Аркадий Вайнер - Я, следователь…
Ванда сидела напротив, положив нога на ногу так, что мне были видны блестящие застежки на чулках. Я молчал, как человек, вошедший в холодную воду, и только глубоко вдыхал воздух, чтобы остановить барабанный бой сердца. Потом я негромко сказал:
— У меня вопрос к вам. Сугубо личный.
Ванда посмотрела на меня с любопытством.
— Что вы можете мне лично, без протокола, рассказать о Сабурове как о человеке? Просто как о человеке?
Ванда кокетливо улыбнулась:
— Ну, я уже говорила — это любезный и в то же время мужественный человек…
Я напряженно смотрел ей прямо в глаза, но голос ее стирался, пропадал куда-то, его перебивал жидкий тенорок Халецкого: «Три пули в затылок! Прямо название для американского боевика… Неинтеллигибельно!..»
— …Я уверена, что он пользовался успехом у женщин… Впрочем, он это и не скрывал… — вещало хорошо поставленное контральто Ванды, а я слышал жесткий скрипучий голос капитана Астафьева: «…Штурман Корецкий о своих личных делах болтать не любит…»
— …Он знал, как угодить женщине, и делал это с большим вкусом и тактом… — продолжала Ванда, довольная собой и своим кавалером. «…Женя как-то сказал мне, что мы проживем сто лет и умрем в один день…» — сквозь рыдания прорвался голос Тамары.
Я потер ладонями виски, тряхнул головой и неожиданно спросил:
— А вы знаете, почему ваш друг всем грибам предпочитает маслята?
Она кокетливо стрельнула глазами:
— Ах, у мужчин всегда такие неожиданные странности…
— Нет, у вашего друга это — не странность. И ее вполне можно было ожидать. «Маслята» на блатном языке означают патроны для пистолета.
Ванда растерянно сказала:
— Так, понятно. Но зачем они ему?
— Затем, что человек, которому вы грели постель эти дни, ваш любезный, мужественный, галантный и щедрый друг, скрывался у вас от закона.
— То есть как? — высокомерно подняла брови Линаре.
— А вот так! Он бандит и убийца.
— Банди-и-ит? — проговорила Ванда медленно. — …Он совсем не похож… Я думала… в командировках часто растрачивают… ну… лишние деньги… Но — бандит?! — Голос ее внезапно осекся: — Так, значит, он мог и меня…
— Ну, вас-то вряд ли, — сказал я с отвращением. — Вы немало помогли ему.
— Я? Я? — переспросила Ванда и вдруг, сжав кулаки, злобно закричала: — Я-то здесь при чем? Какое мне-то дело?! До всего этого?! Я — сама по себе. Плевать я на него хотела! Банди-ит, подумаешь!! Я за него не отвечаю. Я же не знала…
Я перебил ее:
— Если бы вы это знали, я бы вас сейчас же арестовал. Идите. И впредь будьте разборчивее в своих любовных увлечениях. Иначе, при повторении подобного, мы усмотрим в ваших действиях систему…
Она закрыла за собой дверь. Я походил по комнате. Злость и отчаяние душили меня. Бандит снова исчез. Оставалась только надежда на междугородный телефонный разговор. Мне хотелось сесть за стол и заплакать. Я швырнул в дверь, за которой исчезла Линаре, стакан, крикнув:
— Сволочь! Мразь! Проститутка!..
В РИЖСКИЙ ТЕЛЕФОННЫЙ УЗЕЛ
Прошу срочно проверить, установить и сообщить мне, с каким населенным пунктом и каким абонентом состоялся междугородный телефонный разговор с индивидуального телефона № 3-99-89 (абонент Линаре В.) в период с 10–18 сентября, время вечернее.
Основание: уголовное дело № 4212.
СледовательЛист дела 62
Я взял лист бумаги и стал вычерчивать схему. Бандит исчез восемнадцатого числа. Есть альтернатива — или он почему-то скрылся из Риги, или ему просто надоела Ванда, и он, бросив ее, по-прежнему пасется здесь. Каждый из этих вариантов имеет свои «за» и «против». Но мне думается, что он скрылся из Риги вообще. Счастливо выкрутившись из скандального происшествия в ресторане, он понял, что его легализация на имени Сабурова дала сильную течь. В любой момент мог прийти ответ из Тбилиси, который получил я, — Сабуров никогда в Риге не был. Тогда уже начали бы искать его самого, Бандита. Нет, надо докопаться, куда и кому он звонил по междугородке. Это наиболее вероятный маршрут.
Теперь его портфель. Судя по тому, как ограничен был его гардероб, несомненно, что лишних вещей, про запас, он в портфеле не возил. Там была какая-то труба, пистолет с набалдашником и номер с индексами «ГХ». Вероятнее всего, это был номер машины Рабаева. Но если он украл для маскировки номер с машины Пелевина, то непонятно, почему он рабаевский номер не уничтожил, а возит с собой. Еще одно непонятное обстоятельство: «Волга», проданная Бандитом Косову, была комбинированной окраски — кофейная с белым. Украл он ее у Рабаева 22 августа, а продал 25 августа. От Тбилиси до Ленинграда — три тысячи километров. Даже для хорошего шофера это трое суток езды. Поэтому непонятно, где и когда он мог перекрасить половину машины. И, наконец, непонятно — как у него оказался техталон машины Рабаева, заполненный на имя Сабурова?
Утром из Ленинграда доставили заключение криминалистической экспертизы, а немного позже приехал и Косов.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ криминалистической экспертизы
Я, эксперт-криминалист научно-технического отдела Управления внутренних дел Ленинградского облисполкома Гусева А. С., образование — высшее, стаж работы по специальности — семь лет, об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения предупреждена.
В соответствии с постановлением Следователя провела экспертизу технического талона автомобиля за No ГХ 765354 на имя САБУРОВА Алексея Степановича.
I.
Исследуемый документ — это типографский бланк талона технического паспорта, в котором от руки заполняется вид и цвет автотранспорта, фамилия и инициалы владельца, номера кузова, шасси, двигателя и государственный номерной знак.
В данном случае бланк заполнен чернилами синего цвета.
При воздействии на рукописный текст азотнокислым серебром в графах «фамилия, инициалы» и «государственный номерной знак» были выявлены ионы хлора и кальция.
II.
Вывод: Первоначальный текст в указанных графах вытравлен при помощи хлорной извести и заменен новым.
Установить первоначальный текст не представилось возможным.
Эксперт-криминалист ГусеваЛист дела 63
Утро было сырое, и небо хмурилось низкими клочковатыми облаками, словно готовясь сбросить на город новый заряд снега с дождем, и старый монтажник Косов, пригнавший вчера купленную у Сабурова «Волгу», был угрюм и растерян.
Сын Косова, худенький высокий парень в очках, стоял рядом и зачарованно смотрел мне в рот, пока я объяснял его отцу, что произошло с машиной.
Нервно теребя ворот темной заношенной ковбойки, Косов спросил:
— А что же теперь будет с машиной?
Не решаясь взглянуть ему в глаза, я негромко сказал:
— Машину я должен вернуть законному владельцу. За вами сохраняется право вчинить гражданский иск преступнику в рамках уголовного судопроизводства…
— Но мы же заплатили за нее полностью… — с недоумением пробормотал сын Косова; он был не в силах сейчас осмыслить юридическую премудрость их положения и только пожал плечами. — Мы же не знали…
— Машины продаются только через комиссионный магазин, — официальным тоном сказал я, глядя в сторону.
— Он показал отцу бумажку… — сказал юноша, а губы его дрожали, голос прыгал, — Документ, что может ее продавать прямо так… Вы понимаете?.. Документ… — цеплялся парень за «официальное» слово.
— Она ведь совсем старая, сколько мы с ней наломались, пока в порядок привели… — сказал Косов.
Я по-прежнему смотрел в сторону, избегая умоляющего, еще на что-то надеющегося взгляда старого рабочего.
Косов долго тоскливо смотрел на машину, поглаживая ее капот громадной ладонью с въевшимся в поры машинным маслом. Потом он перевел взгляд на меня и, видимо, осознав, наконец, все, поднял над головою кулаки и закричал:
— А где он? Где преступник?! Я хочу вам… гражданский иск!.. Верните мне… Верните нам… — Голос Косова осекся, он помолчал несколько секунд и сказал почти шепотом — Разве вы не знаете, как трудно нам было заработать эти деньги…
А я стоял перед ним, низко опустив голову…
ПРОТОКОЛ ДОПРОСА Виктора Косова
…Вопрос. Расскажите подробно о всех обстоятельствах покупки Вами автомашины.
Ответ. Мы с сыном давно хотели приобрести подержанную автомашину, и с этой целью всей семьей в течение нескольких лет копили деньги. 25 августа я приехал в Ленинград. На автомобильном «рынке» я познакомился с Сабуровым, который объяснил мне, что имеет право на продажу машины помимо комиссионного магазина. Поскольку он не собирался продавать машину в этот приезд в Ленинград, то не снял ее с учета в Тбилисском ГАИ. Мы договорились, что Сабуров передает мне машину и техталон к ней, а я задержу выдачу ему пятисот рублей. Он приезжает в Тбилиси, снимает машину с учета, ставит отметку об этом в техническом паспорте машины и высылает его мне, а я пересылаю ему оставшиеся пятьсот рублей, которые являются залогом за техпаспорт. Мы обменялись адресами, и Сабуров обещал не позже пятого сентября прислать мне техпаспорт. Однако он не спешил с этим, поэтому числа пятнадцатого я написал ему письмо с просьбой срочно выслать документ, без которого я не мог пользоваться машиной. До вызова в милицию машина стояла во дворе моего дома, я пока приводил ее в полный порядок, в частности — устанавливал новый дверной замок, так как старый, по словам Сабурова, нестандартный замок, сломался, и он его выкинул.
