Рут Ренделл - Застигнутый врасплох
— И что вы ответили?
— Если она придет ко мне и скажет, что у нее есть… кто-то другой, я никогда не стану ее обвинять и уж точно не подам на развод. По крайней мере, если она сама придет ко мне и признается. Я сказал, что верю: прощение — неотъемлемая часть любви, что в несчастье я буду ей самой надежной опорой. И жду от нее, что при необходимости она отнесется ко мне точно так же. Я бы никогда не развелся с ней. Она была моей женой, и даже несмотря на то, что мы все сильнее отдалялись друг от друга, я все еще верил в нерушимость нашего брака.
«Милый человек, в высшей степени цивилизованный», — подумал Вексфорд, на мгновение забыв о своем цинизме. Но цинизм быстро вернулся. Кто перед ним: идеальный муж или человек, которому судьбой предназначено быть обманутым? Он думал, хорошо, что в первом браке у Квентина Найтингейла выработались такие достойные восхищения принципы, поскольку во втором ему явно придется применить их на практике.
— Но есть вещи, — сказал он, — которые нельзя простить.
На память ему пришли примеры из долгого опыта общения с преступниками. Женщина, которая раз десять принимала мужа после того, как он отсидел очередной срок за кражу, но отказалась пускать его на порог, когда его обвинили в появлении в общественном месте в непристойном виде. Или мужчина, который двадцать лет терпел неверность жены, но бросил ее, лишь только ту поймали на мелком воровстве в магазине.
— Вы разумный и терпимый человек, — наконец произнес Вексфорд, — но чрезвычайно консервативный. Не уверен, что вы сами себя знаете. Вы имеете представление о том, что доставляет вам удовольствие, но что может вызвать у вас отвращение?
— Ничего такого, что могла бы сделать Элизабет, — не сдавался Квентин.
— Возможно, однако она была убеждена в обратном и настолько в это верила, что отдала тридцать тысяч фунтов, лишь бы вы ничего не узнали.
— Но если так, — беспомощно развел руками Квентин, — кто мог тянуть у нее деньги?
— Ответ я надеялся получить от вас. Может, кто-то из слуг?
— Миссис Кэнтрип, шестнадцать лет служившая нам верой и правдой? Старый Уилл с его чувством собственного достоинства? Шон, боготворивший землю, по которой ступала Элизабет? Вы сами видите нелепость своего предположения. И почему именно слуги?
— Маловероятно, что это был кто-то из друзей, правда, сэр? Слуга, живший в доме, мог иметь доступ к личным документам, мог что-то видеть, мог наткнуться на фотографии.
— Свидетельства неверности? Говорю вам, она знала, что я пойму. Я бы не подал виду, даже если бы сильно страдал.
Вексфорд пристально смотрел на него, едва сдерживая нетерпение. Этот человек не знал жизни. Он рассуждал о неверности, словно это всего лишь открытое и временное предпочтение кого-то другого, вопрос искушения, влюбленности и последующих угрызений совести. Квентин был невинен. В отличие от Вексфорда. Старший инспектор видел письма, которые писали друг другу в высшей степени одухотворенные и культурные любовники, видел снимки, для которых позировали самые элегантные и привередливые женщины. Возможно, тридцать тысяч фунтов не самая большая цена, чтобы скрыть подобное от глаз мужа.
— Вы говорили, у вас было несколько помощниц по дому, иностранок.
— Обычные молоденькие девушки, — сказал Квентин. — Вполне приличные, были рады попасть к нам. Они обожали Элизабет.
Как Катье?
— До девушек, — напомнил Вексфорд, — у вас работала супружеская пара. Как их звали?
— Туи, — сказал Квентин Найтингейл.
Маленький белый домик блестел чистотой. При появлении Вексфорда миссис Кэнтрип прервала еженедельную субботнюю уборку и села, взяв на колени рыжего кота. В комнате стоял сильный запах средства для полировки мебели и шариков от моли.
— Туи, сэр? — переспросила она. — Мистер Найтингейл уволил его за спесивость. Он с самого начала не выказывал должного почтения и, насколько я могла судить, толком ничего не делал. Вечно болтался там, где не следует, подглядывая и подслушивая, — вы понимаете, что я имею в виду.
— Именно поэтому его уволили?
Кот соскользнул на пол и принялся точить когти о ножку стола.
— Перестань, Рыжик! — прикрикнула миссис Кэнтрип. — Это давно назревало, вот что я вам скажу. За две недели до увольнения он стал таким грубым с мадам, что просто невыносимо, а мадам всегда была мягкой и не умела постоять за себя. — Экономка подхватила кота и выставила в окно, на клумбу с цинниями и георгинами. — Мадам застала его, когда он прикладывался к виски мистера Найтингейла, и сделала замечание, а он в ответ: «Там еще полно». Просто неслыханно.
— А его жена?
— Довольно милая женщина. Но полностью была у него в подчинении, насколько я могу судить. Привязалась ко мне. Потом еще два года присылала поздравления с Рождеством.
— Значит, вам известен их адрес? — мгновенно среагировал Вексфорд.
— Я ей не отвечала, сэр. — Миссис Кэнтрип была возмущена. — Они не из тех людей, с которыми я привыкла общаться. Помню, на первой стоял штемпель Ньюкасла.
— Они продолжали работать прислугой?
— Этого я не знаю, сэр. Туи имел обыкновение хвастаться, все время говорил, что устал от такой жизни. По его словам, собирался торговать скобяными товарами, но миссис Туи сказала мне — потихоньку, когда его не было рядом, — что это все воздушные замки. Откуда им взять капитал, сэр? У них не было ни пенни, и это факт.
Поручив сержанту Мартину начать поиски Туи, Вексфорд поехал по Табард-роуд и остановился перед бунгало с розовой парадной дверью, точно такого же цвета, как герань в палисаднике. На лужайке сидели двое детей — в разных концах, словно такое расстояние позволяло игнорировать запрет матери сидеть на сырой траве. Мальчик мыл кисти из-под краски, девочка переселяла гусениц из стеклянного кувшина в спичечные коробки.
Вексфорд приветливо поздоровался с детьми и прошел к их отцу, который красил ворота гаража. Усмехнувшись про себя, он подумал, что Берден ему явно не обрадовался.
— Продолжай красить, — сказал Вексфорд. — Люблю смотреть, как работают другие. И не волнуйся ты так. Я буду говорить, а ты слушай.
И он рассказал Бердену о драгоценностях и о Туи.
Дети, хранившие молчание с момента прихода Вексфорда, затеяли негромкий, но яростный спор.
— Я подумал: а что, если Туи раскрыл тайну взаимной неприязни Виллерса и миссис Найтингейл? Вне всякого сомнения, Квентин Найтингейл очень привязан к Виллерсу и, если выяснилось, что его жена нанесла брату ужасное оскорбление…
— Какое ужасное оскорбление, сэр? — Берден опустил кисть в банку, собирая остатки со дна. — Взгляните на мою парочку, — с горечью сказал он. — Похоже, они по-настоящему ненавидят друг друга, причем безо всякой причины, насколько я могу судить. Прямо как кошка с собакой — с тех пор как Джон делал первые шаги, а Пэт лежала в колыбели.
— Они вырастут, и все изменится.
— Изменится ли? А как же Виллерс и Найтингейл? Вы сами можете привести кучу примеров, когда брат с сестрой не выносили друг друга.
— Их разлучили, — возразил Вексфорд. — У них не было возможности привыкнуть друг к другу в подростковом возрасте или когда им было чуть за двадцать. Если бы разлучили Пэт и Джона, они могли бы затаить старую обиду и уподобиться Виллерсу и Элизабет. Ежедневное общение делает твоих детей терпимее.
— Не знаю, — сказал Берден. — Иногда я думаю, не отправить ли одного из них в пансион.
— Но ты же видишь, Майк, что это не помогает. — Вексфорд присел на короткую стремянку. — А что, если Туи сам ее убил? Что, если именно с ним миссис Найтингейл встречалась в лесу и он ее убил, узнав, что источник денег иссяк?
— Но тогда, — возразил Берден, — откуда у него фонарь? Уж он-то никак не мог попасть в чулан особняка.
— Верно. Давай рассуждать. Наши подозрения относительно Джорджины несостоятельны, поскольку теперь мы знаем, что у нее не было мотива. Остается Виллерс. Он мог убить ее, потому что деньги заканчивались и Элизабет угрожала, что все расскажет Найтингейлу. Эту чертову тайну, какой бы она ни была. Шон мог убить ее из-за того, что видел с другим мужчиной.
— Нет, сэр. Мы знаем, что убийство было преднамеренным. Преступник взял с собой фонарь. — Берден положил кисть на тряпку и перевернул вверх дном пустую банку. — Джон! — позвал он. Потом повторил громче, чтобы перекричать шум ссоры: — Джон! Сходи в сарай и принеси мне еще одну банку розовой краски.
— Не могу. Там тьма кромешная, а лампочка перегорела.
— Тогда возьми фонарик. Не придуривайся и оставь сестру в покое.
— Она разводит садовых вредителей, — прошипел мальчик. Потом вздохнул, встал, нырнул в открытый гараж и взял фонарик, стоявший на верхней полке.
Наблюдавший за ним Вексфорд медленно произнес:
