Ли Чайлд - Джек Ричер, или Без права на ошибку
– Я не могу оставлять их на ночь на улице, – пояснил мужчина. – Такую вещь обязательно украдут.
Нигли и Ричер очутились в тесном коридоре, по обе стороны которого на полках были аккуратно разложены детские игрушки. Впереди, на кухне, виднелся холодильник, на котором под декоративными магнитами пестрели разноцветные рисунки учеников начальной школы. Оттуда доносился запах готовящейся еды. За коридором начиналась гостиная, где сидели две молчаливые и перепуганные женщины. Они были одеты празднично, как и полагается по воскресеньям, и эти наряды сильно отличались от их рабочих комбинезонов.
– Назовите ваши имена, – начала Нигли.
Ее голос звучал средне между теплым, доброжелательным и холодным, неумолимым, как сама судьба. Ричер едва сдержал улыбку. Да, это был один из приемов Нигли. Он хорошо помнил его. Никто никогда не осмеливался спорить с ней, а такой тон, безусловно, считался одним из ее преимуществ.
– Хулио, – представился мужчина.
– Анита, – произнесла первая женщина, которая, как понял Ричер по тому, как она взглянула на Хулио, являлась его женой.
– Мария, – добавила вторая женщина. – Я сестра Аниты.
В гостиной стоял небольшой диван и два кресла. Мария и Анита подвинулись, чтобы Хулио присел вместе с ними на диван. Ричер посчитал это за приглашение и устроился в одном из кресел. Нигли заняла второе. Кресла стояли под одинаковыми углами, так что получалось, будто диван был телевизором, а Ричер и Нигли приготовились смотреть его.
– Мы считаем, что это именно вы, ребята, подсунули письмо в офис, – сразу же заявила Нигли.
Ответа не последовало. Троица никак не отреагировала на это обвинение. Выражения их лиц не изменились. Просто молчаливые герои, а не люди.
– Это так? – спросила Нигли.
Молчание.
– Дети уже спят? – поинтересовался Ричер.
– Их здесь нет, – ответила Анита.
– Это ваши дети или Марии?
– Мои.
– Мальчики или девочки?
– Две девочки.
– Где же они?
Анита чуть помедлила и ответила:
– Со своими двоюродными братьями и сестрами.
– Почему?
– Потому что мы работаем по ночам.
– Больше вы пока что не работаете, – напомнила Нигли. – И возможно, не будете работать вообще, если ничего не расскажете.
Молчание.
– И вас лишат медицинского страхования и прочих привилегий.
Молчание.
– Возможно, вас даже посадят в тюрьму.
И снова никакого ответа.
– То, что должно было с нами случиться, все равно когда-нибудь случится, – заметил Хулио.
– Может быть, вас кто-то попросил положить письмо туда? Тот, кого вы хорошо знаете и кто работает в этой же системе?
Молчание.
– Или кто-то из тех, кто там не работает?
– Мы ничего не делали ни с какими письмами.
– А что же вы делали? – снова вступил в разговор Ричер.
– Мы убирали помещение. Мы для того там и работаем.
– Но вы находились в кабинете очень долго.
Хулио посмотрел на жену, словно был чем-то удивлен.
– Мы просмотрели видеозаписи, – пояснил Ричер.
– Мы знаем, что за нами следят камеры, – тут же отозвался Хулио.
– И вы делаете одно и то же каждую ночь?
– Приходится.
– И так долго задерживаетесь в этом кабинете каждый раз?
Хулио непонимающе пожал плечами:
– Наверное.
– Вы там отдыхаете?
– Нет, убираем.
– И так каждую ночь?
– Ну да, каждую ночь повторяется одно и то же. Если, конечно, кто-нибудь не прольет кофе на ковер или не оставит после себя много мусора по всей комнате. Тогда мы работаем дольше.
– В ту ночь в кабинете Стивесанта было что-либо подобное?
– Нет, – покачал головой Хулио. – Стивесант – очень аккуратный господин.
– Но вы пробыли у него в кабинете очень долго.
– Не больше обычного.
– У вас всегда одна и та же работа?
– Ну конечно. Мы работаем с пылесосом, протираем всю мебель от пыли, убираем мусор, чистим все то, что успело запачкаться, а потом переходим в следующую комнату.
В доме наступила тишина. Только где-то вдалеке, пробиваясь сквозь стены и окна особнячка, все еще доносилась музыка из стереомагнитофона.
– Ну хорошо. – Голос Нигли прозвучал очень серьезно. – Теперь послушайте меня. На пленке видно, как вы заходите в кабинет. После этого на столе появилось письмо. Мы считаем, что вы положили его туда только потому, что вас об этом кто-то попросил. Может быть, вам при этом сказали, что это своего рода шутка или розыгрыш. Или вас убедили в том, что это необходимо сделать, пообещав при этом, что все будет в полном порядке. И это действительно пока что так. Никто никакого вреда никому не причинил. Но нам важно знать, кто попросил вас сделать это. Потому что это тоже является частью общей игры, и мы попытаемся обнаружить этого человека. Вот почему вы обязаны сказать нам, кто это. Иначе игра закончится, и мы решим, что вы сделали это сами. А вот это уже совсем нехорошо. Даже, я бы сказала, очень плохо. Дело в том, что получается, будто вы угрожаете вице-президенту Соединенных Штатов. И вот за это вас могут отправить в тюрьму.
И снова никакой реакции. И дружное молчание.
– Нас теперь уволят? – наконец подала голос Мария.
– Вы что же, не слушали меня? – удивилась Нигли. – Вас посадят в тюрьму, если вы нам не расскажете обо всем, что произошло.
Лицо Марии застыло, так же как у Аниты и Хулио. Каменные лица, пустые глаза, мужественные люди, унаследовавшие эту терпеливость за тысячу лет крестьянского существования: «Рано или поздно неурожайный год все равно настанет».
– Пошли отсюда, – предложил Ричер.
Они поднялись с кресел и направились в коридор, перешагнули через качели и вышли в ночь. Когда они подходили к машине, то успели заметить, как Фролих закрывает крышку своего мобильного телефона. В глазах ее читалась самая настоящая паника.
– Что случилось? – спросил Ричер.
– Мы получили еще одно письмо, – негромко произнесла Фролих. – Десять минут назад. Ситуация осложняется.
Глава 06
Письмо уже ждало их посреди длинного стола конференц-зала. Вокруг собрались несколько человек. Лампы дневного света прекрасно освещали его. На столе лежал коричневый конверт размером девять на двенадцать дюймов с металлической застежкой и надорванным клапаном. И рядом с ним одинокий стандартный лист бумаги, на котором напечатано: «День, когда умрет Армстронг, быстро приближается». Послание было разбито на две строчки, расположено строго по центру листа и чуть выше его середины. Больше на нем ничего видно не было. Люди смотрели на него и молчали. Мужчина в строгом костюме, дежуривший в приемной, протиснулся мимо них к Фролих.
– Это я передал письмо, – сказал он. – К самому листу я не притрагивался, а просто вытряхнул его из конверта.
– Каким образом оно поступило к вам?
– Охранник из гаража отошел в туалет, а когда вернулся, оно уже лежало у него в будке на полке. Он сразу же принес его мне, поэтому на конверте обязательно окажутся и его отпечатки.
– Когда это произошло?
– Полчаса назад.
– Что делает охранник гаража, когда ему приходится отлучаться? – задал свой вопрос Ричер.
В комнате стало тихо. Все повернулись, услышав незнакомый голос. Дежуривший в приемной уставился на Ричера таким взглядом, словно хотел сказать: «Да ты кто такой, чтоб тебя!..» Но тут он встретился глазами с Фролих, пожал плечами и послушно ответил:
– Он запирает шлагбаум, вот и все. Бежит в туалет, потом бегом же возвращается на место. Это происходит два, от силы три раза за смену. Но ведь ему нужно дежурить целых восемь часов и при этом торчать в будке, не меняя позы.
Фролих кивнула.
– Никто не обвиняет его в том, что он отлучился. Кто-нибудь уже успел вызвать специалистов из ФБР?
– Мы ждали вас.
– Хорошо. Оставьте письмо на столе как есть, не трогайте его и опечатайте комнату как положено.
– В гараже есть камеры слежения? – спросил Ричер.
– Да, конечно.
– Тогда велите Нендику немедленно принести нам записи, сделанные этим вечером.
Нигли наклонилась над столом: – А как красиво составлена фраза! Этот тип просто бьет на эффект, – заметила она. – Вам не кажется? Ну а то, что он добавил слово «скоро», означает, что этот тип отверг версию своего оправдания и не будет ссылаться на то, что просто констатировал факт естественной кончины вице-президента, как и любого другого живущего в настоящее время человека. Таким образом, послание превратилось в открытую угрозу.
Фролих кивнула.
– Ты все правильно поняла, – медленно произнесла она. – И если кто-то хотел пошутить или разыграть нас, то очень неожиданно дело приняло серьезный оборот.
Она проговорила все это так громко и отчетливо, что Ричер моментально понял ее и успел осмотреть лица присутствующих. Однако никакой неадекватной реакции ее слова у них не вызвали. Фролих посмотрела на часы.
