Фридрих Незнанский - Борт С-747 приходит по расписанию
Распрощавшись с Фунтиковой, Андрей вернулся в свой кабинет и позвонил Багрянцеву. Тот намекнул, что у него появились любопытные сведения, относящиеся к Вершинину и Потоцкому.
– Еду к тебе, – обрадованно сказал Корешков.
– Погоди. Никуда эти сведения не денутся, – остудил его пыл Багрянцев. – Как раз сегодня до конца рабочего дня я плотно занят. Возможно, даже придется задержаться.
– Тогда давай вечером встретимся. Твои же по-прежнему на даче, можем поужинать.
– Хорошо бы. Наверняка к тому времени я проголодаюсь, а поесть в течение дня будет некогда.
– Давай опять посидим в «Левиафане», там хорошо кормят.
– Можно и в «Левиафане», – согласился Багрянцев и добавил: – Только на этот раз без выпивки. Будем только есть.
…Вечером они сидели в облюбованном Андреем ночном клубе. Они пришли туда сравнительно рано, кроме них, в зале вообще не было посетителей. Друзья заказали достаточно много еды, но, к безмерному удивлению официанта, не взяли никакой выпивки, объяснив это тем, что оба находятся за рулем.
– В свое время и Вершинин, и Потоцкий были осуждены. Один за валютные операции, другой за мошенничество. Самое любопытное, что оба отбывали срок в одной колонии, принадлежащей Коми-Пермяцкому ГУИНу. – Багрянцев назвал номер учреждения.
– Ага. Там, очевидно, и снюхались, – понятливо сказал Андрей.
– Ты со своими выводами погоди. Не все так просто, как кажется. Сидели они в разное время.
– И никак там не пересекались?
– Нет. Год разницы. Потоцкий освободился, а через год туда же загремел Вершинин. У меня все даты записаны.
– Отсюда следует, что их свел кто-то третий. И этот мистер Икс однозначно имеет отношение к вышеозначенному учреждению.
– А вот где он их свел, это загадка. То ли это произошло уже в Москве, то ли дал наводку Вершинину перед отъездом там. Но обе версии вполне укладываются в гипотезу, что за обоими джентльменами стоит какой-то кукловод.
– Причем весьма умелый, – подхватил Андрей. – Вероятней всего, следы его можно обнаружить там.
– Ты имеешь в виду – в колонии? – уточнил Багрянцев.
– Придется съездить поискать его следы.
– Ну, я-то не могу. Даже людей своих послать не могу – ведь дело-то еще не заведено.
– Понимаю. Съездить-то я съезжу, командировку в «Атланте» мне оформят. Только приезжать туда как представителю страхового агентства несолидно. Вряд ли такой конторе станут помогать шибко охотно. Вот если бы ты написал какую-нибудь бумагу к тамошнему начальству.
– Что-то вроде письма отца д'Артаньяна к господину де Тревилю? Эта проблема решается легко. Завтра же такая рекомендация тебе будет.
– Завтра вторник. В среду могу вылететь. Это меня вполне устроит.
– Сколько тебе времени понадобится?
– Думаю, дня два-три хватит. Если что-то удастся узнать, то сразу. А если не удастся, тогда хоть месяц проторчи там, толку не будет.
– Ладно. Только я прошу тебя об одном – не вздумай устроить там какой-нибудь самосуд.
– Я? Чего ради? Над кем?
– Чует мое сердце, ты можешь найти над кем. Думаешь, я полный идиот, не понимаю, кто расправился с этим Гризли? Кто тебя уполномочил выносить приговор, приводить его в исполнение?
– Нет, дорогой мой, это был не самосуд. Это была честная дуэль. Я рисковал точно так же, как и он. У меня не было никаких преимуществ.
– Были. Ты бывший разведчик, то есть профессионал, который умеет все. Значит, ты катаешься на мотоцикле лучше любого байкера, и никакой Гризли не сможет тебя одолеть. Не успокаивай себя тем, что ты якобы тоже рисковал. Тоже мне – нашел соперника. Так что, Андрюша, смотри – чтобы это было в последний раз.
Глава 14 Человек с ружьем
Утром на оперативном совещании Багрянцев поинтересовался у коллег: «Кто имеет знакомых в Коми-Пермяцкой колонии?» Лейтенант Захарчук сказал, что у него там служит соученик по школе милиции. Поэтому Сергей Константинович даже не стал возиться с бумагой, а попросил лейтенанта позвонить туда и договориться насчет приезда Корешкова. Захарчук быстро связался со своим приятелем, тот все скрупулезно записал и дал дельный совет: до колонии добираться весьма затруднительно, но если страховой агент прилетит в Пермь в среду, то там с утра будет находиться служебная машина, которая вечером может захватить его и доставить до места.
Это был удачный расклад. Самолет прилетал в Пермь удобно, не придется долго ждать отправления машины, и вылетал из Москвы не слишком рано. Во всяком случае, в среду утром Андрей успел навестить бабушек. Он сделал для них хороший запас продуктов и лекарств, оставил деньги, а главное, купил телепрограмму, которую они всегда с нетерпением ожидали. Кстати, внук всегда с удовольствием рассматривал проштудированную ими программу. Каждая отмечала интересные передачи своим значком – одна карандашом, вторая ручкой красного цвета, и в подавляющем большинстве случаев эти отметки совпадали.
Распрощавшись с бабушками, Корешков отправился в Домодедово. Дальше все складывалось удачно. Самолет приземлился в Перми по расписанию, к этому времени в аэропорт подъехал «уазик». Там были водитель-рядовой и младший лейтенант – парень с простецким приветливым лицом. Андрей собрался было сесть сзади, однако солдаты дружно настояли, чтобы московский гость ехал на почетном месте – рядом с водителем.
Когда машина только отъехала от аэропорта, младший лейтенант сказал Корешкову:
– Вы по дороге не стесняйтесь, спрашивайте у меня что хотите. Я если знаю, объясню. А не знаю, так признаюсь в этом.
Особых вопросов у Андрея не было. Он просто с удовольствием любовался лесистым пейзажем, проплывавшим за окнами машины. Ему не так уж часто приходилось бывать в российской глубинке, вдалеке от крупных городов. А когда оказывался в таких местах, не переставал восторгаться этими живописными картинами. Чем меньше признаков цивилизации попадалось на глаза, тем приятней. Одно дело, когда на пути глаза мозолят высоковольтные мачты с проводами, заброшенные постройки, проржавевшие детали тракторов, а то и сами трактора, оставшиеся без гусениц. Здесь же перед тобой только густые леса – то хвойные, то лиственные, вот пересекли речку, а вот справа маленькое озеро, над которым кружат чайки. Подобные картины можно было наблюдать и сотни лет назад.
В представлении Андрея Север всегда был синоним чистоты, поэтому его удивила такая пыльная дорога. Младший лейтенант объяснил, что давно не было дождей, и добавил:
– Уж лучше пыль, чем лужи. Застрянешь в грязи и будешь три часа буксовать.
Уже на подъезде к колонии остановились возле деревенского магазина. Корешков вышел, чтобы размяться, в магазин он заходить не хотел, но младший лейтенант уговорил. Чувствовалось, он хочет чем-то поразить гостя. И действительно – в этом заброшенном в таежной глуши магазинчике был большой выбор товаров. Раньше в таких продавались макароны и какие-нибудь консервы. Сейчас же и мясо, и рыба, и сосиски, и всякие фасованные импортные товары. Ничего не надо возить из города, все можно купить на месте.
– Раньше здесь было одно сельпо со ржавой селедкой, а сейчас целых три магазина, – рассказывал младший лейтенант. Он так радовался, будто наступившее изобилие – его рук дело.
Машина довезла Корешкова до контрольно-пропускного пункта. Андрей вышел, а «уазик» поехал в гараж.
Близость Севера здесь чувствовалась – скоро белые ночи. Сейчас светло почти как днем, а ведь уже половина восьмого. Корешков знал, что начальник колонии его ждет, – это обговорено заранее.
Лагерная зона была окружена тремя рядами колючей проволоки. На углах стояли караульные вышки с вооруженной охраной. Андрей увидел, как по территории прошел охранник с овчаркой.
Когда Корешков вошел в помещение КПП, входная дверь за ним автоматически закрылась. Была закрыта и другая дверь, ведущая на территорию. Находясь в этом закутке с двумя закрытыми дверьми, Андрей почувствовал себя совершенно беспомощным – один и никуда не вырваться. Поэтому он вздохнул с облегчением, когда дежурный офицер, проверив документы, выпустил его – пусть даже в колонию. Возле дверей его поджидал солдат, который проводил Корешкова до помещения, где находился кабинет начальника колонии. На дверях кабинета висело объявление: «Заключенным без вызова не входить». Секретарши или кого-нибудь в этом роде в приемной не было. Андрей постучал.
– Да, да, входите! – раздался глуховатый голос. Тут же дверь открылась, и перед Андреем предстал хозяин кабинета: невысокий, гладко выбритый и аккуратно подстриженный майор. Это был начальник колонии Фальковский. Он радушно принял московского гостя. Усадил, сделал чай, снял салфетку с тарелки – там лежали бутерброды с колбасой и с сыром.
После обычных в подобных случаях разговоров – как доехали да как в Москве погодка – Андрей рассказал, что именно его привело сюда. Назвал даты, когда в этой колонии находились Вершинин и Потоцкий.
