Николай Леонов - Превосходство Гурова (сборник)
– Сообщнику? Что вы хотите этим сказать? – возмущенно произнес Денис. – Сообщнику в чем?
– В похищении миллиона долларов и пакета с ценными бумагами из сейфа вашего отца. Теперь я могу сказать это с полной уверенностью. Ведь сегодняшнее убийство произошло из-за этих денег, не так ли? – спросил он, повернувшись к охраннику.
– Ну да… в основном из-за денег, – нехотя выдавил из себя Базыма. – Хотя была и другая причина…
– Понимаю – ревность, – кивнул Гуров. – Ты смертельно ревновал Дашу Разумовскую. Ревновал – потому что любил.
– Да, это так, – кивнул охранник. – Я ведь ее еще маленькую охранял… Учил на велосипеде ездить, из пистолета стрелять… Показывал ей приемы вольной борьбы, самбо – я этими видами тоже немного владею. Она ко мне тянулась… Называла меня Семен, а потом, когда подросла, просто Сема… И я думал… Я надеялся… Но тут появился этот хлыщ… и все испортил. Она стала слушать только его. Он внушил ей эти мечты о победах, об огромном богатстве… И они вместе, вместе… Они вдвоем это сделали… Украли эти деньги…
– И сегодня должен был состояться завершающий акт этой совместной операции – переправка денег из усадьбы, верно?
– Ну да, я понял, что они задумали сделать это именно сегодня.
– Ладно, хватит тянуть, – властно распорядился Гуров. – Достаточно с нас этих полупризнаний. Рассказывай все по порядку. И начинать надо, видимо, не с сегодняшнего дня.
– Хорошо, начну не с сегодняшнего, – сказал Базыма. – Когда пропали деньги, я сразу понял, кто за этим стоит. Ведь я видел эту запись, на которой видно, как Даша проходит ночью через гостиную. А на допросах она говорила, что уже спала. Вот я и сообразил, что это она взяла. Но выдать я ее, конечно, не мог, поэтому и подменил запись, сделал монтаж.
– Монтаж был довольно искусный, – согласился Гуров. – Подделку можно было и не заметить, если не присматриваться к деталям. Но я заметил.
– Да, я по вашему поведению понял, что вы что-то заметили и подозреваете меня, – кивнул охранник. – Но я не собирался себя выгораживать. «Пускай, – решил я, – они на меня думают, тогда Дарья Кирилловна останется вне подозрений».
– Ну, а тут ты рассуждал неправильно. Дочь хозяина у нас была главной подозреваемой.
– Я этого не знал. Думал, что она взяла деньги, просто чтобы не зависеть от отца, чтобы иметь возможность ездить и выступать, где хочет. Но потом подслушал один их разговор в парке и понял, что сильно ошибался. Она собиралась передать деньги ему, этому Аркадию, чтобы он открыл на них свой теннисный центр. А она бы в нем занималась и тоже получала с него доходы. В общем, это был их совместный проект.
– А он сегодня распинался о каких-то кредитах, которые он собирается получить! – возмущенно произнес Денис. – Ничего себе, «кредиты»!
– Да, ему не требовалось искать деньги на стороне – они были у него практически в кармане, – подтвердил охранник. – Им с Дарьей Кирилловной надо было решить только одну задачу – как переправить эти деньги за пределы усадьбы. Они всю неделю постоянно шушукались, обдумывали, как это сделать. Когда я услышал, что Дарья Кирилловна пригласила его сегодня на ужин, сразу понял, что решение они нашли и все должно произойти сегодня. И еще понял, что не смогу за этим спокойно наблюдать. Одно дело – знать, что Дарья Кирилловна взяла деньги отца, чтобы устроить себе богатую жизнь. С этим я мог примириться. Но знать, что все делается ради этого упыря, что я подделал запись фактически ради него, – нет, это было выше моих сил, и я решил действовать. Я понял, что деньги тренер постарается увезти в своей сумке. Как – не знаю. Но за время ужина Даша выкроит время, наполнит сумку деньгами, а потом он ее заберет. И еще я понял, что временно сумка будет храниться возле корта.
– Где-то за беседкой, верно? – уточнил Гуров.
– Да, где-то там. И я решил ее забрать раньше тренера.
– И для этого устроил аварию?
– Ну да. Мне казалось, что в темноте это сделать намного проще, причем у меня будет железное алиби – я почти все время буду находиться на глазах у многих людей.
– Значит, когда хозяин отдал тебе распоряжение отправиться в подвал и посмотреть, в чем там дело, ты вместо этого отправился на улицу?
– Да, я выскользнул за дверь, причем никто меня не заметил.
– Ты вышел первым?
– Да, я смог опередить тренера.
– Тренера и Дашу, – уточнил Гуров.
– Нет, Дарья Кирилловна в тот момент не выходила, – покачал головой Базыма. – Думаю, она поднялась к себе.
– Верно, она пошла к себе. Скажи, а в руках у Зараковского была его сумка?
– Нет, сумки не было, – ответил охранник. – И я решил, что сумка лежит где-то возле корта, просто я ее не нашел. Зато я заметил у него в руке клюшку.
– Значит, они обменялись, – сделал вывод Гуров.
– Что значит «обменялись»? – спросил майор Шестернев. – Дарья передала тренеру клюшку, а он ей что дал?
– А он ей дал свою сумку.
– Но зачем?
– Понятно, зачем – чтобы она наполнила сумку деньгами, которые лежали у нее в комнате.
– Так вы считаете, что деньги в тот момент находились у Дарьи Разумовской? – удивленно спросил следователь.
– Они и сейчас там находятся, – уверенно ответил Гуров.
Глава 19
– Надо срочно подняться и задержать Дарью Кирилловну! – воскликнул Шестернев.
– Да, надо, – согласился Гуров. – Но у нас с вами не одно, а два дела. Не только дело о краже, но еще и дело об убийстве. И мне кажется, что второе важнее. Поэтому я предлагаю вначале выслушать до конца показания Семена Базымы, а уже потом переходить к делу о пропавшем миллионе.
– И давно вы поняли, что деньги находятся у Дарьи? – спросил Шестернев.
– Нет, я это сообразил лишь несколько минут назад, когда шел допрос, – объяснил Гуров. Затем, повернувшись к охраннику, спросил: – Итак, ты пошел вслед за тренером. И что было дальше?
– Мы дошли до корта. Я думал, он направится к месту, где у него спрятана сумка, и достанет ее, а он вместо этого вдруг резко остановился. Я невольно сделал лишний шаг, он меня услышал и закричал: «Кто здесь? Хватит прятаться, давай выходи!» Ну, еще нецензурное добавил.
– И что ты сделал?
– А что было делать? Прятаться дальше не имело смысла. Я шагнул вперед, он меня увидел и стал орать еще громче. Мол, он давно заметил, как я за ними слежу. Я, мол, на девушку заглядываюсь, да мне не обломилось, она предпочла другого, и я зря таскаюсь… И про деньги тоже. Что я сам не способен на серьезное дело, а хочу попользоваться тем, что другие сделали. Оскорблял меня, как хотел. Ну, я и не выдержал. Шагнул к нему и врезал хорошенько.
– А разве Зараковский не пытался защищаться? – спросил майор Шестернев.
– Пытался, конечно. Не только защищаться, а и нападать. Так замахнулся клюшкой, что полголовы мне мог снести. Удар-то у него поставлен – все-таки спортсмен. Но в единоборствах он ничего не смыслит. Не смыслил то есть… Пока замахивался, я чуть уклонился, потом шагнул вперед – и нанес ему хороший удар в челюсть.
– И что было дальше?
– Его это, конечно, не остановило. Он вскочил и снова бросился на меня. На этот раз он был осторожнее – наверное, вспомнил, что я боксом занимался. Несколько раз пробовал меня ударить, но я уклонялся. Правда, и мне никак не удавалось снова к нему подобраться. Он снова начал ругаться, всячески меня оскорблять, унижать, хотел вывести меня из себя. И это ему, надо сказать, удалось. Я в какой-то момент потерял голову и бросился на него. Тогда и пригодилась эта клюшка… – усмехнулся Базыма. – Я почему еще так легко раскололся. Потому что стоит мне снять рубашку, а вам взглянуть на мое плечо, как все станет ясно. Там синячище, наверное, размером с тарелку. Хорошо, если ключица не сломана. А еще он мне по левой руке здорово саданул – болит очень. Мне даже кажется, у меня там перелом.
– А ну, давай раздевайся, посмотрим на твои боевые раны, – приказал Гуров.
– Я вообще-то не жаловался… – пробормотал охранник, но подчинился.
Он снял пиджак, стянул рубашку, и все увидели у него на плече здоровенный синяк. И еще один, поменьше, на предплечье, а еще шрам на левой руке.
– Ну-ка, Стас, глянь на его рану, нет ли на самом деле перелома, – распорядился Гуров.
Крячко встал и склонился над охранником. Он велел Семену поднять и опустить руку, затем помял плечо вокруг синяка. При одном из нажатий тот болезненно сморщился.
– Открытого перелома нет, – заключил Крячко, – но там может быть закрытый. А на ключице гематома очень сильная. Возможно, есть разрыв мышцы. Ему нужен врач.
– Врача мы обеспечим, – пообещал Шестернев. – Как приедем в СИЗО, так его сразу и осмотрят. А пока давайте закончим допрос, а то мне не терпится задать еще пару вопросов Дарье Кирилловне.
– Успеешь, задашь, – сказал Гуров. – Ну, что, Семен, рассказывай дальше. А то пока ты у нас выглядишь только как потерпевший, впору медаль тебе давать. Что дальше-то было?
– Дальше… – медленно произнес охранник. – Когда он достал меня этой кочергой второй раз, я по-настоящему разозлился. И в то же время – успокоился, в смысле, перестал реагировать на его оскорбления. Он еще раз попытался ударить меня клюшкой, но я смог ее перехватить. Остальное уже было делом техники. Я нанес ему пару ударов и вырвал клюшку. А затем… Если бы он на этом успокоился, то ничего бы не было, клянусь! Мы бы разошлись, и все. Ведь я не хотел его убивать, хотел только помешать забрать эти деньги. И если бы он молча ушел, я бы тоже вернулся в дом. Но случилось иначе.
