иван Карпович Сайко не спеша шел домой. Сначала он завез Измайлову, попросил соседей приглядеть за ней, и вот плелся сам. Тяжело было на душе. Надтреснутый голос Валентины Васильевны и сейчас звучал в ушах: «Ой, что ж ты наделала, доченька?» Крик полоснул по сердцу, напомнил и о своем горе. Оно толкнулось в их дом почти десять лет назад…
…В тот ноябрьский вечер его отец, старший лейтенант милиции Карп Сайко, объезжал свой маршрут на патрульном «Москвиче». Внезапно ожил динамик. Дежурный сообщил:
— Внимание! Внимание! Вооруженный преступник похитил ГАЗ-69 и пытается выбраться из города. Всем автопатрулям срочно перекрыть выезды из своих районов и принять меры к задержанию!
Инспектор ГАИ Карп Сайко знал, что самая лучшая возможность выбраться на трассу — махнуть через Пушкинскую в Тупой переулок. На большой скорости помчал на Пушкинскую ГАЗ-69… Его водитель совершал обгон за обгоном. Сайко начал преследование. Расстояние сокращалось. До Тупого переулка было рукой подать.
— Выезд на трассу из Тупого перекрыт! — сообщил ему дежурный.
Сайко обогнал один автомобиль, другой и приблизился к газону. Между ними осталась лишь какая-то спецбудка. Это хорошо. Из-за нее преступник не мог увидеть милицейский автомобиль.
На выезде из Тупого переулка колонна машин остановилась. Газик попытался объехать ее, но резко затормозил. Поперек дороги стояли милицейские машины. Преступник рванул автомобиль назад, и в это время Сайко, выскочив из «Москвича», распахнул дверцу газика. Увидел черный глазок дула, рванулся вперед — и ослеп от вспышки.
Преступника задержали, а Карп Сайко скончался на хирургическом столе…
Нет, не думал Иван идти по стопам отца. Собирался в институт физкультуры. Он легко крутил «солнце» на турнике, отменно работал на брусьях, но в желанный институт не попал. Не повезло. Накануне экзамена вывихнул ногу.
Зато в армии занялся спортом от души. Именно там у него открыли новый талант.
Как-то готовились к полетам. Отказала бомбовая лебедка, и две оставшиеся бомбы пришлось подвесить вручную. Двое пытались это сделать. Никак! А он подошел, поднатужился, поднял с земли «пятидесятку», выжал ее, завел замок в пазы и повел вверх до щелчка. Потом защелкнул вторую.
— Силен! — похвалил штурман. — Штангой не увлекаешься?
— Нет.
— Зря. Приходи завтра в спортзал. Я тебя с Милем познакомлю.
Капитан Миль оказался мастером спорта по тяжелой атлетике. Когда Сайко разделся, он профессионально оглядел его крепко сбитую мускулистую фигуру, бесцеремонно пощупал бицепсы и спросил:
— Штангой хочешь заниматься?
Иван только пожал плечами.
Тренировался Сайко очень упорно. Не думал, что штанга может так увлечь. Получил второй разряд, потом первый, к концу службы выполнил норму мастера спорта. Глядя на него, невысокого и вроде не богатырского парня, даже не подумаешь, что этот круглолицый хлопец может выбросить вверх больше сотни килограммов или согнуть лом в дугу.
Майор из военкомата, к которому Иван пришел после увольнения из армии в запас, долго просматривал его учетно-послужную карточку.
— Сайко, Сайко?.. Знакомая фамилия… — И вдруг вспомнил: — Постойте, улица Карпа Сайко названа не в честь вашего отца?
Иван кивнул.
Еще год назад мать написала ему в часть, что Тупой переулок, поднявшийся ввысь за счет новых построек, переименован в улицу Карпа Сайко.
— Вот так… — майор пытливо заглянул в глаза Ивану. — А я вас в милицию как раз хотел агитировать. Комсомолец, спортсмен…
Где-то под сердцем толкнулась боль. Отца вот так же сосватали…
— Подумаю, — нетвердо ответил Сайко.
Кто знает, сколько бы думал Иван, если бы не тот вечер! Иван случайно встретил одноклассника — Толю Брука. Тот тоже демобилизовался — вернулся из Афганистана. Пошли в ресторан. Яркий свет, музыка гомон.
От столика, где сидели трое развязных парней, донесся гогот. Высокий прыщавый парень, встав из-за стола, перегородил дорогу идущей к выходу паре. Схватив испуганную девушку за руку, он стал тянуть ее к себе. И тут появились дружинники: два парня и девушка.
— А ну-ка, пустите ее! — звонко крикнула глазастая дружинница.
Вся троица, набычившись, поднялась из-за стола. Перепуганные девушка с пареньком быстро прошли к выходу, а парни с повязками смело стояли рядом с глазастой дружинницей, «Кнопкой», как невольно назвал ее про себя Иван.
